В ноябре 1836 года британское судно под названием «Виксен» вышло из Константинополя в Черное море и направилось на восток. Уркварт и его сообщники, «ястребы» все до единого, верили, что остановить экспансию России сможет теперь только открытое столкновение Лондона и Санкт-Петербурга, и потому, надеясь, что судно перехватят, на все голоса кричали о нем в прессе.
Санкт-Петербург не мог этого не заметить, и поначалу события действительно развивались в желательном для британцев направлении.
12 ноября 1836 года командиру отряда судов Абхазской экспедиции контр-адмиралу С. А. Эсмонту доложили, что мимо Геленджика на север проследовало неизвестное судно. Тот сразу же послал для проверки бриг «Аякс», но встречный ветер задержал бриг, и он смог обнаружить судно лишь два дня спустя, разгружавшимся в Суджукской (Цемесской) бухте. Судно оказалось английской шхуной «Виксен». Командир брига «Аякс» капитан-лейтенант Вульф задержал ее и доставил в Геленджик, затем, после предварительного беглого осмотра, повел шхуну в Севастополь, но из-за встречного ветра отстал и на некоторое время вновь потерял шхуну из виду. При подробном осмотре в Севастополе на борту судна обнаружили только соль, кормовой трюм оказался пуст.
Новости о захвате британского судна были тотчас сообщены в Лондон корреспондентами английских газет, по большей части константинопольскими друзьями Уркварта, и действительно вызвали там возмущение прессы и общественного мнения. Несмотря на то что мало кто в Британии имел даже малейшее представление о Черноморском побережье Кавказа, русофобские газеты, страдавшие от нехватки свежих фактов, проглотили наживку Уркварта. В то время как «Таймс» ругала правительство за позволение русским «насмехаться над Англией», «Эдинбург Ревю» исследовала более далекие последствия кризиса. «Как только Кавказ будет подчинен, заявляла газета, он окажется открытым, и Персия, тем самым будет отдана на милость Санкт-Петербурга И тогда мы увидим, как со следующим шагом границы России станут еще на 1200 миль ближе к нашим индийским границам».
Пальмерстон также был весьма разгневан захватом британского судна, и между Санкт-Петербургом и Лондоном началась разгоряченная переписка. Однако британского министра иностранных дел в не меньшей степени раздражал и сам Уркварт с его друзьями-русофобами, несомненно стоявшие за инцидентом. Лорд и ранее пытался заблокировать назначение Уркварта в Константинополь, но все знали, что его одобрил король, и коллеги по кабинету не поддержали министра. Однако, убежденный в своей правоте, Пальмерстон немедленно постарался отозвать нарушителя в Лондон прежде, чем тот сможет нанести еще больший ущерб англо-русским отношениям. Тем временем Уркварт с друзьями, сидя в турецкой столице, с нетерпением ждал ответного шага английского правительства на арест и конфискацию «Виксена».
Русский главнокомандующий на Кавказе Вельяминов, действительно обеспокоенный возможным влиянием этого дела на ход военных действий, обратился к черкесам, подозреваемым в укрытии у себя в горах иностранцев, с предупреждением. «Англичане, находящиеся среди вас, заявлял он, всего лишь беспринципные авантюристы». Они пришли не для того, чтобы помочь черкесам, а для того, чтобы присоединить Черкесию к Британии. Посему их следует вылавливать и убивать. Самим же черкесам, говорил он, должно хватить благоразумия на то, чтобы сложить оружие, ибо не бывало еще страны, которая ввязалась бы в войну с Россией и победила. «Разве вы не знаете, спрашивал он, что если небеса рухнут на землю, то русские смогут подпереть их своими штыками?» Поэтому лучше кавказским племенам идти под правление русского царя, а не британского короля. Однако если они станут слушать англичан и не сложат оружия, то не по вине русских дома и долины мятежников будут преданы огню и мечу, а горы «обращены в пыль».
Понятное дело, что подобные увещевания имели мало толку. Но через несколько месяцев после инцидента бежавший из горского плена канонир Анапского гарнизона сообщил, что в ноябре с какого-то иностранного судна выгрузили соль, ружья, порох и восемь пушек. Позиция России в этой истории сразу же стала неуязвимой. Наша сторона открыто заявила, что, по поступившим к нам сведениям, среди горцев работали британские агенты, дающие им советы, снабжающие мятежников оружием и поощряющие их к сопротивлению. И вот теперь задержанное британское судно явилось прямым доказательством истинности этих сведений, поскольку, помимо груза соли, на борту «Виксена» было доставлено оружие для мятежников.
