Я лежала с закрытыми глазами, но все же ощущала, что он смотрит на меня. Я подумала, что это несправедливо, если на тебя так долго смотрят, что мужчины никогда не насыщаются твоим телом, помимо того, что ласкают его и целуют, хотят еще в придачу запомнить его и не стирать из памяти. Я спрашивала себя, что он мог испытывать, глядя на мое заснувшее неподвижное тело; для меня не так важно смотреть, как важно ощущать, в эту ночь я это поняла. Я попыталась подавить свой смешок, когда услышала, как он недовольно бормочет, не находя зажигалки; и я, все еще не открывая глаз, хрипловатым голосом сказала, что я видела, как она вылетела из кармана его рубашки, когда он бросал ее на заднее сиденье. Он на меня едва взглянул и открыл окно: в машину ворвался холод, которого раньше я не заметила.
Потом после долгого молчания, выдыхая дым сигареты, он сказал:
Я никогда ничего подобного не делал.
Я знала, к чему относятся эти слова, я чувствовала, что наступило время серьезного разговора, который или осудил, или закрепил бы эту опасную, непрочную и волнующую связь.
Я тихонько приблизилась к его плечам, положила на них свои ладони и губами прикоснулась к ним.
То, что ты никогда этого не делал, еще не значит, что ты это сделал неправильно.
Но и правильно тоже не сделал, сказал он, делая новую затяжку.
Ну а нам какая разница, правильно или неправильно? Для нас важно то, что нам было хорошо, что мы это испытали в полной мере. Я стала кусать губы, сознавая, что взрослый человек не будет слушать какую-то девчонку, да еще и с претензиями.
Однако он повернулся ко мне лицом, выбросил сигарету и сказал:
Вот почему ты меня сводишь с ума: ты уже зрелая женщина, умная, и у тебя такая страсть, что ей нет предела.
Это он, дневник, он ее распознал. Я имею в виду мою страсть.
Провожая меня домой, он мне сказал, что будет лучше, если мы не будем видеться в качестве преподавателя и ученицы, что он уже никогда не будет видеть во мне ученицу и что он никогда не смешивает работу с удовольствием. Я сказала, что мне это подходит, поцеловала его в щеку и открыла дверь в дом, а он подождал, чтобы я вошла.
24 февраля
Сегодня утром я не пошла в школу, я была очень уставшей.
К тому же сегодня вечером у нас премьера спектакля, так что у меня есть оправдание.
Примерно во время обеда я получила сообщение от Летиции, она писала, что ровно в девять она будет в театре, чтобы на меня посмотреть. Ах да Летиция вчера я про нее забыла. Как это сделатьсоединить одно совершенство с другим совершенством? Вчера я получила Валерио, и этого мне было достаточно. Сегодня я одна, и мне одной самой себя не хватает (а почему вдруг мне недостаточно самой себя?), я хочу Летицию.
P. S. Этот кретин Фабрицио! Он вбил в башку прийти на спектакль с женой, чтобы посмотреть на меня! Хорошо, что он без претензий, в конечном счете я его убедила остаться дома.
1:50
Сегодня вечером я вовсе не была оживленной, даже наоборотнемного апатичной, и не могла дождаться, когда все закончится.
Все взволнованно бегали: кто от страха, кто от воодушевления, я же стояла за кулисами и внимательно высматривала, пришла ли Летиция. Я ее так и не увидела. Альдо, наш постановщик, позвал меня, так как было пора начинать спектакль.
Погасли люстры в партере, и огни осветили рампу.
Я устремилась на сцену, как будто стрела, выпущенная из тетивы, и в результате выскочила на подмостки именно так, как об этом всегда меня просил режиссер, но на репетициях это мне никогда не удавалось. Элиза Дулитл поразила всех, даже и меня, все вышло так естественно, как в движениях, так и в выражении новых эмоций, что я сама осталась в восторге.
Со сцены я пыталась взглядом разыскать Летицию, но напрасно. По окончании спектакля я из-за кулис во время приветствий и аплодисментов продолжала рассматривать зрителей в надежде увидеть ее лицо. Были мои родители, довольные безмерно, они рьяно рукоплескали, была Алессандра, ее я не видела уже несколько месяцев, и, к счастью, никакого намека на Фабрицио.
Потом я все же ее увидела.
