А может, есть еще и четвертая? И сколько их на самом деле в мире, который я до шестнадцати с половиной лет считал простым и понятным?
Что, сложно? Багратион прищурился и чуть склонил голову на бок. Не укладывается в голове?
Вроде того, вздохнул я. А ведь я наверняка не знаю и десятой доли того, чего стоило бы знать по-хорошему.
Всему свое время. Тебе пока нет даже семнадцати лет. Но затягивать действительно не стоит. Багратион снова приоткрыл ящик стола и заглянул внутрь. Уже скоро ты обретешь тот уровень силы Дара, с которым оставаться в стороне от некоторых событий попросту невозможно.
И вы хотите, чтобы в нужный момент я был за вас?
За государство. Багратион сдвинул брови. Не забывай об этом, Саша. Я не собираюсь терпеть, что кто-то имеет наглость расстрелять князя, наследника рода и члена Госсовета среди бела дня прямо у дома. И если ты желаешь мне в этом помочь милости прошу.
В голосе его светлости ненавязчиво зазвенел металл. То ли аудиенция подходила концу То ли к концу подходило желание Багратиона объяснять что-то самонадеянному (если не сказать наглому) юному князю. Надо отдать должное верховный жандарм империи не пожалел времени на беседу. Не увещевал, не заставлял, не требовал и уж тем более не приказывал. Ненавязчиво подталкивал к нужным мыслям но не более. Да и крыть мне было, в общем, нечем: с Багратионом или без, я все равно собирался отыскать тех, кто убил Костю и едва не втянул в войну мою семью.
Найти и уничтожить. С законным и справедливым судом государыни императрицы и всего дворянского общества или без такового если придется.
Я желаю помочь вашей светлости, твердо проговорил я. Но пока не очень понимаю, что для этого следует делать.
Пока ничего. Багратион улыбнулся одними уголками губ. Некоторые вещи не требуют суеты а порой и вовсе ее не терпят. Все просто, Горчаков-младший. Живи, носи юнкерскую форму с честью учись. Меньше говори, больше слушай и не забывай смотреть по сторонам.
Звучит не так уж сложно, отозвался я.
Именно. И вот еще. Багратион на мгновение задумался будто сомневался в чем-то, но потом засунул руку в открытый ящик стола: Держи.
Перстень. Из блестящего желтого металла. Вряд ли латунь скорее уж самое настоящее золото. Даже не взяв неожиданный подарок в руки, я понял, что он точно будет мне великоват Да и какая разница? Такие украшения уж точно не следует носить открыто.
Массивную печать украшал тонкой работы щит с двуглавым имперским орлом, за которым расположились два скрещенных меча. Эмблема Третьего отделения. Непростая вещь была бы непростая, даже окажись она просто куском металла с символом тайной полиции.
Но Багратион дал мне нечто большее. Я чуть ли не полминуты вглядывался в изящный контур плетения. Легкий, почти незаметный в толще материала перстня. Он едва ли предназначался защитить меня, сработать маячком или наоборот, атаковать врагов. Силы я почти не почувствовал зато мастерства было хоть отбавляй. Тонкий и сложный магический вензель не имел какой-то особенной и значимой функции зато однозначно указывал на ранг, мастерство пожалуй, даже на саму личность владельца.
Надежнее, чем подпись.
Это украшение скажем так, откроет некоторые двери. И поможет убедить некоторых людей. Багратион сдвинул брови. Но ты должен понимать
Что не следует размахивать им направо и налево, кивнул я. А лучше вообще никогда и никому не показывать. Использовать на собственное усмотрение в крайних случаях, когда все прочие меры уже испробованы.
Если бы хоть четверть из моих людей были бы такими же догадливыми, как ты, Саша, Багратион протяжно вздохнул, у государства бы уже давно не осталось врагов. Как внутренних, так и внешних А теперь ступай. Не хватало еще доказывать твоему дедушке, что я вовсе не похитил тебя и не держу в застенках.
Дедушка вспомнил я. Сколько из того, о чем мы сегодня говорили, я могу рассказать своей семье?
Не то чтобы я действительно собирался соблюдать какую-то особенную секретность. Но вопрос все-таки задал.
Ровно столько, сколько посчитаешь нужным. Решай сам. Думаю, это тебе вполне по силам.
