Бесспорно, Дракула в самом деле заслужил бессмертиено, вопреки утверждениям его ученых земляков, не своими трудами на благо отечества, а совсем другими деяниями, снискавшими ему страшную славу во всей Европе, а потом и за ее пределами. Причинами этого не были ни душевное расстройство, ни тем более сознательное служение злу. Скорее уж его жестокость можно объяснить как обстановкой его бурного времени, так и испытаниями, пережитыми им в молодости, к которой мы и обратимся.
Глава втораяГоды скитаний
О ранних годах Влада Дракулы мы практически ничего не знаем. Жизнь княжеской семьи в Шессбурге не была легкой: управлявшие городом немецкие патриции относились к румынам свысока и не упускали случая указать им их место. В этом можно увидеть корни той неприязни, которую Дракула испытывал к немцам.
Важный вопросв какой вере был воспитан юный Влад? Многие считают, что это было католичество, хотя, как уже говорилось, в ордене Дракона могли состоять не только католики. Если Влад-старший и обещал императору принять римскую веру, то обещания не сдержалпозже на родине он всячески поддерживал православие и щедро жертвовал деньги монастырям. Скорее всего, он крестил сына в православной церкви и научил его основам отеческой веры, хотя позже Дракула проявлял изрядное равнодушие к религиивопреки многим утверждениям, он не был ни ее горячим приверженцем, ни заклятым врагом.
Его отец исподволь прокладывал себе дорогу к валашскому трону. Весной 1433 года он снова побывал на встрече рыцарей Дракона в Нюрнберге, где получил от императора задание охранять трансильванскую границу. Теперь он мог разговаривать с брашовянами более решительно: «Будет весьма немудро с вашей стороны не помочь нам, проливающим за вас свою кровь». Но на прижимистых брашовских купцов, прочно державших в руках торговлю Валахии с европейскими странами, не действовали ни уговоры, ни угрозы. Стравливая Дракула с Алдей, они были твердо намерены остаться в стороне, чтобы извлечь из ситуации как можно больше выгод. Так же действовали валашские боярешантажируя нерешительного Алдю тем, что перейдут на сторону его соперника, они под шумок прибирали к рукам «ничейные» земли и села, отказывались платить налоги и даже чеканили свою монету. Возвращаясь в свое тесное, недостойное господаря жилище на третьем этаже, усталый Дракул на чем свет стоит ругал спесивых саксов и вероломных бояри маленький Влад, слушавший эти речи, приучился ненавидеть тех и других.
В начале 1436 года положение, наконец, изменилось к лучшему: долго болевший Александру Алдя умер, и Дракул с помощью Яноша Хуньяди занял его место. Его семья охотно перебралась в Тырговиште; здесь, в отличие от мрачной готической Сигишоары, дома и церкви радовали глаз яркими красками, а река Яломица и цепь прудов кишели рыбой, которую так нравилось ловить сыновьям господаря. Дворец стоял не в центре, как в других городах, а на окраине, прямо на опушке леса, где Мирча с Владом могли охотиться на птиц и белок. Еще они сражались на лугу возле дворца на мечахсначала игрушечных, а потом и настоящих, под присмотром старого воина, давно служившего их отцу. Когда мальчишки уставали, он садился с ними на траву у крепостной стены, рассказывал о стародавних делах и сражениях, в которых участвовал.
Конечно, братья не только играли, но и учились. Вероятно, их учили тому же, что и других принцев того временичтению, письму, счету. В тогдашних византийских школах детей от семи до двенадцати лет обучали четырем предметам: арифметике, грамматике, риторике и философии (под которой понимался Закон Божий). Обучение велось на славянском языке, который, вместе с родным румынским, Дракула знал с детства. Позже, во время скитаний, он выучил еще немало языковлатынь, немецкий, турецкий, венгерский, возможно, еще греческий и итальянский. Семь языковнеплохое подспорье для того, кто постоянно вовлечен в хитросплетения европейской политики. Пригодилась и риторика: письма Дракулы, как и его речи, пересказанные в источниках, отличаются лаконичностью и специфическим мрачным юмором, который принято называть «черным». Конечно, эти письма на славянском и латыни писали секретари, но господарь наверняка читал ихпо всегдашней подозрительности ему надо было убедиться, что смысл послания не искажен. Сам он, вероятно, ничего не писал: не сохранилось ни одного документа, написанного его рукой. Не был и книгочеем: в его постоянных скитаниях для книг не было ни места, ни времени.
