Я выругаласьот души, витиевато и деепричастно. Культурных слов у меня не было. Рука снова потянулась к бутылке водки, но даже дотронуться я не успела. Дверь в кухню распахнулась, и ворвались Паша и Антон.
Галка! Живая! выдохнул Пашка.
Убью! прошипел Антон.
Я с недоуменьем взглянула на них и поставила на стол еще две тарелки.
И стопки, прохрипел Павел. А лучше стаканы.
И коньяк, добавил Антон.
А мартини тебе не надо? насмешливо ответила я. Вы чего такие взъерошенные?
Дашу убили, брякнул Павел.
Как убили? ахнула я.
Из пистолета, идиотка. Как нынче убивают? Говорят, что любовник, даже нашли его. Но мы же знаем На Веронику три покушения за последнюю неделю. Стасика тоже убили.
Стасика-то за что? простонала я. Он же совсем безобидный!
Стасик был из тех, кого мягко называют «душевнобольным». Он жил в своем собственном мире, навсегда остался 2-3-х летним ребенком. Играл себе в пирамидки и кубики, изредка рисовал ладошками, окуная их в краску. Такие художества кому-то нравились, их покупали, и Стасик, можно сказать, сам себя обеспечивал. Жил он в специальном заведении, где за ним присматривали, хорошо ухаживали. И вот теперь этого доверчивого ребенка, который всем норовил залезть на колени, не стало.
На душе было мерзко, больно.
А Дашу? Дашу за что? Она, конечно, была не сахарзануда жуткая, и вообще вся из себя королева, но это не повод её убивать. Любовник, как же! Да она к своему телу мужиков не подпускала! На людях, может, и показывалась, но Весталка! Это же у неё идефикс была. Я, кажется, говорила, что она нормальная? Забыла про её посвящение высокой науке.
А остальные? тихо спросила я.
Не знаю пока. Я сразу к тебе рванул, как узнал.
С Никой все в порядке?
Не считая легкой истерики, да, грустно улыбнулся Паша. Ты же знаешь Серёгу. Он ее и детей сразу в убежище.
О да, я знаю Сережу! Иногда он становится параноиком. Особенно, если угрожали его родственникам. А уж если детям Собственно говоря, потому он и остался живым в лихие 90-е.
Павел смотрел на меня тяжелым взглядом.
Ты думаешь о том же, о чем и я? спросил он.
Алехандро?
Алехандро
Антон оторвался от тарелки и с любопытством уставился на нас.
Алехандроеще один из нашей группы. Он (она, оно) был известной моделью. То ли мальчик, то ли девочкаон и сам не мог определиться. Красивый как архангел, с золотистыми волосами по плечи, вечно молодой и очень-очень порочный. В гламурной тусовке двух столиц он занимал не последнее место. Благодаря ему наши родители в свое время подверглись публичной порке со стороны СМИ.
Два года назад он умер от передозировки наркотиков. Все вздохнули с облегчением. Но теперь его смерть не казалась естественной. Алехандро (в детстве просто Саша) вообще-то следил за своей внешностью, считая её самым крупным козырем, не курил, не пил, фанатично следовал всем указаниям врачей Кстати, Алехандро обладал просто волшебным голосом. Наркотики? Хм
Остались Митя и Маша, тихо сказала я.
Дмитрий и Маша Митяманьяк. Он в тюрьме. Маша (Мари)в психушке, она слишком много раз пыталась умереть.
Бог с ним, с Митей, буркнул Паша. И помрет, не жалко. А Мари в клинику я звонил, велел удвоить охрану.
Бесполезно, подал голос Иен. Им любая охрана нипочем.
Паша и Антон синхронно развернули головы. Взволнованные, они даже не заметили вервольфа.
Это еще кто? удивленно спросил Паша.
Круто! восхитился Антон. Где пластику делал?
Это Ваня, вервольф, представила я своего гостя. Кстати, меня ночью тоже чуть не съели. Ваня спас.
Чуть не съели? поперхнулся Паша.
Фигня вопрос, кивнул Антон. У нас уже давно слухи про волков ходят. Как изящно!
Ты откуда такой странный? уставился на Иена Павел.
А ты кто такой, чтобы мне вопросы задавать? спокойно откинулся на спинку стула вервольф.
Павел покраснел от гнева, но сдержался.
Я ее брат, кивнул он в мою сторону.
Галлы? уточнил Иен. Но ведь ты не эльф.
Я ее приемный брат, прорычал Павел, мудро проигнорировав упоминание эльфов.
А второй? посмотрел на Антона вервольф.
Я её друг, пожал плечами Антон. Я ей жизнью обязан.
То есть ты знаешь, что если будешь рядом с ней, то будешь в опасности, но все равно остаешься? спросил Иен.
Без базара, ответил Антон. Мне терять нечего.
Ладно, кивнул вервольф. Тогда хорошо. Павел, вы с Галлой из одной стаи?
