Для лучшей проходимости машины мы приобрели покрышки с рисунком протектора, более приспособленным к песчаным дорогам, чем обычные, годные лишь в грязь и снег. Чтобы уменьшить вес, мы снизили вольтаж электрооборудования с двенадцати до шести, сняли одну батарею и заменили тяжелый генератор более легким. После недолгих испытаний на дороге мы пришли к выводу, что можем обойтись без обогревателя даже на самых холодных плоскогорьях Анд. Достаточно просто открыть заслонку под ветровым стеклом, и у нас будет сколько угодно горячего воздуха. Гораздо труднее было сохранять прохладу в кабине, но здесь помогла огнеупорная перегородка. Во время дорожных испытаний мы обнаружили, что мотор у нас маломощный и на скорость, большую, чем сорок пять миль в час, рассчитывать не приходится. К середине декабря ремонт джипа был закончен. Внутри свежевыкрашенная кабина сверкала бело-синими полосами, которые повторялись на спальных мешках и надувных матрацах. На окнах и в запасном люке крыши были установлены съемные жалюзи для защиты от насекомых. Основной склад продуктов помещался под койками, а над ними во всю длину кабины тянулись два шкафа. Эти шкафы и пространство в носу корпуса заменяли нам трюмы. Для слепых поворотов на горных дорогах мы поставили оглушительный сигнал, а для тесных городских улицмелодичный звонок. Для морских путешествий, хотя мы вовсе не собирались уходить далеко от берега, мы вмонтировали небольшой компас. Над палубой была сделана слоистая крыша с двухдюймовой асбестовой прокладкой; сверху она была обшита листовым алюминием и увенчана багажной сеткой от пикапа. Светло-серый с красными колесами наш плавучий джип был готов к испытанию соленой водой морей и океанов; на дверях красовалось его имя и место назначения. Мы разбили о его нос бутылку шипучки, нарекли его «La Tortuga», и так на свет появилась шестидесятисильная «Черепаха» весом в две с половиной тонны.
За неделю до рождества наш нескладный гибрид, вызывая всеобщий ужас, съехал в воды бухты по скату, предназначенному для мелких судов. Один старый капитан, бывалый морской волк, в изумлении сдвинул шляпу набекрень и стал скрести затылок.
Будь я проклят!воскликнул он.А ведь эта штука плывет!
Мы три года ждали этой минуты, и тем не менее вполне разделяли его изумление.
Пока Дина в полной растерянности стояла на палубе, служившей кабине крышей, мы ползали вокруг гавани, изо всех сил соблюдая мельчайшие правила морского движения. Держаться в пределах лимита скорости не составляло никакого труда: когда наша «Черепаха» легла на курс, ее предельная скорость не достигала и шести узлов, а при заднем ходе вообще нельзя было понять, движется ли она или стоит на месте. Поначалу мы маневрировали очень осторожно, но потом расхрабрились и отважно принялись делать крутые повороты и пересекать кильватеры самых больших пассажирских судов. Многие шкиперы, наверное, подумали, что борт лодки не слишком подходящее место для запасного колеса, но один шутник все же распознал, что такое наша «Черепаха», и, проведя свою моторку чуть ли не впритирку к самому нашему борту, крикнул:
Вы бы еще швейную машину вывели в море!
Испытания прошли отлично, но пускаться в путь было рано. Предстояло еще упаковаться, а наши блокноты уже не вмещали разбухшего списка. Чтобы забрать все, что мы понаписали за эти семь лет, понадобился бы целый десяток джипов. Двоюродный дедушка Элен, проведший в путешествиях пятьдесят лет, с презрением оглядывал гору вещей, которые мы собирались взять с собой.
Когда я перевалил через Анды на муле,говорил он,у меня с собой был только складной нож да смена белья.
Я понимаю, дядя Брэк,ответил я,но, если наш мул упрется среди гор, его, пожалуй, не сдвинешь пинком в зад.
Отец Элен, также заядлый путешественник, оказался более рассудительным. Он предложил компромисс:
Поделите все вещи на три части. В одну кучу сложите безусловно самое необходимое, в другуюто, в чем вы сомневаетесь, в третьювсе, что неплохо бы взять, но без чего можно обойтись.
Мы попробовали последовать его совету, но все пошло в первую кучу. Тогда мы начали снова.