Принцев обучали и верховой ездеэто было необходимо и на войне, и в мирной жизни, поскольку конь был единственным транспортом, достойным знатного мужчины. Валашские и молдавские лошади были известны по всей Восточной Европев Германии послушного кастрированного коня называли «валахом» (Wallach), как во Франции «венгром» (Hongre). Определенное количество лошадей Валахия была обязана посылать каждому новому венгерскому монарху как его вассал. В самом княжестве каждый землевладелец, вступая во владение поместьем, должен был пожертвовать господарю коня. Местные лошадки, низкорослые и косматые, были, однако, очень быстрыми, выносливыми и неприхотливыми. Сыновей знати обучали не только ездить на них, но и сражаться верхом, а также бросать копья. Популярна была и турецкая играметание на полном скаку копья в кольцо.
Понимая важность учебы, Влад Дракул старался в первую очередь приучать сыновей к делам управления. Восьмилетний Мирча уже сидел рядом с отцом на заседаниях Госсовета и подписывал указы. В январе 1437 года имя Влада-младшего, выведенное нетвердой детской рукой, тоже появилось на указе о даровании братьям Станчулу и Роману земель в Фэгэрашеэто был первый документ, где упомянуто имя будущего Дракулы. В следующие три года таких документов было еще несколько. Тогда жев промежутке между 1436 и 1438 годамипоявился на свет младший брат Влада, получивший имя Раду. По мнению ряда ученых, он был сыном не Василисы, а второй жены Дракула Марины, тоже происходившей из молдавского княжеского рода, но это ничем не доказано. После смерти воеводы его вдова ушла в монастырь под именем Евпраксии, однако каким было ее прежнее имя, документы умалчивают.
Отец уделял детям еще меньше времени, чем преждевсе силы отнимали государственные дела. Придя к власти, он не стал наказывать сторонников Алди, которые по-прежнему заседали в Госсовете. Сохранил свое влияние и главный советник бывшего господаря Албу Великий, прозванный так не только за влиятельность, но и за необъятную толщину. Уже немолодой, он в основном проводил время в своих поместьях, но его сторонники занимали видные посты. Они не скрывали неприязни к Владу и его семейству, но им по-прежнему жаловались земли и почести.
Дракул был готов идти на уступки и внутри страны, и за ее пределами ради главной целиспасения независимости Валахии, зажатой между могущественными соседями. Принеся клятву верности венгерскому королю, он одновременно осенью 1436 года отвез дань султану Мураду II и заключил с ним новый договор. Его текст держался в тайне, но весьма вероятно, что помимо ежегодной дани воевода, как и его предшественник обязался пропустить османские войска на территорию Трансильвании. Об этом догадались и при дворе императора, где пошли слухи об измене валашского князяпо уставу ордена Дракона ни один его член не мог вступать в соглашения с «неверными» или заключать с ними мир. Скорее всего, Влад собирался продолжать двойную игру до тех пор, пока армия крестоносцев, которую собирал Сигизмунд, не подойдет к валашским границам. Но получилось иначев декабре 1437 года император скончался, и его вассалы, члены ордена, тут же перессорились друг с другом, позабыв про крестовый поход.
Королевой Венгрии стала дочь покойного Елизавета (Эржебет), мужем которой был герцог Альбрехт Габсбургтак началось восхождение этого неприметного австрийского рода, создавшего в итоге громадную империю. Венгерские магнаты разделились на сторонников и противников герцога, и междоусобицей тут же воспользовались турки, усилившие натиск на балканские земли. Влад Дракул понимал, что ссориться с Османской империей в этих условиях смертельно опасно, и еще летом отправился на поклон к султану. Византийский историк Михаил Дука пишет: «Воевода Валахии Драгулиос пересек проливы и встретился с эмиром Мурадом в Бурсе, объявив ему о своем подчинении и обещая, что как только Мурад решит отправиться в Венгрию, он пропустит его через свои земли к немецким и русским границам. Обрадованный этими обещаниями Мурад пригласил князя есть и пить за своим столом, одарил его с его приближенными, которых было более трехсот человек, богатыми дарами, обнял и отпустил с миром».