Точнее и не скажешь, усмехнулся Павел.
Много вас еще осталось?
Осталось пятеро. Изначально было одиннадцать. Трое умерли в детствебыли неизлечимо больны.
Ну это еще доказать надо, буркнул не понаслышке знакомый с хирургией Антон.
И все из них странные? нахмурился Иен. Тогда ясно, почему им проще уничтожить всех.
Глава 4. Дорога дальняя, дом казеный
Да кому «им»? взорвался Павел. Кто ты, откуда?
Я вервольф, из Лихолесья, наконец, ответил Иен. Во-первых, мы, вервольфы, не принадлежим ни к темным, ни к светлым. Поэтому сейчас нас тянут в разные стороны. Пока мы держим нейтралитет, обе стороны соблюдают хоть какие-то правила. Ну, конечно, не мы одни их сдерживаем. Есть еще гномы, они тоже в напряжении. Шаг вправо, шаг влевои вся эта орда может вступить в бой. Но в пустоши они не суются пока.
Я не буду повторять, что сказал в тот момент Паша. Достаточно того, что покраснели все присутствующие. Из нормальных слов я услышала только предлоги.
Ты! сказал он, чуть успокоившись. Я вообще ничего не понял. Темные, светлые, что за бред? Я тебе задал простой вопроскто и зачем пытается нас убить, а ты мне плетешь всякую чушь!
Я понял, понял! приподнял ладони Иен. Все это слишком сложно. Единственное, что я могу сказатьвам бы лучше убраться подальше. Всем. Иначе рано или поздно вас найдут.
КТО? прорычал Павел, перегнувшись через стол и схватив Иена за горло.
Я полагаю, что темные. Или светлые, негромко сказал Антон. Честное слово, Павел, ты такой тупой.
Я внимательно посмотрела на Антона, ожидая увидеть на его лице насмешку, но он был предельно серьезен.
Слава Богу, хоть один нормальный человек, не без труда отцепив пальцы Паши от своей шеи, прохрипел вервольф. И почему вы, люди, столь уверены в своей уникальности?
Простите, а какому Богу вы возносите славу? поинтересовался Антон с каменным лицом.
Единственному, огрызнулся Иен. Вы, люди, зовете его Яхве, Иегова, Аллах, мы же зовем его Великий Бог. Хотя кое-кто также зовет его Яхве, Элохим, Адонай Это не важно. Есть Бог, есть дьявол. Мы служим свету, тьма служит тьме.
Служите свету? поднял брови Антон. Только что я слышал, что вы, вервольфы, держите нейтралитет, правильно?
Ууу! взвыл Иен. Неправильно. Есть существа, рожденные светомэто эльфы, сильфиды, ангелы в конце концов. Есть рожденные тьмойдемоны, вампиры, курлыки, гоблины, орки. А есть те, в ком и свет, и тьмавервольфы, люди, гарры, гномы, ну и прочие. Люди в конце концов примкнули к светлым. Гаррыэто морские жители, типа ваших русалок, тоже. Но на гарров как раз всем по барабану. Война-то идет на суше. Люди слабы. Их мало. Понимаете, рас очень много, очень. И всем приходится делать выбор. Раньше все жили в относительном мире. А потом что-то не поделили, и поехало. Темные режут светлых, светлые режут темных. Но если светлый режет темного, в нем все меньше света, и все больше тьмы. Таким образом, светлые в любом случае в проигрыше. Поэтому идет переманивание тех, кто может быть в равновесии. У вервольфов строгая дисциплина. Мы не вмешиваемся
А сейчас ты чем занимаешься? приподняла брови я.
Я? А мне пофигя изгнанный, хмуро усмехнулся Иен. У меня один путьв Цитадель.
За что? коротко спросил Паша.
За любовь, фыркнул Иен. Я не захотел жениться. У нас с этим очень строго. Папа сказалженись, значит, женись. А я взбрыкнул. И не жалею. Лучше смерть, чем так житьпо закону предков. Мне не нравится, что за меня все решаютчто есть, когда спать С кем спать тоже.
Мы с Антоном переглянулись и усмехнулись. Долго же мы с ним по этому поводу спорили когда-то!
Мне предложили выборили к дальним родственникам на перевоспитание, или брак, или хвост оторвут, продолжал, хихикнув, Иен. А я, дурак, в портал прыгнул. Да еще рэндомная настройка. Хорошо, что летом попал, а то бы точно сдох. Тут у вас шутить не любят. Хорошо, что мне матушка медальку в Цитадель дала Я, как у вас тут зону с колючей проволокой увидел, чуть сразу не прыгнул. А потом ничего, пообвыкся. Все думал, чего бы мне с собой забрать, чтоб меня из Цитадели хвостом вперед не выкинули. Я ведь не боец, не воин. Так, сосунок. Из дома меня никто не гнал, если подумать, сам сбежал. Так что ждала бы меня трепка и позорное возвращение домой.