Вокруг этого больного собрались не только члены его семьи и родственники, но и посланцы соседних селений, таи как больной был старейшим жителем деревни. Они принесли ему кур, овец, коз и даже телят, и все дружно желали ему здоровья и долгих лет жизни.
В хижине и вокруг нее сидело много людей. В помещении было темно, окна и двери закрыты. Все присутствующие затаили дыхание, так как мнимый хомбиаса уже вызывал духов. Он заговорил голосом, который, казалось, принадлежал не человеку, а другому, неземному существу. Ужас и страх овладели всеми: коколампидухи, сидевшие в хомбиаса, требовали очень высокую плату.
Неожиданно возвысился другой, духоподобный голос:
Мужчины и женщины, не верьте тому, что говорят эти лжекоколампи. Это всего лишь измененный голос мужчины, который хочет вас обмануть!
С этими словами настоящий знахарь распахнул дверь: в помещение брызнул солнечный свет, чары были разрушены.
Все засмеялись, так как поняли, что не духи вещали из чрева хомбиаса, а сам лжезнахарь. После этого он навсегда лишился всякого авторитета, а через месяц умер, отравившись или отравленный кем-токто знает?
Но не все хомбиаса лгуны и обманщики, как полагают вазахи, закончил свой рассказ Ретолани.
Такое мнение сложилось потому, что европейцы никогда не видели настоящего хомбиаса, ответила я. Я бы и сама хотела посмотреть, как лечит настоящий хомбиаса.
У европейцев много сильнодействующих лекарств. Принимая их, невозможно ошибиться: дозы точно определены. Растениями же надо пользоваться очень осторожно. Поэтому мы вначале даем маленькие дозы, а когда видим, что они не помогают, увеличиваем дозу.
Мы вышли на прогалину, на которой стояло несколько хижин.
Идемте со мной, сказал Ретолани, я должен осмотреть больную женщину.
Лай собак возвестил о появлении незнакомцев.
Навстречу нам вышел старейшина и, поздоровавшись, спросил:
Талило? Что нового?
Мбои зоа. Пока все в порядке, ответил Ретолани. Староста подозрительно взглянул на меня.
Что нужно здесь этой вазахе?
Она знает фанафоди чужеземцев и знает наши фанафоди, но не все, Поэтому она хочет взять некоторые наши фанафоди Ё Европу, так как в других странах есть болезни, которые можно лечить только травами, растущими на Мадагаскаре.
Эта вазаха, наверное, богата, как все вазахи. Она будет по высокой цене продавать фанафоди в Европенедоверчиво произнес староста.
Я не богата, возразила я, я не могу купить себе столько буйволов, сколько вы.
Потому что они вам не нужны. Но я знаю, что все вазахи богаты. Если у вас нет денег, то как же вы приехали на Мадагаскар?
Я не знала, что отвечать, и промолчала. Спорить с ним было бессмысленно, так как все мы в глазах этих людей богачи, потому что владеем вещами, которых У них нет, например кинокамерой или магнитофоном.
Где больная? спросил Ретолани.
Там, на севере.
На Мадагаскаре не говорят: направо или налево, а указывают сторону света.
Мы прошли к дому, расположенному на северной окраине деревни. Я решила остаться на улице, но Ретолани пригласил меня в дом. У южной стены головой на восток лежала женщина, укутанная в несколько одеял. Между тремя камнями очага на глиняном полу горела лучина. В помещении было жарко и душно.
Ретолани присел перед больной, несколько минут смотрел на нее и наконец сказал:
Я должен спросить сикиди, какая у вас болезнь и какие фанафоди я должен вам дать.
Он достал из кармана «волшебные» палочки и стал складывать их в различные фигуры. Это продолжалось довольно долго. Перекладывая палочки, он в то же время незаметно наблюдал за женщиной.
Сикиди открыл мне болезнь и сказал, какое лекарство вам необходимо, наконец произнес ой. Сегодня вечером я вернусь и принесу фанафоди.
Затем староста пригласил нас к столу. Нам подали белый рис и вареную курицу. На юге Мадагаскара рис почти не культивируют: слишком сухой климат, не хватает воды; следовательно, нас угостили праздничной трапезой. Основными продуктами питания здесь служат кукуруза, просо и фасоль. Если урожай плохой, перебиваются маниоком и бататами. В последнее время предпринимаются попытки построить в долинах крупных рек оросительные системы, надеясь с их помощью освоить эту область для рисосеяния.
