Вижу вновь доктора Мерея в тот момент, когда он собирался спуститься к раненому. Снаряженный, обремененный подвешенными к поясу носилками, он собственноручно закрепил проклятый зажим троса, только что починенный имевшимися под руками средствами. Чтобы прервать тягостное молчание и рассеять точно висевшую в воздухе угрозу опасности, Леви, положив руку на плечо Мерея, сказал беззвучным голосом:
Доктор, тебе нужно запастись верой в прочность прикрепления троса.
Никакой веры у меня в него нет, ответил тот с расстановкой.
И пока говорил, решительно переступил за край отверстия в зияющую черноту, повиснув на тросе над бездной глубиной 346 метров.
Несколькими часами позже он нам сказал по телефону, что положение раненого очень серьезно, но в общем не ухудшается. После этого сообщения пять человек немедленно вызвались спуститься вниз и организовать спасение Лубена. Мы едва знали этих молодых людей, впервые прибывших в Пьерр-Сен-Мартен. Козине предложил им присоединиться к нам в качестве вспомогательной, а в случае нужды и оперативной группы.
Они решили спуститься в колодец по имевшимся у нас лестницам из стальной проволоки. Это предприятие своей опасностью граничило с безумием. Проволока была слишком тонка, а движение опускавшихся по лестницам и трение самих лестниц неизбежно должны были вызвать убийственные обвалы камней. Эти пятеро «лионских скаутов», как их называли, соглашались (и даже требовали) спуститься на разные глубины и там, на ужасающих балконах, на узких, абсолютно ненадежных карнизах, закрепившись за вбитые в стену скальные крюки, направлять подъем раненого: помогать прохождению тяжелых носилок, когда они будут толкаться о каменные выступы или цепляться за нависающие неровности стен, непроходимые для инертного тела.
Чтобы помочь в выполнении этого плана, я проверил метр за метром все лестницы, развернутые в пустоту, скрепляя их при помощи имевшихся на концах соединительных колец.
Просмотр лестниц заставлял меня содрогаться, так как некоторые их части были в очень плохом состоянии..
Затем я спустился с пятью добровольцами, и мы расположились на глубинах 80, 150 и 210 метров, где нужно было укрепить лестницы на крюках и закрепиться самим в очень рискованных положениях.
После бесконечных изнурительных маневров Луи Баландро, головной этого памятного спуска, достиг 240 метров вертикальной глубины, где шахта значительно расширяется, единственный в своем роде подвиг.
Наконец, спасательный отряд занял свои места: мы были готовы поднять пострадавшего.
Но как раз тогда от одного к другому передалась фатальная весть: «Лубен умер».
И тут же мы получили приказ немедленно подниматься. Было вполне разумно решено, что отчаянный, чрезвычайно опасный маневр, который мы собирались любой ценой проделать, чтобы вынести из пропасти раненого, становился безрассудным, если нужно будет выносить умершего, с риском навлечь новые серьезные злоключения, возможно также со смертельным исходом.
ПОБЕДОНОСНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ 1953 г.
Наш товарищ Роберт Леви, уже несколько лет проявлявший себя как энергичный и преданный член спелеологической группы Пьерр-Сен-Мартен, в 1952 г. развернул такую активность и с таким знанием дела, что мы по молчаливому согласию избрали его главой кампании 1953 г., обещавшей быть особенно деятельной и налагавшей тяжелую ответственность на ее руководство.
Ко всеобщему удовлетворению Леви мастерски организовал эту экспедицию, прошедшую от начала до конца так, как он ее запланировал и подготовил.
Однако в самом ее начале произошло сенсационное событие, несколько дней державшее нас как на горячих углях; из-за него экспедиция чуть не провалилась, не успев начаться.
Первого августа, когда мы все собрались у подножия горы в селении Лик, где в гостинице Буше (генеральной квартире спелеологов во время первых кампаний Мартеля) остановились участники экспедиции и сосредоточивались все материалы, до нас дошла довольно обескураживающая новость. По распоряжению испанского правительства вокруг пропасти были расставлены карабинеры, никого к ней не подпускавшие.
