Я прижала свой рюкзак к груди и уставилась перед собой. Я могла бы пройти семь миль до дома пешком. Это стало бы отличным уроком, дало бы мне время обдумать мой фантастический первый учебный день. Я могла бы поехать автостопом и изо всех сил надеяться, что меня подхватит какой-нибудь серийный убийца и поможет мне исчезнуть с лица Земли на веки вечные. Я могла бы просто сидеть на этой скамейке и узнать, сколько времени у моих родителей уйдет на то, чтобы найти меня. В последнем я не была так уверена. Они могли оставить меня на этой скамье дни и ночи напролёт, и я никогда не смогу от этого оправиться.
Я заметила, как «Полночь в Совершенном Мире» шел прямо к школьной парковке, пока не заметил меня. Он остановился на полушаге и решил подойти ко мне. Я тут же напряглась.
Ты всё ещё здесь,сказал он. Его сумка висела поперек груди. На нём были брюки и рубашка с галстуком. Типичная одежда учителя, за исключением того, что его шмотки были стильными и отлично на нём сидели, а ещё на нём были всё те же красные кеды Конверс, что и в тот день на шоссе 28.
Я кивнула.
Опоздала на автобус?спросил он.
Это же очевидно.
Я снова кивнула.
Он вздохнул и сел рядом со мной. Я такого не ожидала, и это мне не понравилось. Это казалось неправильным.
Меня зовут Марк Коннели,представился он, достав из своей сумки ключи от машины.
Я улыбнулась, несмотря на свою враждебность. Не могла сдержаться. Это улыбка, за которой скрывался секрет, и он это заметил.
Что?спросил он.
Я покачала головой.
Просто сегодня я называла вас по-всякому из-за того, что не знала настоящего имени.
Он ухмыльнулся.Боюсь даже спрашивать.
Нет, не что-то плохое или неуважительное,объяснила я.
Рад слышать,ответил он.Тогда как же ты меня называла?
Я захихикала и прижала рюкзак ближе к груди,Это глупо.
Держу пари, это не так. Готов поспорить, это забавно, раз ты смеёшься,ответил он.
Я задумалась на мгновение. Он смотрел на меня этими штормовыми глазами, звеня ключами в левой руке.
«Полночь в Совершенном мире» и «Конверс»наконец призналась я. А потом рассмеялась. Не знаю, почему. На самом деле, в этом не было ничего забавного, но что-то в этом заставило меня смеяться. И он тоже засмеялся. Но, думаю, его смех, был скорее реакцией на мой смех, а не на его суррогатные имена.
Не знаю, как долго мы сидели там, смеясь, но что-то в этом моменте заставило меня почувствовать себя лучше. Я знала, этот год будет дерьмовым, поэтому подумала, что должна использовать любое такое мгновение, чтобы почувствовать себя чуточку лучше. Я знала, что счастливой себя чувствовать не буду никогда. Это слишком.
На мне была эта футболка в тот день на шоссе 28, не так ли?спросил мистер Коннели.
Я кивнула.Что это значит? Мне было любопытно.
Вообще-то, это песня,ответил он.Моя любимая песня.
На что она похожа?
Он уставился в одну точку, прямо около моего правого уха и ответил,На совершенство.
Что ж, думаю, в этом есть смыслответила я.
Тебе стоит послушать её,добавил мистер Коннели.Ты можешь послушать её целиком на Ютубе.
Я покачала головой.
Нет, этого я не могу. Мне разрешают использовать компьютер лишь для того, чтобы распечатать бумаги,я ковыряла молнию на сумке.
О.
Мне много чего не разрешают,отметила я.
Кейденс, не вываливай все это на бедного парня. Может он и наорал на тебя сегодня утром, но ему вовсе не обязательно выслушивать о твоих проблемах в качестве наказания.
Ясно,сказал мистер Коннели. Он не давил на меня. И это меня радовало, потому что я могла бы поддаться соблазну рассказать ему всё. С чего я взяла, что ему есть до этого дело, я не знаю.
Это временно,начала я, но не убедительно. На самом деле, я знала, что мой отец планировал держать меня подальше от интернета до конца моей жизни. И никогда не вернёт мне водительские права. И никогда не позволит мне пойти на свидание. И никогда не позволит мне ничего делать.
Мистер Коннели нахмурился.
Кейденс, прости, что накричал на тебя сегодня утром.
