И тут идея подвернулась. Нашелся хороший человек, который предложил за это богатство почти настоящие ассигнации, причем больше в два раза по стоимости. Минуя казначейство естественно. Что было первым находка золота или фальшивки теперь уже неважно. И понеслась карусель.
Сюда бумагу, отсюда золото. Бумагу в казначейство России, из казначейства серебро. Поскольку канал работает, а жадность человеческая безгранична, то за кордон уходит уже и серебро в обмен на бумагу. Два к одному. Это какой же выгодный бизнес.
Бляха муха, Россия собственными деньгами финансирует поход на себя. Обалдеть. А ведь угадал, скорее всего. Настолько невероятно, что может быть и правдой.
Помнится, даже в мемуарах приближенных Наполеона мелькали воспоминания о гордости Императора за то, что он значительную часть финансирования похода 1812 года выложил из личных внебюджетных средств. Основные затраты на подготовку прошли в 1811 году. Обуть, одеть, экипировать полмиллиона солдат. Не слабенько. Откуда средства? Приданное Марии-Луизы? Или от спекуляции фальшивыми банкнотами? Это покруче МММ с Березовским вкупе. Молоток Бонапартий. Только теперь у тебя этот фокус не пройдет.
Наполеон - дядька умнейший. Гений, и это без преувеличений. Он обуздал инфляцию революционной Франции, он приучил французов к простым и ясным понятиям, деньги - имеют вес, деньги - это монеты, деньги - это золото или серебро. Вот если сумма такова, что не поднять, то появляется бумажное обязательство - вексель. Ассигнации во Франции на этот период времени - не в чести. Бумажными деньгами расплачивались только в завоеванных странах. Похоже на немецкие оккупационные марки времен Великой Отечественной войны.
Что мы узнали во время расследования еще? Что расчеты русским серебром и золотом шли в Питере, Москве и Нижнем. А исключительно золотом только в Смоленске. И делал это один человек - наш помещик. Золото было всегда старинным.
Да, еще одна мелочь. Оно где-то здесь. Дольше чем на три-четыре дня на охоту фигурант не выезжал. А путешествовал он на коляске пароконной, а уж куда - не ведал никто. Сам всегда ездил. Стоп. Почему никто? А лошади? Это уже бред, Серега. Ты хоть врубаешься, какая это каша из мыслей, перемешанных с полной ересью у тебя в башке. Нет, самогон я больше не пью.
Полчаса назад я просто отключился от этого хаоса что у меня в голове. Много думать для меня вредно. Лучше просто посижу, еще раз (в сто первый) перечитаю письмо с ароматом духов и спокойно встречу утро. У меня законный выходной, все дела могут и обождать денек.
Кроме ответа на это письмо. Где там бумага и перо.
ГЛАВА 16
Снег под сапогами визжал. Это сколько же градусов в минус? За двадцать зашкалит - это точно. Эх, надо было шубу одевать, а не шинель. Во дубарь! Быстренько в тепло, а то отморозишь себе чего-нибудь нужное.
Это называется - прогулялся. Ноги сами принесли меня в наш импровизированный штаб, полностью подтвердив теорию академика Павлова - шел аккурат по маршруту, на который уже рефлекс выработан за последние недели.
Уж который день начинался с этого маршрута.
Толкаю разбухшую обледенелую дверь и вхожу в помещение в облаке морозного пара.
- Сергей Александрович, у вас ведь свободный день? Что заставило вас посетить нас в благостные часы отдыха?
Барон Черкасов был в наилучшем расположении духа. Улыбается своей обаятельнейшей почти Гагаринской улыбкой. С чего бы это? Ведь сегодня он должен был дежурить. Ему-то отдых отменили.
Ага, понятно. Васильев тоже уже здесь. Вон фельдфебель подпирает двери в его кабинет, значит светлость уже на рабочем месте. Из другого кабинета слышен негромкий спор знатных столичных варягов на тему ответных действий коварному и бесчестному супостату на языке того же супостата.
Даже тревожная группа драгун на месте. Как сговорились все. М-да, народ от отдыха отвык напрочь. Я был последним из отдыхающих, кто прибыл в штаб.
Васильев открыл дверь кабинета выходя в приемную. Лукавый и веселый взгляд в мою сторону.
- Я выиграл, Дарий! Все пришли.
Слова были обращены к штабс-капитану. Поскольку эти двое дружили с детства, то временами под очень хорошее настроение и среди очень узкого круга называли друг друга кадетскими прозвищами. Васильев - Ксеркс, а Черкасов -Дарий.
Оба персидских царя весело рассмеялись.
А вот это - добрая примета, не иначе пришли хорошие вести из Санкт-Петербурга.
- Поскольку все собрались, и отдыхать не хотят, попрошу, господа, на совет. Не будем изменять традиции. - Продолжил Вениамин Андреевич, широко открывая двери кабинета.
- Прошу, господа.
Эти утренние или вечерние демократичные советы-пятиминутки тоже идея из моего времени, подкинутая в удачное время руководству, прижившаяся в нашей группе. Возникла традиция, сперва - спонтанно, а потом, когда такие встреч и позволили оперативно решать многие вопросы, и закрепилась.
