Последний болт я откручивал вручную, усилив руку заклинанием земли. Я раздирал пальцы, они быстро замерзали, но с последним болтом я расправился быстрее остальных. Правда, теперь на пальцах теперь остались красные кровавые мозоли, но зато теперь решетка висела на одном болте и спокойно отдвигалась. Пора было бежать.
Я оделся, распихал сапоги по карманам пальто, и прихватил свой школьный рюкзак, где еще покоились деньги, полученные от Ольги Вулпес. Отцу я не успел их отдать и сегодня они мне больше понадобятся, к тому же вскоре Свят получит выплату за патент, и мы сможем оплатит взнос по займу. Как объяснить отцу. Куда я дел деньги, я решил подумать потом.
Собравшись и убедившись, что с моей стороны улицы никого нет, я вылез из окна и ступил на небольшой каменный выступ, разделявший два этажа. Еще раз убедившись, что никто меня не видит, осторожно прошелся по выступу, придерживаясь за решетку.
Прыгать я не решился, несмотря на то, что под окнами были сугробы. А еще немного спустился, перешагнув на выступающий наличник окна первого этажа, продолжая при этом держаться за край холодной решетки.
Но вдруг, заслышав, как энергично поскрипывает снег под чьими-то ногами, замер.
Залезть обратно я бы уже не успел, только бы привлек внимание своим мельтешением. Спрыгнуть тоже не могнаделал бы много шума, да и мое приземление сразу бы заметили. Поэтому я остался висеть, застыв, как каменный истукан, в надежде, что шагающий Савелий меня не заметит.
Домработник, что-то весело и беззаботно насвистывающий себе под нос, бодро размахивая метлой, шагал в сторону хозяйственных помещений. Я в это миг даже не дышал, и казалось вот-вот он поднимет взгляд и все пропало. Но погруженный в собственные, явно веселые мысли Савелий, ушел, скрывшись в сарае. А я поспешил спрыгнуть.
Обуваться было некогда, поэтому быстро создав вихрь, я замел сугроб, в который спрыгнул и провалился по колено, а после, пригибая голову, чтобы меня не заметили из окон, бросился прочь.
Добежал до парадного входа, пригнулся так, чтобы не попасть в поле зрения «глаза». Тут лежала лопата, а дорожка была не дочищена, значит Савелий сейчас вернется.
Я быстро обулся и уже особо не осторожничая и не переживая, что меня заметят, бросился к крепостной стене, небрежно заметая ветром свои следы. Прибежал к дверце, ведущей в застенки, толкнул ее, она данным давно не запиралась, но скрипела зараза, как старая избушка на курьих ногах.
Скрип зловеще разнёсся, как мне показалось, по всей округе. Но к счастью я уже успел. Я пробежался по застенкам в кромешной тьме, добежал до лестницы, которая вела на саму стену с южной стороны. Еще несколько минут пришлось на карачках ползти по самой стене, и только добравшись до северной лестницы, я снова спустился и через узкую брешь в стене наконец-то выбрался на волю.
Была и другая проблема. Вся округа просматривалась из поместья, и весь приближающийся транспорт, и всех людей можно было видеть с верхних этажей поместья как на ладони. И окно отцовского кабинета как раз выходило на дорогу, ведущую в новый город, а сейчас родители как раз закончили обедать, и он наверняка поднялся в кабинет.
Но отступать было некуда. Поэтому я просто вышел на дорогу и шел, надеясь на удачу и на то, что никто из домашних меня не заметит. Но при этом весь путь держал руку на зеркале связи, если меня все-таки увидят, первое что они сделают, мне позвонят.
Не успел я пройти полкилометра по дороге, как вдалеке завиднелся темно-синий тетраходМилана успела очень вовремя.
Тетраход затормозил рядом со мной, задняя дверь распахнулась, и я увидел радостное, улыбающееся лицо Милы.
Запрыгивай скорее,лукаво улыбнулась она.
Я конечно же залез, сумев наконец-то выдохнуть. Побег удался. Теперь оставалось самое сложное, помочь Якобу покинуть Славию.
* * *
До вечеринки оставался целый час. Все мои мысли были заняты организацией побега Якоба, а время тянулось непозволительно медленно. Мы сидели с Миланой в большой гостиной, прислугу она распустила, оставив только угрюмого охранника, который бродил вокруг особняка.
