« женщине, чтобы быть избранной, недостаточно только нравиться вообще: она должна нравиться более других своих подруг и соперниц. Отсюда происходит то соревнование, которое изощрило ее искусство, ввело в него элементы хитрости, расчета и страсти.
Этот способ борьбыисключительная принадлежность женщины. Мужчина идет прямо к цели, не скрываясь, не прибегая к хитростям, потому что он по природе своей исполнен энергии, силы воли, так как всегда имеет возможность стремиться к тому, что ему нравится, при полной вероятности получить желаемое. Женщина к тому же знает, что время ее расцвета ограничено, что красота ее блекнет по прошествии первой молодости, и что у мужчины много развлечений, которые могут отдалить его от неёи вот всё ее кокетство сообразуется с этими данными. Она научилась обольщать надеждами, не рискуя своей репутацией, обнаруживая свои чувства лишь настолько, насколько это ей кажется нужным, вести три, четыре любовные интриги одновременно, с полным хладнокровием выжидая благоприятного момента, чтобы затянуть петлю».
Петля эта не похожа на петли, с которыми то и дело сталкивался папенька сеньоры Паолы, это относительно безопасная петлясемейная.
Читаем далее:
«От Елены и Клеопатры и до наших дней царицы и модистки одинаково обладают мастерством во всех искусствах, могущих возвысить их красоту и скрыть их несовершенства. Чтобы возбудить удивление и желание, они великолепно умеют пользоваться искусством туалета: духи, белила и румяна, кружева, вышивки, драгоценные камни. В особенности же изощрились они в искусстве играть глазами, вздохами, улыбками, полусловамиодним словом, тем, что теперь называетсяфлиртом».
Добавим в женский арсенал притворств умение пустить слёзу, упасть в обморок, покраснеть, трепетать ресницами и надувать губки. И это не всё. Да всего и не перечислишь!
В качестве примера могущества женского коварства и торжества женской интуиции над мужскими несовершенствами приведём отрывки из пьесы Чехова «Медведь».
К слову и строго между нами, скажу: великая радость, Серкидон, встреча с Антоном Павловичем Чеховым! Когда мы, душу возвысив, дерзаем покуситься на творения Толстого или Достоевского, мы восхищённо воздаём гению и поражаемся величию писательского труда. Тогда как Антона Павловича читаем для собственного удовольствия.
Ну да заболтались мы, а в дом вдовицы-помещицы уже ворвалсяМарс, вихорь шумный, громовержцу подобный:
«Сударыня, честь имею представиться: отставной поручик артиллерии, землевладелец Григорий Степанович Смирнов! Вынужден беспокоить вас по весьма важному делу»
Врёт ведь, дело-то мелочноевзыскать по векселям покойного мужа. Но, как сказал бы Конфуций, трудно выбить деньги у вдовы, особенно, когда их у неё нет. Приехал мужчина за семьдесят вёрст, а выходитзря. Ну и раскричался Матерь Божья, какой же он Смирнов, если так орёт:
«Ах, удивительное дело! Как же прикажете говорить с вами? По-французски, что ли? (Злится и сюсюкает.) Мадам, же ву при как я счастлив, что вы не платите мне денег Ах, пардон, что обеспокоил вас! Такая сегодня прелестная погода! И этот траур так к лицу вам! (Расшаркивается.)»
А тут он получил от хозяйки дома справедливое замечание. Мог бы и по физиономии получить. Начал возражать.
«Я не умею держать себя в женском обществе! Сударыня, на своём веку я видел женщин гораздо больше, чем вы воробьёв! Три раза я стрелялся на дуэли из-за женщин, двенадцать женщин я бросил, девять бросили меня! Да-с! Было время, когда я ломал дурака, миндальничал, медоточил, рассыпался бисером, шаркал ногами Любил, страдал, вздыхал на луну, раскисал, таял, холодел Любил страстно, бешено, на всякие манеры, чёрт меня возьми, трещал, как сорока, об эмансипации, прожил на нежном чувстве половину состояния, но теперьслуга покорный! Теперь меня не проведёте! Довольно! Очи чёрные, очи страстные, алые губки, ямочки на щечках, луна, шёпот, робкое дыханьеза всё это, сударыня, я теперь и медного гроша не дам! Я не говорю о присутствующих, но все женщины, от мала до велика, ломаки, кривляки, сплетницы, ненавистницы, лгунишки до мозга костей, суетны, мелочны, безжалостны, логика возмутительная, а что касается вот этой штуки (хлопает себя по лбу), то, извините за откровенность, воробей любому философу в юбке может дать десять очков вперёд! Посмотришь на иное поэтическое созданье: кисея, эфир, полубогиня, миллион восторгов, а заглянешь в душуобыкновеннейший крокодил!»