Лондон сразу же вынужден был отступить. Британское правительство заявило, что не намеревается раздувать скандал из-за захвата какого-то там торгового судна. Уркварту было велено вернуться в Лондон, где он был уволен за создание конфронтации между двумя союзными державами. Никто из влиятельных друзей за него не заступился, а король Вильгельм IV за месяц до этого умер. Впрочем, Уркварт не растерялся и начал усиленно атаковать Пальмерстона, утверждая, что тот был подкуплен русским золотом, и даже попытался добиться его отставки за предательство. Из этого, разумеется, ничего не вышло.
На арестованном нашими властями судне находился Джеймс Лонгворт, специальный корреспондент сочувствовавшей горцам газеты «Таймс», который прибыл туда специально для того, чтобы увидеть, как идут дела горцев в этой войне. Хозяином судна был также симпатизировавший черкесам его товарищ Джеймс Белл. Согласно сведениям нашей разведки, это был опытный агент, негласно направленный британским правительством в Константинополь для оказания посильной помощи мятежным горцам. По выяснении всех этих деталей нарушившее правила блокады судно выслали обратно. Однако до этого Лонгворт и Белл провели среди горцев несколько месяцев и за это время сполна убедились в исключительном благоговении черкесов перед «Дауд Беем», так там именовали Дэвида Уркварта. Чуть более двух лет назад, высадившись на их берег, он нашел этих людей разобщенными и дезорганизованными и немедленно занялся созданием среди них центрального командования. Им же была написана для них и декларация независимости, которую он намеревался распространить в Европе. Лонгворт и Белл тоже решили предложить черкесам свои советы и поддержку. Пока оба англичанина ждали новостей об ответе британского правительства на захват «Виксена» и на заявление Санкт-Петербурга о присоединении Кавказа, они могли наблюдать некоторые сражения. Лонгворт писал о них в газету, тем самым помогая удерживать внимание британской общественности на проблемах черкесов.
Вот как выглядели наши действия на Кавказе, согласно его описаниям.
Сначала, пока бои шли в приграничной зоне, русские пытались сломить сопротивление горцев конными атаками казаков, но, за многие столетия накопив опыт войн в горах и лесах, а также зная местность лучше противника, черкесы показали себя достойными соперниками. Обеспечены и вооружены они были тоже лучше казаков, а опытны и безжалостныне менее. В результате русские генералы вынуждены были задуматься и пустить в горы пехоту, поддержанную артиллерией. Казаки же лишь охраняли фланги. И русские продвигались теперь по вражеской территории очень осторожно, разрушая деревни и уничтожая урожай.
После отчаянных, но безуспешных попыток прорвать русские ряды, в ходе которых, по словам Лонгворта, «жертвой своей собственной безрассудности становились самые лучшие и смелые воины», черкесы также сменили тактику. Вместо того чтобы сталкиваться с противником лицом к лицу, они стали заманивать его в искусно устроенные засады и ловушки, нападая с неожиданных направлений и также быстро уносясь прочь на своих быстрых лошадях. Русские пустили в дело крупную картечьранний вид шрапнели. «Их пушки, жаловался один черкес Лонгворту, вместо одного ядра, которое обычно свистело у нас над головами теперь выплевывают десять тысяч, причем даже самое маленькое из них разрывает и уничтожает все вокруг». И он умолял англичан снабдить их таким же оружием, уверяя, что тогда русские войска «не смогли бы больше держать строй, и наша кавалерия делала бы с ними все, что хотела, как и прежде».
Отступление Британии поставило Лонгворта и Белла, неоднократно уверявших горцев в скорой поддержке самой могущественной нации в мире, в крайне затруднительное положение. Вернувшись на родину, оба опубликовали подробные отчеты о своих приключениях и опыте общения с моджахедами. Уркварт по своем прибытии в Лондон также с новой силой принялся бороться за дело русофобов. В частности, он организовал контрабандные поставки оружия для черкесов, благодаря которым, согласно классической работе Джона Беддли «Завоевание Кавказа русскими», опубликованной в 1908 году, черкесы воевали значительно успешнее. Впрочем, на основании этого он обвиняет Урквар-та и его друзей в затягивании войны, которую черкесы все равно никогда не смогли бы выиграть, а также в ободрении их ложными надеждами на будущую поддержку Англии.