- Пускай... Это ведь не так легко, как в бою. Пусть попробует. Охоту к казням у него на всю жизнь отобьет, у ентого декабристского диктатора. Вот! - После добавил, посерьезнев лицом. - Пойми, Серега, из князя ликвидатор никогда не выйдет. Не тот психотип. Это сейчас он копытом бьет, а как дойдет до дела... Да что я тебе говорю. Сам в его шкуре не был, что ли? - Вздохнул сочувственно.
- Ты думаешь, Гаврила с братами пошли тогда в фольварке резать спящих, а тебя вроде как ненароком потеснили на бодрствующих? На самый опасный участок? Не... Все они поняли и меж собой сговорились. Никто и не сомневался, что и ты бы справился, но вот после... Ты и башкой мог двинуться на таком, пусть и на короткий срок, а им командир был нужен в добром здравии. Спящих резать - не всякому ноша по силам. Вот и взяли ту ношу на себя. Тоже их переломало, по ночам, бывает, кричат до сих пор от кошмаров, но у них, не в обиду тебе, порог прочности на это дело выше. Их жизнь больше била, да и старый Силантий воспитал жестко. Но мой тебе совет - не парься. Каждому свое, а им-то чуток легче, чем было бы тебе. Они это знали. Скажи спасибо и при случае их ношу подхвати. За такое отблагодарить только таким макаром и можно.
- А князь?
- А что - князь? Он ведь решил весь мир облагодетельствовать. Сопляк еще... Вот пусть и попробует один из инструментов установки мировой благодати на своей шкуре. Лично. Заднего не даст, но и повторять когда - заречется. Я таких людей видел, Серый. В бою - чистые черти, но на грязь не пойдут и под автоматом. Потому как пробовали уже... Все хорошо будет, Серега. Он поклялся. Понимать надо...
Вот так. Толик меня и утешил, и озадачил слегка. Я-то прежде считал советских, а позже российских офицеров несколько недалекими людьми, а совершенно напрасно. Вон как он меня лихо. И не обидно, вроде, а гордыню пообломал в момент. Да еще и настроил, для достижения дальнейших... В боевой и политической... М-да...
Интересный нюанс. Только сейчас приметил. Толик с отцом Андреем, моим суровым смоленским священником, принимавшим мою исповедь, чем-то сходен. Хотя чего это я? Служат ведь. Без фанфар и громких слов, сами себя обязав на служение. И тот и тот. Только на разных фронтах. В разных, так сказать, войсках. Но командование у них одно. Земля наша, да люди что на ней живут. А остальное - вторично.
Не, но это просто здорово, что Виверра с Гаврилой сейчас со мной. Да и Сержу общение с ними выходит совсем не лишним.
Саму операцию по ликвидации Фролина описывать нет желания. Если бы не одно событие. Поскольку стоила нам вылазка нервов немерено, и выкрутились мы лишь чудом, да помощью, которая явилась нежданно...
Но обо всем по порядку.
Вначале-то все хорошо было. Мы его выкрали на манер 'кавказской пленницы', предварительно пристукнув и заткнув рот, после чего в виде тела унесли. Через окно утащили, а в это время перед входной дверью его комнаты бдел караул. Но сработали чисто, без шума. До утра могли и не хватиться, если никто не вздумает проверить сооруженную нами на кровати 'куклу' которая заменила под одеялом вроде как спящего человека. А там садиком до пролома в заборе, потом в карету и ходу.
Хуже пришлось потом...
Легкость, вернее видимая легкость этой части операции обусловлена была отличными действиями помощников, которых нам подкинула разведка полковника Закревского. Именно его люди оказались на подхвате. В нужный момент и в нужном месте.
В условленной точке нас ждал проводник, он и провел к отдельно стоящему домику в пригороде Мальборка, где находился в то время прихворнувший Фролин.