Ага! Всё понятно. Смалодушничал, струсил и нашёл себе прибежище в женоненавистничестве. Не будем больше, Серкидон, употреблять это слово. Оно нехорошее и труднопроизносимое. А Смирнов-то наш как разошёлся.
«Но возмутительнее всего, что этот крокодил почему-то воображает, что его шедевр, его привилегия и монополиянежное чувство! Да чёрт побери совсем, повесьте меня вот на этом гвозде вверх ногамиразве женщина умеет любить кого-нибудь, кроме болонок?.. В любви она умеет только хныкать и распускать нюни! Где мужчина страдает и жертвует, там вся её любовь выражается в том, что она вертит шлейфом и старается покрепче схватить за нос».
Синьора Ломброзо пишет «затянуть петлю», землевладелец Смирнов говорит «покрепче схватить на нос», а смысл одинупечь в семейный быт.
«Не кричите, пожалуйста, я вам не приказчик! Позвольте мне называть вещи настоящими их именами. Я не женщина и привык высказывать своё мнение прямо! Не извольте же кричать!.. Я не имею удовольствия быть ни вашим супругом, ни женихом, а потому, пожалуйста, не делайте мне сцен. (Садится.) Я этого не люблю А вы думаете, что если вы поэтическое создание, то имеете право оскорблять безнаказанно? Да? К барьеру!.. Я подстрелю её, как цыплёнка! Я не мальчишка, не сантиметальный щенок, для меня не существует слабых созданий!.. Стреляться, вот это и есть равноправность, эмансипация! Тут оба пола равны! Подстрелю её из принципа! Но какова женщина? (Дразнит.) «Чёрт вас возьми влеплю пулю в медный лоб» Какова? Раскраснелась, глаза блестят Вызов приняла!.. Честное слово, первый раз в жизни такую вижу Этоженщина! Вот это я понимаю! Настоящая женщина! Не кислятина, не размазня, а огонь, порох, ракета! Даже убивать жалко!.. Она мне положительно нравится! Положительно! Хоть и ямочки на щеках, а нравится! Готов даже долг ей простить и злость прошлаУдивительная женщина!..»
Попал наш орёл степной! Коготок увязвсей птичке пропасть!
«Видите ли, существуют несколько сортов пистолетов (В сторону.) Глаза, глаза! Зажигательная женщина!.. Да, так Засим вы поднимаете курок вот так прицеливаетесьГолову немножко назад! Вытяните руку, как следует Вот так Потом вот этим пальцем надавливаете эту штукуи больше ничего Только главное правило: не горячиться и прицеливаться не спеша Стараться, чтоб не дрогнула рука. Только предупреждаю, что я выстрелю в воздух Да, струсил Потому что вы мне нравитесь».
Ну вот и всё. Дальше неинтересно. Далее кавалера можно вычерпывать из штанов ложкой, но победительница, прежде чем выбросить белый флаг, ещё поиздевалась, наслаждаясь заслуженной победой. Но об этом в другой раз. Утро моё давно закончилось. А если Вам уж невтерпёж, то читайте Чехова сами, или посмотрите фильм с великолепным Михаилом Жаровым и блистательной Ольгой Андровской.
Крепко жму Вашу руку, и до следующего чеховского письма.
-4-
Приветствую Вас, Серкидон!
Вернёмся к нашему «медведю», «мужику», «монстру», как изволила величать незваного гостя безутешная вдова. Как же он так втюрился? Пришёл по делу, завтрапроценты платить, сенокос начался, а он амуры стал крутить и завяз, а потом и втюрился по самую хряпку
Проследим, как происходит окончательная упаковка:
«Попова. Отойдите прочь, а то буду стрелять!
Смирнов. Стреляйте! Вы не можете понять, какое счастие умереть под взглядами этих чудных глаз, умереть от револьвера, который держит эта маленькая бархатная ручка Я с ума сошёл! Думайте и решайте сейчас, потому что если я выйду отсюда, то уж мы больше никогда не увидимся! Решайте Я дворянин, порядочный человек, имею десять тысяч годового дохода попадаю пулей в подброшенную копейку имею отличных лошадей Хотите быть моей женою?
Попова. (возмущённая, потрясает револьвером). Стреляться! К барьеру!