Настало глубокое, унизительное молчание.
Что? Я попала? сказала Элли, затем, вся красная, со слезами в глазах, осторожно положила винтовочку на ковер и пошла к дивану, где села, схватила отца за плечо и, спрятав лицо на его груди, расхохоталась.
Хочешь еще попробовать? спросил Футроз. Но только с моими советами?
Благодарю. Попробуйте кто-нибудь так, как я.
Действительно! сказала Рой.
Ах, ах! Ты еще хуже меня!
Номер первый, провозгласил Гонзак. Титания Альсервей!
Титания стала на место (каждый должен был сделать семь выстрелов), снисходительно осмотрелась и с видом делающей грациозное одолжение, лениво заряжая и паля, отщелкала свою порцию почти не целясь. Слышен был только скользящий металлический звук затвора и негромкие хлопки выстрелов. Она передала оружие Роэне, и все отправились смотреть мишень.
Две дырки были на 250, одна на 125 и четыре разного значения, но мельче цифрой; по подсчету всегосемьсот пятьдесят очков. Эти отверстия перечеркнули красным карандашом.
Это я старалась для Тортона, объявила Титания. Теперь я посмотрю, так ли он уверен в себе, как говорил.
А все жеха-ха! вы не отстукали тысячу! заметил Тортон.
Хорошо, хорошо, посмотрим!
Настала очередь Рой. Давенант понял, что она волнуется и старается. Он мысленно помогал ей, напрягаясь перед спуском курка, задерживая дыхание и шепча: «Точнее, точнее».
Не смотрите на меня, сказала Рой. И не смешите.
Это относилось к Гонзаку, который послушно отвернулся. Роэна целилась долго, но в момент выстрела дуло слегка трепетало. Каждый раз, начав прицеливаться, она мягко отводила рукой волосы со лба и, выставив вперед подбородок, пристраивалась щекой к ложу особым, ей лишь свойственным, интимным движением.
Подсчет очков произвел Давенант, считая явно пристрастно, так как одно отверстие на линии 250125 объявил за 250, чем удивил и насмешил девушку.
Вы очень добры, Давенант, сказала она, только мне это не нужно. Скиньте-ка сто двадцать пять.
Оказалось, после придирчивой проверки Элли и Тортона, что Рой настреляла пятьсот пятьдесят.
О, не плохо! сказал Футроз. Тем более, что в прошлый раз бедняга успокоилась на ста пятидесяти.
То-то! вскричала Рой, кружась и помахивая ружьецом. Кому стрелять? Тортон, вам.
«При всеобщем глубоком молчании, сказал Гонзак, атласский стрелок вогнал пулями гвоздь на расстоянии пятисот метров».
Хорошо смеется последний, ответил Тортон.
Он взял ружьецо в левую руку и, вскинув его, как пистолет, то есть не прикладывая к плечу, выстрелил с вытянутой руки.
На круге с цифрой 500,заявил он, всмотревшись, затем выстрелил с правой руки.
Только две руки, попытался пошутить Гонзак, которому стало завидно.
Нам хватит. Ха-ха!
Беря поочередно ружьецо правой и левой рукой, Тортон швырнул свои пульки в мишень и раскланялся на все стороны, как актер у рампы.
Какова наглость! сказала Титания.
Вы, Титания, должны перечеркнуть мои попадания, строго заявил Тортон, так как высмеивали меня, пока я наблюдал ваши горделивые упражнения.
Закусив губу, Титания взяла карандаш и пошла к мишени.
Тортон выбил девятьсот двадцать очков, не попав в центр, и все ахнули; но обнаружился заговор.
Это случайно, сказала Рой, с состраданием смотря на опешившего стрелка, это не более, как счастливая случайность.
Понятно, случайность, поддержал Гонзак.
Дикий, нелепый случай! ввернула Тита Альсервей.
Футроз смеялся.
Папа, отчего ты смеешься? спросила Элли, втянув щеки и рассматривая Тортона унылыми большими глазами. Тортон ошибся. Он не хотел попасть. Правда ведь, вы не хотели этого?
А ну вас! яростно вскричал Тортон. Девятьсот двадцать. Чего же еще?
Но не полторы тысячи, заметила Титания.
Тортон, не огорчайтесь, утешила его Рой:в следующий раз вы попадете по-настоящему, добровольно.
