Удивляюсь и сейчас, как мы все легко поддались. Мне множество раз предлагали попробовать другие сверстники, но никогда я не соглашался. На наше недоумение и вопросы Саша ответил, что уже все придумал и у него есть друг по прозвищу Крест, который все устроит. Первой сигаретой, выкуренной мною, стал шоколадный «Капитан Блэк». Мы долго подшучивали над интеллектом Креста, который догадался новичкам притащить на первый раз самые крепкие сигареты, которые тяжелы даже для заядлого курильщика. Хотя, возможно, это была его шутка над нами, но уж очень завуалированная, о которой даже он сам мог не знать.
Многие ключевые моменты в моей памяти отпечатываются как на фотографии. Причем сохраняется все: изображение, вкус, ощущения, запахи. Время будто застывает, и память воспроизводит видеоклип в замедленном режиме с 3D-эффектами и возможностью управления панорамой изображения. Фактически я переживаю те же ощущения, возвращаясь к ключевым событиям, но подозреваю, что сознание все же раз за разом вносит авторские правки.
Первая затяжка Веки потяжелели и прикрылись наполовину. Ароматный дым наполнил дыхательную систему, циркулируя изо рта в легкие и обратно. Легкое головокружение сопровождало меня еще пять-десять минут. Да, это была именно та эйфория, которая захватила с первых минут и продлилась около десяти лет.
Не прошло и секунды с момента первой затяжки, как тело отреагировало, отторгая новое вещество. Кашель, слезы, першение в горле. Из-за крепости этой марки сигарет не удавалось сделать даже полной затяжки. На половине вдоха спазм в горле становился невыносимым и срывался в кашель. Думаю, каждому, кто сейчас это читает, знакомы подобные ощущения, потому что, по результатам моих наблюдений и опросов, первые ощущение всех курильщиков похожи между собой.
Если описать эти ощущения адекватному человеку, ему и в голову не придет, что испытавший все это может осознано повторять мучение вновь и вновь, пока они не превратятся в субъективно приятные чувства. Продолжать попытки, начинающие курить подбадривают себя знанием о том, что после нескольких мучительных, насильно выкуренных сигарет наступит период привыкания. Вера в это заставляет их перебарывать неприятные последствия и повторять попытки.
После первых вдохов табачного дыма организм, благодаря базовым защитным рефлексам, всеми силами пытается предостеречь хозяина, повернувшего на неудачную тропу. Мозг слышит и обрабатывает сигналы, но осознанно принимает решение идти дальше, ведь впереди, по заверениям многих прошедших через это, ждет чаша, наполненная наслаждениями.
Первую затяжку можно сравнить с поеданием песка. И то и другое вызывает моментальную ответную реакцию защитных механизмов организма. Разница в том, что у поедания песка нет социально-информационной составляющей. Мы никогда не видели, что кто-то ест песок и получает от этого удовольствие, никто так не снимает стресс. То есть без мощного рекламного фона у сигареты практически нет шанса взять вас на крючок зависимости с первого раза. Нет ни одного курильщика, которому бы понравилось курение с первого раза.
Остаток лета мы каждый вечер выходили на прогулку в парк, предварительно купив несколько сигарет поштучно. В то время это можно было сделать почти в любом магазине. Даже бабушки, продававшие семечки на улице, устанавливали грабительскую наценку и без подсечек совести продавали сигареты несовершеннолетним. Первые полгода мы курили только ароматизированные сигареты, презирая вкус обыкновенных. Прятались по кустам, выкуривая на троих одного вишневого или шоколадного «капитана» чуть ли не облизывая фильтр, отправлялись на дальнейшие бесцельные шатания, испытывая никотиновое опьянение.
Наше новое увлечение прогрессировало от одной трети сигареты за вечер на выходных до одной пачки в день спустя семь лет. Оно прошло со мной путь от первых дней в колледже и до выхода на работу. Затем 365 армейских дней. В горькие и радостные минуты, во время работы и безделья оно всегда было рядом, создавая для меня мнимый образ отдушины, которая якобы мне необходима.