Все семь офицеров и чиновников проследовали в кабинет графа. Кроме Васильева, Черкасова и меня на совете присутствовали еще два офицера Особенной канцелярии переведенных туда из Первой Западной армии десять дней тому.
Эти герои - от Барклая, а ныне - в ведении Бенкендорфа. Своего нового начальства еще и не видели, попали по приказу, как говорится, с корабля на бал. Пехотные подпоручики чуть ли не из однодворцев. Дворянская беднота из глубинки. Таких сейчас и набирают в Особенную канцелярию. Трудяги и храбрецы. Увидели в новом деле шанс сделать себе карьеру и теперь жилы рвут, но работу тянут. Выполняют любые поручения влет, но с инициативой не торопятся. Пока приглядываются. В нашей группе это силовая и конвойная часть, каждый прикомандирован к отдельному взводу пехоты с правом команды.
А также два столичных гостя. Гвардейский штабс-капитан князь Куракин Борис Алексеевич, из Измайловского лейб-гвардии полка и статский советник, барон Шиллинг Франц Александрович. Второй, вроде, из министерства финансов. Эти - как раз из Общества. Голубая кровь, белая кость.
Барон - гениальный финансист, молчаливый и чопорный человек. Князь же напротив, очень с виду открытая и контактная личность, знаток всех и всяческих семейных, родовых и прочих связей европейской аристократии, а уж русской в особенности. Также и любых нюансов в закордонной политике. Похоже Борис Алексеевич из дипломатов или разведки. В принципе в это время это одно и то же.
Эти - аналитики и, по всей вероятности, личные представители финансовых и аристократических кругов Империи. Кого именно персонально? Вот уж не ведаю, но явно самой верхушки. Возможно и лично Императора. Приехали всего на пару дней, общаются в основном с Черкасовым и Васильевым, но на всех наших советах присутствуют. В основном слушают, но уж если говорят, то всегда весьма дельно. Целыми днями шуршат наработанными нами документами, изредка общаются с задержанными или свидетелями. И еще вызывают к себе губернатора на ковер. Или посещают его самого в губернаторской резиденции.
Создается ощущение присутствия высокой руководящей проверки.
Ага. К нам приехали ревизоры.
Печальная шутка проверяемого.
Расселись за длинным столом. Карандаши, бумага, перья и чернила уже разложены на столешнице в обычном порядке, фельдфебель закрыл за нами дверь.
- Господа. - Васильев во главе собрания смотрелся торжественно.
- За месяц нашей работы мы можем со спокойной совестью сказать - наказ Императора мы выполнили. Поток контрабанды фальшивых денег в Россию на сегодняшний день полностью прекращен. Все изменники, решившие поживиться за счет державы теперь должны держать ответ. Задержанных по делу, коих мы еще не успели отправить в столицу, в ближайший день должно этапировать.
Особенная канцелярия уже заготовила им казематы в Петропавловской крепости по соседству с такими же господами из Риги, Вильно и прочих городов Империи. Далее господ Иуд ждет окончательное разбирательство, суд и кара.
Французы же требуя от нашей державы соблюдения пунктов континентальной блокады против Британии, сами нарушают наши законы. Гнев государя был справедлив. Он требует покарать не только тех, кто доставлял фальшивки в империю, но и тех, кто их изготовляет.
- Францию? - Вопрос подпоручика Турчинова вызвал улыбки на губах старших офицеров. Непосредственный парень.
Не улыбался только статский советник. Он вообще редко это делал.
- Францию покараем в свой час. А пока речь пойдет о конкретных людях. Но вам, господа - взгляд на подпоручиков, - эта информация ни к чему. Вы с честью сделали свое дело в Смоленске и теперь доведите его до конца в Санкт-Петербурге.
Этап выступает завтра, времени на подготовку у вас почти нет. - Васильев тоже усмехнулся непосредственному восклицанию подпоручика, после обратился к присутствующим.
- Какие-либо пожелания или вопросы касаемые этапируемых есть?
Вашу просьбу, господин статский советник, я помню, а помимо нее? По порядку этапа? Нет?
Подпоручик Турчинов, подпоручик Синцов, ступайте, готовьтесь.
Офицеры вышли.
- Борис Алексеевич - прошу. - Васильев передал эстафету штабс-капитану Куракину.
Князь не стал подниматься со своего места, а только развернул книжечку с записями и поднес к глазам изящный лорнет.
- Так-с, господа. Немного предыстории. Идея разорения России путем печатания фальшивых банкнот не нова. Впервые ее применил король Пруссии Фридрих II уже много после Семилетней войны, в семидесятых годах прошлого столетия. И небезуспешно надо сказать. Однако долго забавляться ему не позволил запрет на ввоз и вывоз ассигнаций из России. Но сама идея сохранилась в умах правителей иных держав.
Император Наполеон Бонапарт лишь развил и улучшил эту идею. Он опробовал ее в войне с Австрией и в континентальной блокаде против Британии. Деньги этих держав печатались в тайной типографии в изрядных количествах.