Вполне.
Уже открывая дверь кабинета, я обернулся. Багратион снова взялся за перо, но к работе еще не вернулся смотрел прямо на меня. Требовательно и сосредоточенно, вдумчиво но одновременно и с мягкой улыбкой, которую я никогда не видел ни у деда, ни у Андрея Георгиевича. Только у Кости но это было что-то другое.
Может, так должен смотреть на свое чадо строгий, но любящий отец? Или мудрый начальник на молодого, но толкового подчиненного, и не более того?
Знать бы, знать бы
Глава 4
Равняйсь! Смир-р-р-рно!
Зычный голос прокатился над строем, и примерно сотня фигур в черном и я в их числе встрепенулась. И тут же застыла, вытянув руки по швам. Ровно и чуть ли не одновременно. Из всех чуть замешкались и отстали всего человек десять-пятнадцать. Остальные зачислялись во Владимирское из кадетских корпусов так что знали о шагистике более чем достаточно.
Да и я усвоил основы нехитрой науки достаточно быстро. Юнкера со старших курсов гоняли нас три дня почти без перерыва, так что к моменту знакомства с ротным вся разношерстная толпа младшего курса уже представляла из себя что-то.
Дрессированные звери, из которых выйдут отчетливые юнкера, примерно так нас охарактеризовали усатые здоровяки с темляками на кортиках и в офицерских портупеях, которым первокурсники, по слухам, должны оказывать чуть ли не большие почести, чем преподавателям и кураторам. В общем, терпкий аромат военщины я ощущал уже вовсю, хоть новоиспеченных воспитанников еще даже не заселили в комнаты при училище: первые дни зачисленным дозволялось ночевать дома.
Чем я, разумеется, воспользовался. Не только для того, чтобы напоследок вдоволь наесться стряпни Арины Степановны, но и чтобы поспрашивать чего-нибудь нужного. Андрей Георгиевич выпустился из училища в Москве еще при императоре Александре, так что кое-что в быту и нравах юнкеров с тех пор непременно изменилось.
Но не так уж сильно. Судя по тому, что творилось на построениях, в коридорах и даже в учебных классах там, куда первокурсникам дозволялось заглянуть, во Владимирском молодых гоняли едва ли меньше, чем в Александровском полвека назад.
Багратион не ошибся на элитное заведение для знатных дворянских сынков моя будущая alma mater походила мало.
Настолько, что я даже удивился реакции деда. Старший Горчаков лишь немного поворчал на самоуправство Багратиона похоже, исключительно для формы. То ли не пожелал противиться воле государыни, то ли решил соблюсти дворянский обычай отправлять младших отпрысков на военную службу то ли и сам считал училище лучшей альтернативой не в меру прыткому внуку.
Если вообще внуку.
Скорее всего третье. Особенно есть учесть, что за нарушение приказа главы рода, вскрытый сейф, выбитые ворота в усадьбе, стрельбу и гонки по центру столицы мне по-настоящему так и не влетело. Похоже, даже дед посчитал перевод из лицея в военное училище второй категории достаточным наказанием.
Здравия желаю, господа юнкера!
Рев ротного снова резанул по ушам, вырывая меня из размышлений а заодно и напоминая: мешкать не стоит. В первые дни несоблюдение устава здесь еще как-то прощается, но дальше
Здравия желаем, ваше высокоблагородие! громыхнул я вместе с остальной сотней первогодок.
Именно так и полагалось обращаться к старшему офицеру Одаренному девятого магического класса. Но вышло не слишком стройно: для некоторых слово оказалось то ли сложноватым, то ли просто слишком длинным, чтобы как следует отчеканить по слогам да еще и в полный голос. У них получилось что-то вроде «вашсокбродия» сокращенного и невнятного.
Тьфу ты! проворчал стоявший справа от меня парень. Язык сломаешь.
У него самого, впрочем, полная форма обращения по чину особых затруднений не вызвала. Я на всякий случай аккуратно «прощупал» соседа и совсем не удивился, обнаружив Дар. Неоформленный, сырой несмотря на то, что парень был явно постарше меня года на полтора-два. Но при этом уж точно и не совсем чахлый примерно на девятый магический класс.