Продан за пять миллионов! Сейчас к вам подведут вашего омегу, господин!
Меня дёрнули за руку и буквально потащили с помоста. Альфа не стал дожидаться у столика, а пошёл навстречу, снимая с себя пиджак. В следующую секунду меня закутали в ткань, и я ухватился руками за полы пиджака, не давая им разойтись.
Где его одежда?! грозно произнёс альфа.
Сейчас принесём. Вот контракт и считыватель. Расплатитесь, господин, опустив глаза, произнёс молодой альфа.
Орёл приложил карточку к устройству, потом выхватил из рук официанта контракт и недовольно сверкнул глазами.
Сейчас, господин. Его вещи уже несут, испуганно промямлил официант.
Прекращай пугать всех своим грозным видом, брат. Дай я рассмотрю твоего омегу, раздался голос рядом.
Ко мне подошёл тот самый орёл, что сидел с моим покупателем за одним столиком. Я крепче вцепился в пиджак, который был мне не по размеру.
Не бойся, я не собираюсь тебя снова раздевать. Меня зовут Сайлас Оренграунд. А это мой родной брат Милард, сказал мужчина, показывая рукой на моего покупателя.
Я нервно посмотрел на братьев и шумно вздохнул. Кто не знает Оренграундов? Симон Оренграунд президент нашей страны. Внезапная догадка поразила, словно молния. Так это сыновья президента? Я не просто попал, я пропал навсегда. Этот альфа вцепится в меня когтями и ни за что не отпустит. Ещё бы, он за меня такие деньги заплатил, которые моим родителям придётся полжизни зарабатывать.
Рюкзаки ваших омег, прибежал ещё один официант.
Только теперь я заметил, что рядом с Сайласом стоит невзрачный омега с короткими ногами и чуть приплюснутым носом. Светло-каштановые волосы были слегка взъерошены. Я безошибочно угадал, что омега из рода уток.
Не стой, иди одеваться, Милард кинул мой рюкзак на ближайший свободный столик.
Я торопливо натянул на себя рубашку и джинсы, а потом подал мужчине пиджак.
Спасибо, сказал тихо.
Поехали домой, Огнян. До свидания, Сайлас, заглядывай в гости, улыбнулся Милард.
Обязательно. Хочу посмотреть на этого красавца в другой его ипостаси.
Я быстро попрощался и засеменил вслед за хозяином. Теперь именно так следовало обращаться к этому человеку. Чётко понимал, что меня купили как раба, но всё равно смириться и говорить этому мужчине «хозяин» было тяжело.
Как мне к вам обращаться? рискнул спросить я.
Господин Милард. Можно просто господин, не оборачиваясь, ответил тот.
Я заметил, что у него очень красивый голос ко всему прочему. Сам я мелодичным голосом похвастаться не мог.
Мы пришли на стоянку машин. Из чёрного автомобиля выбежал водитель и услужливо открыл заднюю дверь. Я с опаской покосился на машину. Она, как и сам владелец, была похожа на хищника: обтекаемые формы, изящество и грация. В нашем небольшом посёлке такие дорогие автомобили не ездили.
Садись с другой стороны, буркнул альфа, залезая в салон.
Я осторожно присел на кожаное сидение и, закрыв дверь, притулился к ней, словно хотел стать с дверью одним целым. Машина тронулась, и неожиданно всё, что со мной произошло, неподъёмным грузом рухнуло на плечи. Всхлипнул, утирая кулаком набежавшие слёзы. Я не хотел плакать, но почему-то не мог остановиться.
Милард
Я наблюдал за пацаном. Он сидел и дрожал, тихо всхлипывая и размазывая кулаком слёзы по щекам.
Ну, что ты, как маленький, в самом деле? достав из кармана платок, протянул его парню.
С-спасибо, я больше не буду, честно, заикнулся Огнян, шмыгнув носом.
Неожиданно в его рюкзаке пиликнуло. Я снова протянул руку.
Дай мне телефон, Огнян, попросил я.
Парень дрожащими руками протянул гаджет. Телефон оказался старым, но с сенсорным экраном. Открыв смс, я прочитал вслух:
Умоляю, сообщи о себе, как сможешь! Мы волнуемся. Это написал твой папа. Я уважаю родителей, которые так заботятся о детях. Знаю, что ты без спроса уехал на аукцион. Вернее, спросил, но тебе не разрешили. Запомни, Огнян, теперь я для тебя всё: родитель, любовник, господин. Каждое свое действие за пределами дома ты будешь согласовывать со мной. Повторится такое, как с родителями, и ты будешь наказан. А сейчас стоит успокоить твоего папу.