После вкусной еды и отдыха Ретолани сказал:
Андао ицахаи, пора идти.
Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, припекало. Когда мы остались одни, я, не в силах сдерживать любопытство, спросила:
Что назвал вам сикиди: болезнь или целебную траву?
Зачем спрашиваете? улыбнулся Ретолани. Вы же все равно не верите в сикиди!
Если я не знаю, как действует сикиди, я не могу в него верить, дипломатически возразила я.
Все вазахи хотят знать, как действует сикиди, но это наша тайна.
Я и не хочу этого знать. У каждой профессии свои тайны. Можете оставить свой секрет при себе.
Я вижу, вы не любопытны, как другие женщины. Ну хорошо, признаюсь только вам: к болезни сикиди не имеет никакого отношения. Я давно знаю, что женщина больна, и знаю ее недуг. Но я хотел действовать наверняка и поэтому так долго наблюдал за женщиной. Если бы я сразу сказал, что для этой болезни мне нужны, например, листья бока, люди сами достали бы лекарство. Но они не знают, как нужно его дозировать и приготавливать. Они бы только отравили больную. Люди должны верить, что лекарство лишь тогда может принести пользу и не причинить вреда, когда его получают из моих рук.
Мы еще долго беседовали о различных способах лечения. Затем мы с Ретолани нашли боку, и я наблюдала, как он, спрятавшись в лесу, варил зелье в горшке, поставленном на трех камнях. Когда отвар стал определенного цвета, Ретолани наполнил лекарством закрашенную сажей бутылку и отнес ее больной.
Несколько дней спустя я узнала, что женщина выздоровела. В качестве гонорара Ретолани получил барана.
Когда несколько лет спустя я снова приехала на юг, Знахарей там больше не было. Но меня помнили и по-прежнему считали знахаркой. Несколько раз я помогала больным, получая в благодарность не только яйца и кур, но даже баранов.
А пока я собирала лекарственные растения, училась у Ретолани методам лечения и дозировке лекарств при различных заболеваниях.
Как лечить перелом предплечья? Нужно снять наружную кору одного дерева, вырезать из ствола лубки, наложить их на руку, предварительно растянув место перелома, между лубками положить мягкий внутренний слой коры и все это плотно обвязать лыком. Больной должен постоянно шевелить рукой. Даже открытые переломы легко заживают при таком способе лечения. Подобным же образом лечат перелом ноги. И только пролом черепа, что случается относительно редко, предоставляют лечить природе, так как знают, что в этом случае спасение почти невозможно, особенно тогда, когда из носа, ушей или глаз начинает идти кровь. Об операциях здесь имеют самое приблизительное представление.
Ретолани посоветовал, как мне вести себя при встрече с другими знахарями. Он также рассказал, что знахарь получает право на самостоятельную практику лишь после того, как, пройдя испытательный срок и Закончив ученье, поклянется на могиле умершего хомбиаса, что будет хранить свои знания в вечной тайне. Потому-то знахари и относятся с таким недоверием к пришельцам. Однако друг с другом они обмениваются и рецептами, и опытом. Они достают друг другу за незначительную плату растения, кору или корни, растущие только в их местности. Знахарь, идущий к другому знахарю, передает ему устную рекомендацию от знакомого коллеги, а также произносит слово-пароль. Кроме того, он должен примириться с тем, что его подвергнут пристрастной проверке.
Ретолани дал мне рекомендации к одному знахарю в Тулеаре и одному в Закарахе. В дальнейшем я действительно встречалась с этими людьми и долго беседовала о вопросах терапии. За время пребывания на Мадагаскаре я познакомилась с тринадцатью знахарями и их учениками и почерпнула от них много полезного.
Как-то я познакомилась на одной хлопководческой ферме со старухой, слывшей колдуньей и мудрой женщиной. Но я напрасно старалась завоевать ее доверие. О чем бы я ни заговаривала с ней, она только таинственно улыбалась и молчала. Каждый вечер она приготавливала для фермерской семьи чай, бледно-желтый и почти безвкусный напиток, который, однако, оказывал определенное и весьма благотворное влияние на самочувствие. Вся семья ежедневно пила этот чай. Я тоже испытала его благотворное влияние на свой организм, ослабленный малярией. Чтобы основательно подлечиться, я решила сделать «чайный день» и высказала пожелание старухе. Она не отвергла моей просьбы, но на следующий день исчезла.