Теперь взялись и за нас, да еще и в таких невиданных масштабах, что просто диву даешься от их бесстыдства и беспардонности и от нашей беспечности. Ведь в открытую почти грабили державу. Печально, господа.
А теперь к делу.
Нами установлено местонахождение этой типографии. До определенного времени она находилась в Париже на бульваре Монпарнас 25, недалеко от улицы Вожири. Директор типографии - господин Фен, родной брат личного секретаря императора. Помещение, где размещались печатные станки, служило одновременно и спальней для типографщиков и служителей дома; они фактически находились здесь как бы на военном положении. Типография была организована под секретным патронатом правительства. Деятельность ее, естественно, не предавалась огласке.
К изготовлению медных досок для печати оттисков привлечен гравер Лаль, который был занят до этого в Главном военном управлении. Человек весьма одаренный и патриот Франции, всецело преданный лично Бонапарту.
На этого человека наши агенты во Франции вышли абсолютно случайно и даже сумели свести с ним знакомство. Удалось также перехватить и прочесть один его отчет о проделанной работе, пересланный в Главное военное управление.
Вот часть из него:
"Не мое дело вникать в цели настоящего правительства и разбирать причины, побудившие его (Наполеона) принять подобную меру, чтобы нанести своим врагам удар, который должен был совершенно подорвать их финансы, парализовать со временем главную силу их военных действий и принудить уважать независимость Франции".
В позапрошлом году гравер Лаль был привлечен к гравированию форм для печати фальшивых ассигнаций России. Меньше чем в три месяца было награвировано более 700 медных досок, т.к. предполагалось изготовить большое число оттисков. И вдруг четыре месяца тому назад гравер исчез из Парижа, но зато, по слухам, его видели в Варшаве.
Ныне уже устанавливается его адрес проживания. Достоверность слухов достаточно высока.
В Варшаве же объявился и барон Клод-Франсуа де Меневаль, личный секретарь Бонапарта и брат вышеупомянутого господина Фена.
По всей вероятности типография вывезена в Варшаву, но точное ее местонахождение пока не установлено. Но будет непременно выяснено в ближайшее время.
У меня все.
Вопросы, господа? Вениамин Андреевич?
Если нет, хотел бы откланяться, сегодня же вынужден выехать по Государевому предписанию в Ригу. Вениамин Андреевич, надеюсь, мы еще увидимся перед моим отъездом.
Всего доброго, господа.
При выходе князя из кабинета все встали.
Ничего себе штабс-капитан.
М-да. Как держится! Английские аристократы, которых видел по телеку против него - мыши серые.
Этот дядя имеет вес не меньший чем у авианосца "Энтерпрайз", а я о нем ничего и не читал. Кто он такой? Перед ним даже барон Шиллинг держится весьма почтительно. Знаю из истории только одного Куракина - Александра Борисовича. Это тот, который с Наполеоном договориться перед самой войной пытался. Видный дипломат. Помню его еще "павлином" называли за любовь к ярким и украшенным золотом и каменьями мундирам. А это .
Ох, голова моя садовая. Ведь в столице неоднократно слышал эту фамилию. И всегда шепотом. Ну конечно же - Алексей Борисович, тоже Борисович, кстати, а этот Борис Алексеевич - выходит сын.
А батюшка-то у нас при дворе шишка о-го-го. Ближник государев.
Так, Серега, учи матчасть. Правителей российских надо знать и явных, и не очень. Что-то уж слишком часто судьба тебя сталкивает с людьми наделенными властью непомерной. Я понимаю, что оно тебе нафиг не надо, но кто тебя спрашивает?
- Барон? У Вас есть какие либо внеплановые вопросы либо пожелания? - Васильев поворачивается к статскому секретарю.
- Да, есть. Пожелание. Нам с господином Черкасовым следует закончить сравнительный анализ расходов за последние три года некоторых из задержанных.
Есть непонятные места в их показаниях. Увы, но я также имею предписание отбыть в столицу скорейшим образом, а посему желал бы выехать завтра поутру. Пожалуй, за сегодня мы с господином штабс-капитаном могли бы и завершить все наши дела, если немедленно приступим.
- Разумеется, господин Черкасов в полном вашем распоряжении. - Васильев встал из-за стола, провожая штабс-капитана и барона до двери.
Так. А барон тоже птица высокого полета. Фамилия известная в финансовых кругах Германии и в двадцатом веке, но часть из них выехали в Россию при Екатерине. В родстве с Эйлерами. А Эйлеры? Ну, математик Эйлер был. Во еще, мать Бенкендорфа - "Рижская волчица", она ведь из Шиллингов, или Эйлеров. Не помню.
Мы с Вениамином Андреевичем остались в кабинете вдвоем. Это вообще было противу правил, которые установились на наших встречах-пятиминутках. Обычно первыми отпускались младшие офицеры, а далее совет шел в узком кругу более посвященных, чем простые подпоручики. Сегодня правило было нарушено, к чему бы?