Подперев голову рукой, Кара молча прикрыла глаза и задрожала от безмолвного смеха. Безумного, сумасшедшего. Порожденного гневом.
Вилейн то и дело с опаской поглядывала на юношу, но он лишь наблюдал, не вмешиваясь в процесс обреченного принятия.
У нее не было ничего своего. Даже себя. Судьбоносные повороты вели ее по только им одним ведомому сценарию. Который исключал личные желания и свободную волю. Успокоившись, девушка глубоко вздохнула.
То есть, я не Вельфор?
Я держала в тайне твое происхождение, - поспешно объяснила мать.
Очевидно, «впечатляющих» историй у них было еще предостаточно, но на данный момент Кару больше беспокоила та, где она и ее способность родитьсобственность Изара Шагарди. Как дом. Или машина.
Ты сказал, тебе все равно, что с нами станет,Кара подняла на Ноэля взгляд, полный негодования.Но сам всеми силами пытаешься оставить наследника?
ДорогаяВилейн сделала попытку сгладить возникшее недопонимание, но юноша перебил ее.
Да,спокойно ответил он, скрещивая руки на груди.И этот «наследник» должен будет... убить меня.
Кара поняла, что в глазах потемнело, только когда мать подхватили ее, соскальзывающую со стула.
А для этого,продолжил Изар,ты должна забрать у Лэйрьена наш распроклятый дар и вернуть его в свое тело.
Глава 8. Ночь, улица, фонарь, качели
Сквозь раскатившийся в ушах звон, Кара слабо различала обращенный к ней голос матери. Слишком много невероятной информации, которую трудно воспринять. Слишком много разрозненных эмоций, которые трудно переварить. Слишком много потрясений, слишком много «должна».
Травмирующие события одновременно вопили внутри истерзанной психики. Не так давно она была обычной студенткой с вполне обыкновенными намерениямиотучиться в лучшем учебном заведении и укрепиться в своей профессиональной сфере. Стать полезным членом общества. Но элементарное желание рухнуло как недостижимая горная вершина. И вот она уже наследница единственного магического рода, который может помочь бессмертному лорду в попытках оставить опостылевший ему мир.
Это что вообще? Что за чертовщина?!
Кара не была религиозна, но все же безмолвно вопрошала небеса, вселенную и что там еще есть. Чей извращенный ум придумал для нее столь несправедливую судьбу? Почему одна единственная душа живет сотни лет, маясь от бренности бытия? Как так получилось, что она влюбилась в мужчину своей жертвы? Почему ее род настигло беспощадное вымирание? Зачем они вообще появились на свете, да еще и с таким ужасным даром? Ни одна живая душа не могла ответить ей на риторические вопросы, один за другим прокручивающиеся в разгневанном сознании.
Дорогая, я понимаю, что все очень внезапно и как тяжело тебе это принять. Но с судьбой не поспоришь.
Вилейн говорила сладко и проникновенно. Казалось, она гордится миссией, что собственноручно возложила на дочь, и непохоже было, что сочувствует или действительно понимает, как трудно девушке со всем этим примириться. Ее ободряющие речи виделись Каре лишь вынужденной необходимостью. Напускная чуткость раздражала не меньше варварской сделки, о которой до сегодняшнего дня она не имела ни малейшего понятия.
Кара помотала головой, сокрушаясь своим размышлениям и не видя абсолютно никакого выхода из схлопнувшегося капкана. Все прежние желания и планы в один миг стали бессмыслицей. Кто станет думать о сорвавшейся учебе, вместо того чтобы занимать ум проблемами своего вида. Она начала с того, что не захотела быть приложением к мужу подобно мебели, а пришла все к тому же. К «предназначению», где оналишь функция, где от нее требуется лишь услужить древнему господину.
Девушка холодно рассмеялась, но тут же резко замолчала и подняла на друга закипающий взгляд. Да, она все еще считала Ноэля таковым. Несмотря на то, что мать откровенно продала ее, это никак не отменит уже сформированную эмоциональную связь между ними. Присутствие любви к Изару в сердце Каранель сделало бы ситуацию много проще, но
Бессмертный спокойно следил за бушующими в девушке чувствами. Неясно, что за мысли посещали его в этот момент. Непроницаемое лицо не выдавало никаких эмоцийсдержанная маска скрывала отношение к происходящему.