Я нажал на кнопку вызова.
Алло, сынок? раздался взволнованный голос.
Здравствуйте, меня зовут Милард Оренграунд. Мне необходимо вам сообщить, что я отныне хозяин вашего сына.
Господин Оренграунд, я папа Огняна, Гали. У нас есть деньги, мы можем вернуть их и забрать нашего мальчика? с надеждой в голосе спросил омега.
Разумеется. Верните мне пять миллионов краймов, которые я за него заплатил, и забирайте, спокойно ответил я.
Так много?.. Мы за всю жизнь столько не накопим. Тогда можно просьбу? я хмыкнул, забавляясь. Смелость родителя, желавшего защитить своего ребенка, поражала. Разрешите с ним поговорить. И ещё, я читал, что вы можете поделиться омегой, мне бы не хотелось Впрочем, я не имею права на этом настаивать.
Господин Гали, не хочу вас пугать, но я сын президента страны. Как думаете, такие, как я, делятся своими игрушками? Можете не переживать, ваш сын со мной в безопасности, если будет послушным. Я впечатлён вашей любовью к сыну, поэтому раз в месяц он будет вам звонить, чтобы вы знали, что с ним всё хорошо. Большего вы от меня требовать не имеете права.
Я бесконечно благодарен вам за возможность общаться с Огняном, затараторил омега.
На, скажи пару слов, я передал трубку парню.
Пап, не переживай, со мной, правда, всё хорошо. Меня не обижают. Мы едем домой к господину Миларду, где я буду жить. Я люблю вас всех, помните об этом. Пап, исполни мою просьбу, внеси деньги за обучение близнецов в ближайшие дни. Хорошо, пап, я тоже тебя люблю.
Выключив телефон, Оганян вложил его в мою руку, коротко поблагодарив. Потом парень уставился в окно автомобиля, шмыгая носом.
5
Огнян
Я прибыл в свой новый дом. Не знаю, имею ли право называть дом хозяина своим, но хотелось верить, что здесь мне будет если и не хорошо, то хотя бы сносно жить. Никто достоверно не знал, что происходит с теми, кто продался в пожизненное рабство. Само собой разумелось, что омегу заставят работать по дому или ублажать альфу в постели. Что помимо этого с ним творят? Слухи ходили разные, одни страшнее других. Кто-то в них верил, а кто-то нет.
Говорили, что изобрели препарат под названием «Эйфор», который вызывал привыкание, но вместе с тем чувство счастья и беспричинную радость. Напичканный наркотиком омега позволял делать с собой всё, что угодно. В таком состоянии его хоть сапогами избивай, он всё равно будет радостно улыбаться. А самое страшное, что при отмене наркотика оборотень корчился от боли и был готов грязные ноги хозяина языком мыть, только бы дали очередную дозу. Поначалу никто не верил в это. Одни говорили, что всё чушь и такого не бывает. Другие заверяли, что в столичных магазинах, для сильных мира сего, ещё и не такое продаётся.
Я не один раз ходил покупать лекарства в аптеку, но ничего необычного на полках не видел. Всё было стандартным: мази для старческих болячек и микстуры с пилюлями от простуды. Оборотни тоже болели, как и любые животные в этом мире, например, кошки. Но вот однажды слух о наркотике подтвердился. В один из домов привезли омегу, который продался четыре года назад. Альфе он наскучил настолько, что не было сил терпеть, но и продавать не имело смысла, поэтому несчастного привезли к родителям и кинули во двор прямо в лужу, как тряпичную куклу. Парень барахтался в воде и смеялся, выкрикивая: «Море, я плыву, смотрите!» Уже на следующий день соседи говорили, что слышали крики несчастного. Родители, якобы, даже за обезболивающим в аптеку бегали, но ничего не помогало. Омега метался по постели неделю, заламывал руки и звал хозяина. Потом всё прекратилось, ему стало лучше, но что с ним творилось все те годы жизни у хозяина, парень не рассказывал даже родителям.
Сейчас я вспоминал этот страшный случай и озирался, стоя во дворе дома. Территория оказалась довольно большая, обнесённая высоким забором, сверху ещё и острые пики торчали, как бы намекая, что перебраться через ограду не получится. На калитке и воротахзамки, открывающиеся с брелока. Посмотрел на двухэтажный дом и сглотнул. Заходить внутрь было страшно. Милард, не глядя на меня, шёл вперед, но я будто корни в землю пустил. По дороге мы заезжали в аптеку, Милард вышел оттуда с маленьким пакетиком. Теперь я заворожённо смотрел на пакет в руках хозяина, подрагивающий при ходьбе.