- ...Вот там он и спит. Вон в тех окнах... - Закончил свой рассказ внешне безликий человек, который и служил нам проводником. С его данными быть лазутчиком сам Бог велел. Средний какой-то. И рост, и вес, и внешность, и одежка. Зато голова светлая и крепкие руки человека, скорее военного, чем мещанина. Вон как все организовал. Говорил на немецком, но с легким польским акцентом.
- Ясно. Тогда ждать не будем, посты только сменили. Если все по тихому сделаем, то времени на бегство останется поболе. Вариант - 'два-два'. Все помнят что делать? Тогда пошли. - Командую я.
Сам план нападения мы разработали в нескольких вариантах, в зависимости от того где будет находиться объект захвата. Вариант 'два-два' как раз подходил к нашим условиям практически идеально.
Первыми шли Гаврила с Толиком. Мы, 'двое СерОжей', как подколол Виверра, страховали с тылу. Основная трудность была в том, чтобы попасть в комнату к объекту бесшумно.
Гаврила показал класс паркура, в абсолютной тишине, словно огромный кот, забравшись сперва на балкон, а после, чуть поскрипев своими крючками-отмычками, и в балконную дверь второго этажа аккуратного домика. Риск был, и сильный, но был и шанс. Мы от нашего местного помощника знали, что доктор прописал Степану Федоровичу Фролину, кроме прочих, еще и сонные капли. Так что наш клиент должен спать и не заметить внезапно возникший в его комнате сквозняк. Тут пятьдесят на пятьдесят.
Или как шутил наш второй 'ночная тень' Толик, 'пятьдесят один на сорок девять и контрольный пакет у нас'. На вопрос - а чего так? - ответил неожиданно Гаврила.
- А ты, Сергей Саныч, фартовый. Удача тебе ворожит, ровно ты в сорочке родился. Раз ты везуч, и нам твой фарт перепадает. Будет спать - точно говорю!
Вот так. У меня талисман - шпага, а у моих людей - я сам. Суеверие, конечно, но что-то в этом есть. Военные люди вообще суеверны и верят в судьбу. А как иначе? Рядом со смертушкой ходят. Тут станешь...
Два темных силуэта исчезли в проеме балконной двери. Вот сейчас и решиться...
Десять секунд - полет нормальный...
Фух...!
Значит, смогли спеленать втихую. В ином случае был бы уже 'Атансьон!'. Вот теперь и наша очередь не оплошать. Мы с Сержем притаились под балконом.
Как транспортировать со второго этажа беспомощную тушку вырубленного человека, не самого легкого, кстати? И чтобы тихо и чтобы кости не поломать пленнику. Не знаете? А вот эти два барбоса, что сейчас шуровали в комнате - знают. Это занимает некоторое время, требует определенной сноровки, но вполне реально. Людей из домов воруют с тех пор, как эти самые дома начали строить. Оттого и технологии уже наработаны. Гаврила с Толиком работают синхронным дуэтом и не скажешь, что между этими головорезами двести лет разницы.
Над периллами балкона поднимается нечто длинное, напоминающее скатанный ковер из которого торчат босые ноги. Оно в какой-то мере так и есть, только это не ковер, который подошел бы для наших целей идеально, а закатанное в связанные углами портьеры, простыни или еще чего-то там, что подвернулось под руку похитителям, тело.
- Готовы? - Шепот с балкона.
- Давай. - Шепчу в ответ. - Принимаем.
- Лови...
Сверток, закрепленный краем на балконе, переваливается через перила и разматываясь устремился к нашим рукам. Материал своеобразного кокона замедлил полет очень значительно, так что почти выпавшее из него тело мужчины в ночной сорочке, мы поймали без труда. Был бы в сознании Степан Федорович, голова бы закрутилась как после карусели.
Тяжеленький... Полегче, чем его сынуля, которого пришлось переть по снегу в прошлую зиму, но и далеко не одуванчик. Но мы с Сержем и, пришедшем к нам на помощь, хоть и так и не представившимся лазутчиком, свою часть работы выполнили на отлично.