Ее лицо сияло весельем, она хлопала в ладоши, как полоумная: она мне нравится и за это тоже: она очень непосредственная, веселая, ей радостно жить в качестве нападающего; смотреть ей в лицозначит увеличивать собственное удовольствие.
Альдо меня оттащил за руку и стал орать:
Молодец, молодец, золотко! Давай быстрее иди переоденься, мы все сейчас пойдем куда-нибудь отпраздновать это дело! У него было такое безумное выражение лица, что я стала хохотать.
Я ему сказала, что не могу, что я должна встретиться с одним человеком. В этот самый момент подошла Летиция, как всегда, улыбающаяся, но, увидев Альдо, она изменилась в лице, ее улыбка пропала, а глаза стали суровыми. Я посмотрела на Альдо и увидела, что его лицо тоже побелело и изменилось. Я, как идиотка, повернулась раза три, глядя то на одного, то на другую, после чего спросила:
В чем дело? Что с вами?
Они не ответили и продолжали смотреть друг на друга жестким взглядом, почти угрожающе. Первым заговорил Альдо:
Нет, ничего, идите. Я скажу, что ты не смогла с нами пойти. Пока, красотка! и поцеловал меня в лоб.
Ничего не понимая, я смотрела, как он убегает, а затем повернулась к Летиции и спросила:
Все-таки можно узнать, что происходит? Вы знакомы?
Сейчас она уже была спокойнее, но несколько нерешительна, старалась избежать моего взгляда. Наконец опустила лицо и закрыла его своими длинными и утонченными руками.
Потом она посмотрела мне прямо в глаза и сказала:
Я думаю, ты знаешь, что Альдогомик.
Мы все в нашей школе это знаем, он об этом говорит открыто; я ответила, что да.
А что из этого? Я попыталась ее разговорить.
Ну, короче, он недавно встречался с одним парнем ну вот, как бы мы и познакомились, то есть я и тот парень Ну, и Альдо стал что-то подозреватьОна говорила медленно и сбивчиво.
Подозревать что? спросила я с любопытством, почти в истерике.
Она посмотрела на меня своими блестящими глазами:
Нет, я не могу тебе это сказать, извини не могу
Затем она посмотрела куда-то вдаль и сказала:
Что я не только лесбиянка
А кто же я? Даже еще не женщина, потому что по документам я еще слишком маленькая, существо женского пола, которое ищет защиту и любовь в объятиях женщины.
Но сейчас я тебе вру, дневник, я никогда бы не позволила своей половинке так походить на меня, я должна быть единственной женщиной как частью целого. То, что я в Летиции разглядываю и чего желаю, это не только ее телоее плотскую суть, но при этом и духовную тоже. Она мне нравится вся, она меня завораживает и волнует, с некоторых пор онаглавное действующее лицо в моих фантазиях.
Любовь, которую я ищу всегда, порою мне кажется такой далекой, такой не для меня
1 марта 2002 г. 23:20
Когда сегодня я вышла из дому, отец сидел на диване и с отсутствующим видом смотрел телевизор.
Так же безразлично он спросил, куда это я направляюсь, и я подумала, что абсолютно бесполезно ему что-то отвечать, все равно выражение его лица останется таким же, а он сам останется на диване.
Если бы я ему сказала: «Иду на квартиру, которую только что купил один женатый мужчина, с которым я трахаюсь»результат был таким же, если бы я сказала: «Иду к Алессандре делать уроки».
Я тихо закрыла дверь, чтобы не отвлекать его от его мыслей, таких далеких от меня.
Фабрицио дал мне ключи от квартиры, просил подождать его там, сказал, что после работы он сразу туда придет.
Я еще не видела этой квартиры, но ты можешь себе представить, дневник, как она мне нужна.
Я поставила мотороллер около дома и вошла в полутемный и пустой подъезд.
Голос консьержки (она спросила, кого я ищу) заставил вздрогнуть от неожиданности, и меня обдало жаром.
Я здесь буду жить, сказала я громко, отчеканивая слова, полагая по своей дурости, что она, может быть, глуховата.
Она же это сразу разъяснила:
Я не глухая. На какой этаж вам нужно?
Я задумалась и потом сказала:
На третий. Квартира, которую только что купил синьор Лаудани.
Она засмеялась и сказала:
Ах да! Ваш отец просил передать, чтобы вы обязательно закрывали дверь на ключ изнутри.
Мой отец? Я ничего ей не ответила, было бы бесполезно и даже смешно ей объяснять, что он мне не отец.