Я была шокирована и не знала, что сказать. Передо мной ещё никогда не извинялся учитель. Не думала, что им это позволено.
Всё в порядке,пробормотала я.
На самом деле, это не так,ответил мистер Коннели.Это было неправильно. И я понимал, почему ты одела комбинезон. И это ещё одна причина, по которой я не должен был кричать на тебя.
Я задумалась на мгновение.Не стоило мне спорить. Надо было сделать, о чем Вы попросили.
Мистер Коннели пожал плечами.
Они хотели, чтобы я побежала в туалет и плакала,мягко призналась я.А я не хотела давать им то, чего они хотят. Поэтому я его надела.
Знаю.
Я отвернулась. Я думала о своих родителях, которые были так злы на меня, не простили мне моей «большой ошибки». Вот как они это называли: «большая ошибка». Я ни от кого не могла добиться сочувствия к своей боли и одиночеству. Это была боль из-за потери моей лучшей подруги, потери доверия моих родителей, потери моего статуса «хорошей девочки» в школе. Я не осознавала, как сильно скучала по этому, как предпочитала считаться наивной девственницей, нежели тем, кем меня называют теперь: шлюхой. Мне нужно было, чтобы кто-то пожалел меня, и я знала, что это сделал Мистер Коннелли. Я истосковалась по сочувствию и решила заставить его чувствовать себя виноватым.
Это из-за вас.
Прости?спросил мистер Коннели.
Это из-за вас я побежала в туалет и плакала,повторила я, пряча лицо. А потом я спрыгнула со скамьи и ушла.
Я была смущена. Может, это была плохая идея. В моей голове эти слова звучали лучше, чем вслух, но реальность оказалась совершенно другой.
Кейденс,услышала я голос позади. Я поморщилась и ускорила темп.Кейденс, подожди!
Я шла так быстро, как только могла, подбородок опущен, взгляд не отрывался от земли. Я не пойду завтра в школу. Я ни за что не смогу вернуться и столкнуться с ещё одним днем издевательств. Я ни за что не смогу встретиться с ним. Я убегу. Сегодня же соберу сумку, перерою весь дом, пока не найду спрятанные папой ключи от машины и покину город. Просто поеду. Буду ехать, пока не доберусь до океана. А потом прямо на машине въеду в океан.
Прости, что заставил тебя плакать!произнес мистер Коннели, выпрыгивая передо мной и вынуждая остановиться.
Я посмотрела на него, в глазах блестели злые слезы.
Я чувствую себя ужасно из-за этого,осторожно сказал он.
Я не одна из таких девчонок!выкрикнула я, чувствуя, как первая слеза скатывается из уголка моего глаза и скользит по щеке, предавая мои следующие слова,Я не то, чтобы всё время так эмоциональна!
Мистер Коннели кивнул.
Просто у меня ужасные тринадцать месяцев!всхлипнула я. Слезы текли уже во всю, и я стирала их тыльной стороной руки.И вы не помогли! Вы могли быть вежливее, понимаете? Вы могли просто позволить мне! То, что они сделали, было подло, а я просто пыталась справиться с этим как можно лучше!
Я видела, как мистер Коннели боролся сам с собой, думал, что сказать и что сделать. Он выглядел так, словно был готов протянуть руки и обнять меня, но потом вспомнил, что он учитель-мужчина, а я девочка-ученица. Он открыл рот, а потом закрыл его. Мне было неловко наблюдать, как он корчился от дискомфорта, и от этого я заплакала сильнее.
Можно, я, пожалуйста, пойду?всхлипнула я. У меня не было салфетки. Боже, ненавижу плакать! В этом не было ничего привлекательного, и я не собиралась стоять там и позволять своему великолепному учителю математики видеть, как у меня из носа текли сопли.
Как ты доберешься домой?спросил он, а потом достал из кармана носовой платок и протянул его мне.
Какого черта?Но я взяла платок, ведь мне отчаянно хотелось высморкаться. Я отвернулась и высморкалась так тихо, как могла.Что это? Сейчас тысяча восемьсот девяностый?спросила я, отворачиваясь от него.
Он усмехнулся.Я старомоден.
Я сжала ткань в руке. Ни в коем случае не отдам его ему обратно.
Старомодный, да?
Мистер Коннели кивнул.
Я пожала плечами.
Вы хотите его вернуть?Я подняла кулак, ткань была надежно спрятана и не видна.
Мистер Коннели покачал головой.Не сейчас.