Вилейн поправила выбившийся из ослабленной прически дочери локон, не прекращая гладить ее по руке.
Если бы пространство могло отозваться на источаемое одаренной возмущение, то наверняка заискрило бы. Но чем дольше она взирала на Ноэля в полном безмолвии и наедине со своими мыслями, тем настойчивее под тонкую ткань платья пробирался жуткий мороз, растекаясь по коже сетью тонких иголок. Буквально только что юношу за столом можно было бы счесть беспечным студеном, безобидным хулиганом и балаболом, но вот мгновениеи перед ней некто, кого она не знает. Хотя ровным счетом ничего в его облике не изменилось. Лишь взгляд. Взгляд, в котором можно усмотреть тьму веков, стоило только приглядеться.
Кара разорвала зрительный контакт, пока не заплутала в опасных темных глазах окончательно и, ни слова не говоря, поднялась со стула. Нехватка воздуха гнала ее на улицу. Казалось, стены вокруг не способны вместить столько впечатлений. Не оборачиваясь, она направилась к двери, ведущий из обеденного зала прямиком в сад. Стук каблуков эхом отдавал по просторному помещению, сотрясая образовавшееся безмолвие.
Под гнетущей аурой правителя, Вилейн не посмела прокомментировать вольное поведение дочери. Женщина сидела тихо и смирно, потупив взгляд и молясь всем богам, только бы он не вспылил.
Осенняя прохлада сковала тело, только дверь отворилась, но не заставила передумать или замедлить шаг. Кара уверенно двинулась вперед. Пронизывающий ветер, налетающий порывами, нагнал плотные тучи, утопив природу в глубоких сумерках. Искусственного освещения снаружи оказалось достаточно, чтобы разглядеть дорогу в сад. Верхняя одежда бы сейчас не помешала. Но возвращаться в дом Кара и не думала. Нужно было немедленно очистить голову. Просто вынуть из нее все, что кипело и варилось как в котле над костром.
Шелестящие ивы, пожелтевшие и приунывшие, отбрасывали узорчатые тени на тропинку из темно-серого камня. Туфли твердо стучали по плитам, унося девушку вглубь потухшего сквера. Холод и темнота нисколько не заботили ее. Как и воспоминания об этой части поместья. Которых не было. Сочная зелень вечнозеленого газона, фигурные кустики по бокам узкой дорожки и покачивающиеся шапки цветов сейчас выглядели тусклыми и неуютными. И только скудные островки света расставленных меж деревьями фонарей, с трудом добирающиеся до земли сквозь ворох скрипучих ветвей, намекали, что при свете дня здесь, несмотря на подкравшуюся осень, все еще расцветает великолепие красок.
Огней города Кара не заметила. Со всех сторон прилегающую территорию обнимала непроглядная тьма. Где они находятся? Судя по тому, что Нила уехала за псами, вряд ли сильно далеко от Нью-Шела. Хотя, создавалось ощущение, что даже если бы Ноэль отправил ее за пакетом чипсов через полстраныона бы не возражала. После рассказа матери стало ясно, почему «сестра» вечно соглашалась с любыми его затеями.
Заприметив большие садовые качели на поляне справа, Кара направилась к ним, стараясь не увязнуть каблуками в мягком грунте. Сидеть в холоде без движения было не лучшей идеей, но гулять по мрачному саду хотелось еще меньше. Сняв ограничители, фиксирующие сиденье, девушка опустилась на мягкие подушки и подняла навес повыше, чтобы не оставаться в еще большей тьме и так тусклой улицы. Скинула узкие туфли и подогнула ноги, накрывая широким подоломстало немного теплее.
Размеренное покачивание приятно отвлекало. Если бы не ветер и жуткий шум ветвей. Из-за трепыхающейся листвы она не услышала приближения размеренных шагов и вздрогнула, когда Ноэль будто возник перед ней из ниоткуда. С совершенно невозмутимым видом он кинул ей на колени аккуратно свернутый в рулет изумрудный плед, накинул точно такой же себе на плечи и, уворачиваясь от ветра, принялся зажигать сигарету. Кара без лишних слов закуталась в пушистое покрывало, принявшись кидать на юношу сердитые взгляды.
Когда сигарета задымилась, девушка недвусмысленно протянула руку. Изар удивленно приподнял бровь.