Привычка начала с легкого прикосновения и закончила полным захватом внешних и внутренних состояний. Поработила меня. Заставил мыслить в угоду ей. Оборонять ее от напастей извне. Подобно паразиту, который кажется неотделимым, заставляла играть по ее правилам, анестезируя мозг ощущением свой нужности и безобидности.
На пути к полному очищению и освобождению меня еще ждали пробы и ошибки, неокрепшая сила воли и, что самое главное, отсутствие четко аргументированной цели. Без определенной цели невозможно было бросить курить.
У каждого курильщика есть своя история. Кто-то закурил, так же как я, из любопытства, кто-то не смог противостоять соблазну, который предлагала «взрослая» жизнь и члены новой компании. Другие закурили от скуки в поиске новых ощущений. Иным просто не хотелось отставать от привычек компании. Хоть у всех и был старт из разных мест, тропки привели нас на одну и ту же широкую магистраль хайвей, по которому участников движения несет к обрыву. Как и на автострадах, на пути курильщика встречаются «съезды», которыми можно воспользоваться, чтобы бросить эту привычку. Эти ответвления от магистрали выражаются в виде периодического желания у всех курильщиков бросить табак. Причем оно появляется независимо от вашего стажа и того, думаете ли вы об этом. У одних это желание вырастает в попытки бросить, к другим оно приходит в виде мысли, которая бесследно пропадает, едва появившись.
Пропаганда о вреде курения, выраженная в разных формах: советы родственников, социальная реклама, антиникотиновые программы и прочее, является своего рода указателями, дающими возможность свернуть в правильном направлении. Как и на реальной трассе, времени для раздумий немного, решение о «съезде» должно приниматься оперативно, иначе зазевавшийся рискует пропустить поворот. Но и одного решения о смене направления недостаточно. Оно должно перерастать в реальные действия.
Я ассоциирую сигарету с женственным чувственным началом. Она подобна искусительнице, способной легко подчинить себе того, кто хоть на минуту задержал на ней взгляд. Ее не волнует ваш возраст, социальный статус и количество денег на вашем счете. Все, что ей нужно от вас, это покорность. Ее раб будет сполна вознагражден ничего не стоящими фантиками в виде мнимых удовольствий, вокруг которых она же и создаст ореол вожделения. А если вы вдруг решите прозреть и вырваться из ее лап, то осозна́ете, что это не так просто. Капкан легко захлопывается даже от незначительного прикосновения и с большим трудом поддается открытию.
В один из дней, который, как и прошлый, был набит выкуренными сигаретами, приходит разочарование, порожденное мыслью «Зачем я вообще начал курить?». В начале пути мы не остановились на секунду и не осмотрелись вокруг. Почему нас окружает общество, которое твердит, что хочет бросить, но все равно лицемерно продолжает курить. Это же верный признак того, что здесь что-то не так. Вместо того чтобы разобраться, в чем же подвох, мы начинаем курить, легкомысленно полагая, что уж нам-то удастся это контролировать.
Сила воли это база
В минуты, когда мне необходимо волевое усилие для чего-либо, я часто вспоминаю детство. В раннем возрасте отец привил мне понятие силы воли. Он объяснил мне, чтó это, как это можно применять, как развивать и какие результаты владение этим может принести.
В середине девяностых на книжных полках было полно литературы об экстрасенсорике. Яркие обложки заманчиво предлагали овладеть тайными знаниями и магией, для того чтобы свергать врагов и привлекать мужей, читать мысли и испепелять взглядом, передвигать предметы на расстоянии, гадать и видеть будущее. В большинстве своем это был полный «шлак», направленный на высокие продажи в свежей нише для неискушенного постсоветского читателя. Подкреплялось это все вакханалией на телевидении. Страна просто ушла в освоение потустороннего мира.
Кашпировский, Копперфильд, Глоба все утверждали, что чудо возможно. Спустя 1015 лет люди осознали, что их герои не сильно отличались от фокусников в цирке или искусных менеджеров по продажам, которые просто ловко впаривали свой товар и зарабатывали миллионы на миллионах. Неискушенный потребитель пал от властных, хорошо отработанных маркетинговых приемов, просочившихся с запада.