Садик. Пролом в заборе. Дорожка через двор. Карета.
Доперли...
Никто не видел?
Шума нет. Значит - никто.
Через короткий промежуток времени в карету влез Толик, а Гаврила вскочил на козлы и щелкнул кнутом.
- Пошли, родимы! Давай Бог ноги...
Вначале рысью, а после галопом карета резала ночную прибалтийскую темноту, держа путь в сторону моря. Каретные фонари и ровная дорога, чего еще надо добрым коням управляемым искусным кучером. Пойдут и в ночь, только шляпу придерживай, чтобы не сбило встречным ветром или низкой веткой.
Фролин пришел в себя как-то резко, рывком. Карету швыряло на ухабах, и вот во время одного из таких толчков Степан Федорович очнулся. Открыл глаза и сразу внимательно осмотрелся вокруг. Не удивился, что находится в несущейся куда-то карете, а не в своей постели. Не удивился нашим лицам и своим связанным рукам и ногам. Человек в ночной сорочке, завернутый лишь в громадный плед должен испытывать неловкость от своего внезапно изменившегося положения. Фролин неловкости не испытывал. Плевал он на свое положение и на нас. Страха и растерянности не было и грамма. Лишь улыбнулся криво. А после заговорил.
- Думаете, взяли? Думаете, буду молить о пощаде? Мне на вас, ничтожества, даже глядеть не хочется. Ха! Я вас всех обманул... Всех! Никто не найдет моих средств, я их у вас взял и забрал. Все свое забрал... Но мне было мало. Я потешил кровь напоследок, отвел душеньку, когда резал вас как баранов! Что? Кто на меня мог подумать? Я умнее всех вас, глупцы. - Фролин расхохотался, дергаясь в веревках. Жилы вздулись на висках, глаза выпучились, а на краях губ забелела пена.
- Одержимый... - прошептал Серж.
- Псих. Полный и окончательный. - Спокойно констатировал Толик.
- Что? Как смеете вы, вши лобковые, мне говорить о моем разуме! Я выиграл Наполеону войну. Уже выиграл! Жаль, что не успел передать все, но теперь коротышка и без меня справится. Столистную карту России я передал, она уже на пути в Париж. Не перехватить! Я придумал! Выкрал, прямо из сундука, а сейчас солдаты охраняют просто пустой опечатанный деревянный ящик. Как мне доверял этот надутый шотландский индюк Барклай, как надо мной потешался грузинец Багратион, а я их всех победил! Они грязь! А вы - грязь от грязи! - Фролин уже плевался словами пополам со слюной. Лицо побагровело.
Он хохотал и кричал, как он велик и как обманул всех. Что...
Да много еще чего может крикнуть сумасшедший в приступе своего безумия. Веревки трещали под напором этого уже пожилого человека, силы у сумасшедшего столько, что не будь он связан, мы втроем едва ли смогли бы удержать его.
Зрелище было страшное и омерзительное.
- Серж, действуй! - Крикнул Толик пытаясь угомонить расходившегося человека. Вернее, уже бывшего человека, а сейчас просто сгусток звериной злобы и человеческого безумия.
Не так представлял это себе Трубецкой...
Ага, так тебе и будет барабанный бой, развевающийся на фоне заката черный плащ, обвинительная речь и удар кинжала благородного мстителя в сердце предателя. Смотри Серж, смотри... Это выглядит чаще так, чем иначе. Но помочь как-то надо, а то не выйдет ничего у князя. А если...?
- Фролин! Глянь на меня! - Я пытался поймать блуждающий взгляд безумца. - Глянь сюда! Я - причина смерти твоих сыновей! Я - Горский! Гляди на меня, старый хрыч, гляди!!!
Мой крик остановил метания связанной фигуры. Взгляд на миг стал осмысленным.
