Единственным, кто не боялся Даны, был четырехлетний Иван, который быстро пошел на поправку после ее лекарств. Семья ребенка не знала, чем отблагодарить девушку старший Иван совал ей деньги, но Дана перенаправила его к настоятельнице монастыря со словами что матушка Марфа скажет, пусть тот и сделает. Теперь сестры были обеспечены дровами как минимум до середины зимы.
Пока, хвала небесам, ни в монастыре, ни в деревне никто не болел, и Дана могла заняться сбором трав.
Но кое-что, всё-таки, следовало еще предпринять. Поэтому она поговорила с матушкой, и та съездила навестить в ближайший город настоятеля храма, которого знала уже много лет. А еще через несколько дней к игуменье приехал посетитель от протоиерея Александра и передал вырученные за золото деньги пятьдесят тысяч рублей.
Кое-что Дана потратила на одежду впереди была зима, и стоило позаботиться о том, чтобы не замерзнуть в снегу. Раньше она снег никогда не видела, знала, что где-то в Империи на высоких горных пиках снег этот был, но представить себе, что это такое, получалось плохо. Ее это, безусловно, волновало, поскольку окружающие предполагали, что она хорошо знакома с условиями жизни в этой местности. Оставалось надеяться, что снег не так страшен, как, например, Кнут Могила с его магией. Если она Кнута не испугалась, то и снег переживет.
Дана вставала очень рано, как и все в монастыре, и еще затемно выходила в лес, бродила по холмам, лугам, вдоль берегов ручьев повсюду выискивая травы, кору, коренья, листья, плоды и цветы. Возвращалась тоже уже затемно, иногда за день успевая сделать две три ходки, вечно нагруженная доверху растениями. Рядом всегда бежал верный Край, охраняя свою хозяйку. Так продолжалось недели две. Лето закончилось, и в свои права вступала золотая осень. Дана торопилась до сезона дождей оставалось совсем немного, а потом, как ей сказали, наступит длинная зима. И эту зиму ей надо будет как-то пережить
Она еле дотащилась до лестницы с целой связкой страшного на вид лишайника и собиралась уже забираться на чердак жилой части монастыря, где хранилось собранное ей богатство, как в дверях появилась одна из молодых послушниц сестра Вера и позвала Дану к игуменье.
А что за срочность такая? удивилась Дана, пытаясь снять с тебя слои паутины и вытряхнуть сухие листья из волос.
Матушка сказала срочно! Как только придет! передала слова игуменьи сестра Вера. Иди уже!
Связка лишайника выглядела так заманчиво и многообещающе, что Дане с трудом удалось с ней расстаться. Аккуратно сложив свое богатство в углу у лестницы как бы сестры не выкинули сгоряча! Дана, потеряв надежду привести себя в порядок, помчалась к матери Марфе.
Звали, матушка? заглянула в кабинет настоятельницы девушка.
И застыла. На стуле перед игуменьей сидел Колдун. Тот самый Петрович, который чуть не испустил дух в трапезной монастыря, когда случилась авария. Дана не испугалась, просто вид гостя напомнил ей тот день, когда она потеряла все в своей жизни.
Видимо, она сильно побледнела, потому что гость вместо приветствия произнес:
Не бойся меня!
Дана бросила взгляд в сторону от стола два бугая, Леха и какой-то еще новый сидели на шатких монастырских стульчиках неподалеку от своего патрона и бдительно следили, чтобы с ним ничего не произошло.
«Как будто мать Марфа может что-то ему сделать, презрительно усмехнулась про себя Дана, устроили тут представление, тоже мне, охранники! Лучше бы в коридоре ждали, у дверей, и то пользы было бы больше».
А я и не боюсь, взяв себя в руки после нахлынувших на нее эмоций, спокойно ответила Дана. Чего мне тебя бояться?
А ты смелая! оценил ее ответ Колдун.
Не жалуюсь.
В кабинете возникла пауза. Игуменья не пыталась «склеить» разговор, лишь с любопытством поглядывала на гостей и свою воспитанницу. Видимо, она считала, что время для активных действий еще не наступило. Колдун (в миру Александр Петрович) тоже с любопытством смотрел на Дану, и ничего не говорил.
«Я зверушка, что ли, диковинная? в душе у девушки заворочался гнев. Долго он так на меня собирается глазеть?»