О, мелкие, завистливые душонки! взревел Тортон.
Его подразнили и оставили в покое.
Факт тот, что я получу приз, объявил он и уселся с торжеством на диване.
Следующим выступил Гонзак. Он стрелял, сардонически улыбаясь, скверно попадал и был так пристрастен к себе, что его триста очков пришлось пересчитывать несколько раз. Вдобавок, он уверял, что ему подсунули патроны с наполовину отсыпанным порохом.
Давенант, вам, сказал Футроз. Боюсь, что после Тортона вы в безнадежном положении, как и я.
Давенант увидел черные глаза Рой, стесненно взглянувшей на его замкнутое лицо.
Давенант! Пожалуйста, Давенант! закричала Элли.
Что вы хотите? спросил он, улыбаясь в тумане, где блестели направленные на него глаза всех.
О Давенант! Я хочу Элли зажала рукой рот, а другой тронула завернутое в газету. Будьте только спокойны!
Будьте, будьте спокойны! крикнули остальные.
Я не знал, что судьи пристрастны! сказал Тортон.
Судьи как судьи, заметил Гонзак. А еще говорят, что женщины должны занимать судейские должности.
Тише! сказала Рой.
Став на место, Давенант так взволновался, что у него начали трястись руки. «Неужели я хочу быть первым?»подумал он, сам удивляясь, как страстно стремится получить таинственный приз. Он видел, что его напряжение передалось всем. Пылким волнением своим он невольно заставлял ожидать странных вещей и должен был оправдать ожидание. Он испугался, замер и начал прицеливаться. Едва он начал брать прицел и увидел за острием мушки черные круги, напоминающие поперечный разрез луковицы, как испуг исчез, а мишень начала приближаться, пока не очутилась как бы на самом конце дула, которое упиралось в нее. Он подвел мушку к нижней черте центральной точки и увидел, что ошибется. Свойства ружья были в его душе. Он видел мушку и цель так отчетливо, как если бы они были соединены с его пальцами. Почувствовав, что ошибся, Давенант увел мушку к левой черте центральной точки и снова ошибся, так как теперь пулька должна была пробить круг с цифрой 500. Он не знал, почему знает, но это было именно так, не иначе. Тогда, заведя мушку на правый край точки, немного ниже ее центра, а не в уровень с ним, и не чувствуя более сомнений в руке, палец которой прижимал спуск, Давенант, сам внутренно полетев в цель, спустил курок и увидел, что попал в центр, так как на нем блеснуло отверстие. Ничего не видя, как только отверстие, охваченный холодным, как сверкающий лед, восторгом и в совершенной уверенности, делающейся мучительной, как при чуде, Давенант выпустил остальные пули одна за другой, ловя лишь то сечение момента, в котором слышалось «так», и, ничего не сознавая, пошел к мишени, дыша, как после схватки, с внезапным сердцебиением.
Ура! вскричала Рой, первая подбежав к мишени, и, оборотись к Давенанту, схватила его за плечи, толкая смотреть. Видите, что вы наделали?
Что там? крикнул заинтересованный Футроз.
Он попал в тысячу! воскликнула Элли.
Все в центре, сказала Титания тоном вежливого негодования.
Футроз встал и пошел смотреть. Давенант, молча улыбаясь, оглядывался, наконец подошел и остановился против мишени. Это был действительно подвиг со стороны начинающего стрелка. Два отверстия даже слились краями, образовав подобие гитары, третье было чуть ниже и четыре прочиху самого края центрального кружка с внутренней его стороны.
Это полное и неожиданное торжество Давенанта собрало всех возле него. Элли трясла его руку. Рой взяла от него ружье и поставила к стене, Гонзак, часто мигая, смотрел на победителя в упор, а Тортон, подавив зависть, спросил:
Как это могло быть? Стало быть, вы рекордсмен?
Ничего подобного, ответил Давенант, которого общее волнение привело в замешательство. Я вам расскажу. Я стрелял всего несколько раз в жизни, не лучше, чем Рой
Благодарю вас, сказала девушка, насмешливо приседая.
О, я не хотел встревожился Давенант, но, получив успокоительный знак, продолжал:Стрелял скверно, а сегодня на меня что-то нашло. Я сам не понимаю, поверьте, я удивлен не менее вас.
Я знаю это чувство, Давенант, сказал Футроз:голова горит и под ложечкой истерический холодок?