Гостиная была по-праздничному украшена лентами и фонарями с светоносной ойрой, играла приглушённо камерная музыка из ойра-фона. Несколько столов, заставленных разнообразными закусками.
Милана была сегодня необычайно хороша: нежно бежевое кружевное платье, светлые волосы убраны наверх, делавшие ее похожей на молодую женщину, а не на девочку, минимум украшений и косметики. Мила весло щебетала, то и дело радуясь тому, что я пришел, но я ее слушал вполуха, продолжая думать о своем.
Ты не пришел сегодня в школу, и я так расстроилась,всплеснула Мила руками, вырвав меня из раздумий,больше всего мне хотелось, чтобы пришел именно ты. Я хотела устроить вечеринку на выходных, но мама утром позвонила и сказала, что они возвращаются через три дня. Пришлось все срочно переносить.
Не влетит от родителей за эту вечеринку?поинтересовался я.
Они знают,пожала плечами Мила, мама позволила, правда я сказала, что будет несколько человек и немного приврала, но это пустяки.
Я поджал губы и кивнул, значит Арнгейеры уже скоро вернуться. Инесс мертва, а они продолжат жить как ни в чем не бывало, учитывая, что это именно они помогали чернокнижникам. Именно из-за них погибла Элеонора Вулпес и чуть не погиб я. Неожиданно сам для себя обнаружил, что я презираю родителей Милы. А еще злюсь на себя за то, что не убил их тогда, когда собирался. Но будущее стало настолько непредсказуемым, что сделай я это, возможно на месте Инесс тогда был бы я.
Ты чем-то огорчен. Ярослав?Мила обеспокоенно заглянула мне в глаза. Она уже несколько минут что-то рассказывала, но я был настолько погружен в собственные мысли, что едва это заметил.
Я заторможено качнул головой, потом взгляд наткнулся на один из столов, заставленных закусками и напитками. Тут стояли графины, наполненные, как мне показалось на первый взгляд, вишневым или виноградным соком, но легкий запах вина не мог ускользнуть от моего обоняния.
Я резко подошел к столу, взяв первый кувшин и отпилвино. Во втором и третьем тоже было вино, еще целая колона этого вина стояла на соседнем столе. А в последнем графине и вовсе оказалась довольно крепкий ликер. Мила следила за моими действиями настороженно.
Напоить всех решила?скрыть злость у меня получилось плохо.
А что в этом такого? Это просто вино. Даже родители иногда на праздники позволяют мне выпить бокал,Мила нахмурившись, свела брови к переносице.Ты такой правильный, Ярослав. Какая вечеринка проходит без выпивки? Если ребята придут, а тут будет только сок и морс, меня засмеют.
Мила, большинству из нас и пятнадцати нет! Какая к чертовой матери выпивка? Пьяные подростки хуже свиней, сейчас стоит пригубить, и вы тут такое вытворять начнете! Нет, извини, но я не могу этого допустить.
Отчеканив последнюю фразу, я решительно направился с двумя графинами в сторону уборной комнаты.
Мила семенила следом:
Что ты задумал, Яр?
Я не ответил, а молча выплеснул содержимое графинов в унитаз.
Что ты делаешь, Ярослав?возмущенно воскликнула Мила.Не смей! Ты мне не отец и даже не жених, ты не имеешь права так поступать!
Да мне плевать,бросил я ей, и направился за следующими графинами.
Ярослав! Перестань!возмущенно кричала на меня Мила, такой разъярённой я видел ее впервые. Она мертвой хваткой вцепилась в графин, который я уже взял, и с такой безумной яростью уставилась на меня, что даже мне, повидавшему немало за свой век, стало не по себе.
Ты спятила?спокойно поинтересовался я, продолжая при этом крепко держат графин.
Это ты спятил! Ведешь себя как зануда! Это между прочим дорогой алкоголь и мне пришлось заплатить человеку, чтобы его купили.
Мне стыдно за тебя,я резко отпустил графин.
Мила его так сильно на себя тянула, что половина его содержимого вылилось на ее нежно-кремовое платье. Алое пятно стремительно расползлось по ткани.
Да что ты?!в растерянности и ужасе воскликнула Мила, уставившись на испорченное платье, потом подняла на меня взгляд, полный слез.
Зачем я вообще тебя позвала, Гарван?!воскликнула она в сердцах, от бессилия и злости зарыдала, плюхнулась в ближайшее кресло, при этом продолжая прижимать графин с вином к груди.