Присядь, девочка, игуменья вдруг показала Дане на свободный стул рядом с собой. Александр Петрович приехал поблагодарить тебя. И я взяла на себя смелость думаю, что ты со мной согласишься попросить, чтобы он оформил тебе паспорт. Надо будет только в поселковый совет съездить, сделать тебе фотографию остальное он возьмет на себя.
Хорошо, на всякий случай сказала Дана. Наличие или отсутствие паспорта ее никак не беспокоило, зато это явно радовало матушку Марфу, а ради нее Дана была готова съездить в поселковый совет.
Я знала, что ты правильно меня поймешь, улыбнулась игуменья. Я схожу к сестрам и велю сделать нам чай.
Игуменья вышла, и Дана осталась один на один, если не считать двух болванчиков у стены, с посетителем.
Почему тебя зовут Колдуном? глядя на мужика, вдруг спросила она.
Заслужил, усмехнулся тот. Меня в этих местах хорошо знают. Я тут дело большое имею, но ты, конечно, об этом ничего не слышала, я понимаю. Мне принадлежит несколько золотых рудников здесь чтобы ты понимала.
На Дану это произвело впечатления ноль. Да хоть все золотые рудники на свете ей-то до этого что?
И что тяжелая работа? поинтересовалась она.
Да как тебе сказать, удивился Колдун, не жалуюсь. Но забот хватает. А ты, смотрю, тут, при монастыре живешь?
Так мне больше негде, мой дом сгорел. Я теперь с сестрами. Ты что хотел-то?
Да тебя увидеть.
Ну что? Посмотрел? А то мне пора, темно скоро будет, мне надо печь протопить.
Я вот что поблагодарить я тебя приехал. Разве не помнишь я же обещал, что найду тебя.
Мало ли, кто чего в беспамятстве обещает, пожала Дана плечами, ну, раз так благодари. Чего время тянуть?
Ишь ты, гордая ты девица, однако!
Себе цену знаю, спокойно ответила Дана. Ты делай, за чем пришел, а то пойду я, у меня еще собака не кормлена.
Хорошо, усмехнулся Колдун. Вижу, девушка ты, прямо скажем, небогатая. А я человек не жадный. Подумай, чего ты хочешь?
Купи мне самострел, не моргнув глазом, проговорила Дана.
Думать даже не пришлось самострел был ее самым заветным желанием.
Чего?!
Мужики у стены даже привстали в удивлении, не менее пораженным выглядел и Колдун.
Зачем тебе самострел? Ты в кого из него стрелять собираешься?
Охотиться буду. В монастыре почти никогда мяса нет, а у меня собака большая. Ей мясо нужно. Купишь?
Ну самострела у меня нет, покачал головой Колдун, но арбалет я тебе могу достать. Думаю, это то, что ты называешь самострелом. Мяса твоей собаке это вообще не вопрос, обеспечим А еще что?
А остальное у матери Марфы спросите что она попросит, то и сделайте, уже привычно сказала Дана, так я пойду?
А деньги тебе не нужны? мужик внимательно посмотрел на девушку.
Нет, у меня есть деньги, не моргнув глазом ответила та.
Откуда ты их взяла? Уж не за это ли получила?
И он аккуратным движением выложил на стол одну из её золотых монет.
А тебе-то что? Я же ее не украла, а хоть бы и украла ты того не знаешь. Не твое дело.
Ошибаешься, девочка, все, что касается золота в этих местах, это мое дело. Особенно, золота такой высокой пробы.
Ну, раз тебе оно так важно, так и бери себе. Хотя, впрочем, ты уже это, кажется, сделал, усмехнулась Дана. У меня больше нет, можешь не беспокоиться. И зря ты сюда охранителей притащил меня ими не испугать.
Колдун внимательно посмотрел на девчонку перед собой смелая, острая на язык, уверенная в себе. Огонь-девка! Оно и ясно всю жизнь в тайге прожила, людей никогда не видела.
Ты читать-то хоть умеешь?
«Знал бы ты, что я еще умею, не ухмылялся бы тут передо мной», с горечью подумала Дана.
Нет, но я и без чтения знала, как тебя с того света вытащить. Так что, если почитать это не ко мне, извини, я по другой части. Надеюсь, тебе мои услуги больше не понадобятся.
Так ты от любой болезни вылечить можешь?
Нет, не от любой. Кровь остановить могу, боль убрать не навсегда, на время, внутренние болезни, жар, воспаление. Раны глубокие и переломы не в моей власти, смертные болезни тоже. Все, что растения лечат, то и я могу.