Нужно сказать, что в предыдущие годы испанцы, казалось, очень волновались и беспокоились по поводу наших последовательных спусков в пропасть, находящуюся в месте, право на которое заявлялось раньше и заявляется теперь одновременно и Испанией и Францией. Такое положение вещей привело к тому, что на государственной границе на перевале Пьерр-Сен-Мартен существует пробел (не единственный случай вдоль Пиренейской горной цепи), рано или поздно подлежавший исправлению согласно решению Международной комиссии по государственным границам.
В ожидании официальных правительственных решений, что до странности не сообразовалось с нашей ролью исследователей пропасти, Леви с удивительным хладнокровием и твердостью решил, что подготовка и подвоз материалов будут продолжаться так, как это было предусмотрено.
В последующие дни тяжело нагруженные мулы поднимались на пограничный перевал, в то время как самолет военной базы воздушно-десантных войск в По за четыре полета проделал ряд очень эффектных спусков парашютов на крутой склон пастбища, расположенного вблизи пропасти. 36 парашютов, развертывая яркие цветные зонтики, красиво рисовавшиеся на синем небе, опустили к нашим ногам около 3 тонн различных материалов: снаряжение, тросы, веревки, продовольствие, инструменты и т. д.
С самолетом соперничала жандармская бригада Олорона, приславшая многочисленную группу жандармов в Пьерр-Сен-Мартен и в баскскую деревню Сент-Энграс для установки передаточных и приемочных радиопостов, предназначенных для поддержания постоянной и быстрой связи между экспедицией и внешним миром.
Вся эта организация: соглашение с Армией, жандармской бригадой, РТТбыла плодом тщательной подготовки и плодотворного сотрудничества Леви с нашим другом и коллегой Жозе Бидегеном в По; все было предусмотрено за много месяцев вперед, и ничто не оставлено на волю случая. Тормозил только непредвиденный и критический вопрос о позиции испанского правительства.
Наконец, 6 августа в результате официальной встречи все уладилось. В этот день группа Пьерр-Сен-Мартен имела честь принимать в своей большой палатке-столовой генерал-губернатора провинции Наварры, окруженного испанскими офицерами, в то время как наша страна была представлена супрефектом Олорона, жандармским капитаном и другими официальными лицами. Группа испанских геологов и спелеологов, руководимая профессором Овьедского университета Ллописом Лладо, в духе полной дружественности выразила готовность работать совместно с нами. Для нас, спелеологов, важно было только одно: исследовать пропасть до дна и вынести из этой экспедиции как можно больше документальных и научных данных.
Каждый год, начиная с 1375 г., перевал Пьерр-Сен-Мартен бывает театром очень интересной и торжественно обставленной церемонии, называемой Хунта де Ронкаль (Junte de Roncal), заключающейся во встрече французского и испанского духовенства в память былой и для укрепления существующей дружбы.
Трудно было найти лучшее место для заключения союза между французскими и испанскими спелеологами. С нашей стороны в заключении союза и скрепивших его пирах участвовало пятеро новых членов экспедиции. Это были уже приступившие к работе знаменитые лионские скауты.
Тысячью двумястами метрами ниже, в глубокой долине реки Сент-Энграс, где в 1952 г. благодаря окрашиванию воды был обнаружен выход на поверхность потока, протекавшего в пропасти, скауты в это время плавали и ныряли в костюмах людей-лягушек.
Под руководством бельгийца Жака Теодора, только что прибывшего с барабаном (увы, проломанным в порыве чрезмерного воодушевления), скауты Эпилли, Баландро и Летрон перед камерой Жака Эрто (киноработника, альпиниста, спелеолога, водолаза) плавали в пневматических лодках и ныряли в сифоны потока.
В тот же памятный вечер 6 августа, когда официальная неприступность карабинеров вдруг сменилась чрезвычайной любезностью и разговорчивостью, Жорж Лепине в нетерпении увидеть «свою» пропасть попросил спустить его на веревке до первой площадки на глубине 80 метров. Там он проработал почти два часа, расчищая этот ненадежный балкон, заваленный свободно лежавшими камнями. Лепине не был здесь со времени первого спуска в 1951 г., потому что в промежутке участвовал в антарктической экспедиции на Землю Адели. Мы все были рады опять видеть его в нашей среде; место за ним сохранялось, и он был включен в состав передовой партии, которой будет принадлежать честьправда, честь, связанная с большим риском, проследить пещеру как можно дальше и спуститься как можно глубже.