Кушать можно на носу машины.
И складной стол был отложен в сторону.
После целого дня езды мы с удовольствием поедим стоя.
Так мы отказались от походных стульев.
А как быть с фонарем?спросила Элен.
Будем рано ложиться.
После ежедневной восемнадцатичасовой работы над «джипом» я мечтал о том, чтобы можно было подольше поспать.
Места в джипе было немного, а нас ждали всевозможные климаты и температуры, так что надо было взять с собой все, от теплого свитера до купального костюма, и это была нелегкая задача. Мы рассчитывали пробыть в дороге год, а вещей могли взять не больше, чем на воскресную поездку. Для городов мы решили иметь по костюму и сверх того те несколько вещей, которые удастся втиснуть в два маленьких чемоданчика, а для дорогивсе то, что можно засунуть в стенной шкаф вместе с библиотечкой.
В мечтах мы уже коротали часы на мирном тропическом островке под качающейся пальмой за «Одиссеей» или «Оксфордской антологией английской поэзии», а если захочется чего-то более волнующего, будем вместе с Ахавом преследовать Моби Дика. Для легкого чтения мы взяли «Карнавал» Тербера и стихи Огдена Нэша. Кроме того, у нас было несколько необходимых книг: словарь испанского языка, крошечная замусоленная Библия, хранившаяся.со дня нашей свадьбы, и специальное издание военного ведомства со зловещим названием «Как остаться в живых на суше и на море».
Нам потребовалось три дня, чтобы запихнуть вещи в «Черепаху». Когда все было втиснуто, Элен еще раз проверила список.
Левобортовой шкаф: дорожная одежда, библиотека, рабочая корзинка, аптечка, географические карты, документы (паспорта, справки о прививках, полицейская справка, медицинская справка для Дины и справка на владение джипом).
Правобортовой шкаф: печка военного образца с одной горелкой, кофейник, посуда, консервы.
Помещение на носу: запчасти, инструмент, мачете, топор, лопата, якорь, резиновый спасательный плот, лебедка, ручная трюмная помпа.
Нижние ящики (под койками): чемоданы и трехнедельный аварийный запас провизии в запечатанных кофейных банках: грецкие орехи, сухофрукты, яичный порошок, сухое молоко, мясной фарш, витамины и еда для Дины.
Когда мы закончили погрузку, все было аккуратно убрано с глаз долой, остались лишь фото- и кинокамеры, пишущая машинка и портативный радиоприемник. Все это мы положили на одну из коек. Чтобы предохранить пленку от сырости, мы держали ее в большом целлофановом мешке. Но для одной вещи мы никак не могли подыскать места. Я взял в руки спасательные пояса.
А с этим что делать?
Элен не колебалась, она вообще относилась к ним скептически.
Пока не понадобятся, употребим вместо подушек.
Дина, свободная от мучительной проблемы «брать или не брать», несколько часов терпеливо ждала у джипа, когда мы наконец отправимся. В зубах она держала единственную вещь, которой по-настоящему дорожила,свою эеленую резиновую миску. Когда мы взбирались внутрь, я заметил, что для Элен эта процедура уже не составила труда: она сменила юбку на короткие штаны из толстой ткани.
Глава вторая
Дородный человек в потрепанной зеленой форме с пышными усами приветствовал нас, когда мы пересекли в Ногалесе границу штата Аризона и Мексики. Он взял наши удостоверения и автомобильные документы и повел нас в маленький закуток, где мы принялись отвечать на вопросы еще более дородного мужчины с еще более длинными усами. Он записал наши имена, места рождения и профессии в большую книгу, занимавшую весь его стол, и после этого спросил:
Куда направляетесь?
Я ответил, не подумав:
В Ушуаю.
Усы вздрогнули, и я быстро поправился:
В Мехико.
Марка автомобиля?
Джип-амфибия.
Тут усы снова вздрогнули, и на телефонную трубку легла рука. В его книге правил ничего не было сказано о джипах-амфибиях. Я знал, что если он обратится к начальству, то пройдут многие часы, прежде чем мы отделаемся от таможенников.
Я снова объяснил:
Это обычный джип с несколько измененным кузовом.
Такой ответ, кажется, удовлетворил его, но тут-то и наступила минута, которой мы больше всего боялись. Он попросил принести наши вещи.