- Гоорссский! - Мою фамилию Фролин прошипел змеей. Сколько же ненависти в этом слове... Океан! Глаза, и так с кровавыми жилками налились кровью, словно у разъяренного быка. Замер. Потом выдохнул:-Умри! -рванулся в путах с такой силой, что веревка затрещала уж совсем угрожающе рвущимися волоконцами.
Именно в этот момент Серж нанес свой удар. Куда, я не смотрел, не отрывая глаз от взгляда предателя.
- За измену! - Вскрик Трубецкого.
Голос сорвался, дав петуха, но сейчас это не важно.
Хорошо учил спецназовец. Фролин вздрогнул всем телом. Он умер мгновенно.
- Князь! В сторону! - Толик отодвинул рукой застывшего перед трупом Трубецкого. И резким толчком вонзил стилет под челюсть бывшего штер-кригскомиссара, и отшатнулся, оставляя клинок в ране. - За солдат! И - контроль! Готово... Серый?
Нет жалости... Сдохни! И гори в аду!
- Да! Мне тоже должен... - Кинжал в моей руке совершает короткую дугу и вонзается в уже мертвое тело. - За Горки и Анну...
- Аминь!
Только сейчас мы заметили, что карета остановилась. У раскрытой двери стояли Гаврила и наш безымянный проводник. Именно он и поставил точку в акте казни своим словом.
Все. Финиш... Мертвым - мертвое, а живым - живое.
Нам надо теперь сохранить свои жизни. По простому, грамотно свалить.
А время жмет...
Вот же ж..., словно опять вернулся в прошлое на полтора года. В пехоту-матушку. Одна разница, тогда догонял, теперь - убегаю. А наука марш-бросков суворовских вот как пригодились. Опять знакомый ритм...
Раз - два - три - четыре - пять... - бегом
Раз, два, три, раз
- раз, два три, раз
- раз, два три, раз - быстрым шагом.
И по-новой - бегом... шагом... бегом...
Бодрит, однако, ощущение дичи, на которую охотятся... Ага! Хорошо хоть не с вертолета.
Эт, да... Во всем находим позитив. Но тут вот с положительными эмоциями как-то напряжно. Под ложечкой холодно, спине зябко, словно от ненавидящего целящегося взгляда. Брр... Неприятно. А посему - беги, Серега, беги...
- Идет охота на волков, идет охота...
На серых хищников! Матерых и щенков.
Шаг - бег, шаг - бег. Уходим волчьим скоком. И загоняют нас по-волчьи. Охотники. Гвардейские конные егеря.
Ну, с матерыми - понятно. Толик, тот еще 'лобо', поди его возьми... Гаврила не на много отстал, сероманец неслабый. Со щенками, тоже, полный порядок. Наш Серж - самое то.
А я где-то посередке. Из щенят уже вырос, а в матерые, так пока опыта маловато, несмотря на все мои ордена. Еще дожить надо. И шкуру сберечь. Но я на правильном пути... вот, шаг - бег, шаг - бег.
Наша хитрость с умчавшейся в сторону моря каретой не прошла. Безымянный лазутчик, сев на козлы кареты, сумел увести основную погоню за собой, но загоном тут занимаются, явно, не дети.
Нас почти накрыли.
Вернее сказать, обнаружили заготовленных для того чтобы смыться лошадей. И всего-то нам пройти надо было с пару верст, до лесочка в стороне от дороги... Не успели. Тревога была поднята раньше, чем мы рассчитывали, и погоня организованна мгновенно. Конные егеря... Я их зауважал, честное слово. Вместо флажков алые ментики загонщиков. Тоже красиво...
И смертельно.
- Кровь на снегу...
И пятна красные флажков...
Едва ли наш проводник сможет уйти...
Хотя, как знать? Он 'Штирлиц' тертый. В водах полоскан, огнем прожарен - может и выскочит. Он тут - местный.