Геннадий АхмедовАномалия
Конец девяностых годов двадцатого века. Штаб-квартира газеты «Abendzeitung» в Мюнхене. В кабинете шеф-редактора Клауса Шульца сидят в креслах и беседуют на родном немецком языке хозяин кабинета и корреспондент Фриц Швайгер.
Фриц, Клаус внимательно посмотрел на собеседника, я прошу вас об этом не только потому, что вы хорошо говорите по-русски и у вас русская бабушка. Главноето, что я полностью вам доверяю. Уверен, вы ответственно отнесетесь к редакционному заданию.
В этом вы можете не сомневаться, я постараюсь, ответил Фриц, кашлянул и добавил: Кстати, на днях у моей русской бабушки юбилей, восемьдесят лет.
Клаус повёл бровью, это хорошо. Я подумаю, как мы сможем её поздравить. Затем он задумчиво посмотрел в окно: У моего отца тоже мог быть юбилей в этом году, девяносто лет. Но он не вернулся с той войны.
Погиб?
Пропал без вести. Наверное, погиб, там была жуткая мясорубка.
Где?
На восточном фронте, в России, где-то у реки Дон, последнее письмо пришло, когда он был под Воронежем. Его звали Отто Шульц.
Да, сочувственно произнёс Фриц, война много чего наделала
Но вернёмся к вам, оживился Клаус, Вы поняли, чего я от вас хочу?
Фриц кивнул: Да.
Прекрасно, на этом и закончим.
Собеседники попрощались. Фриц встал и вышел из кабинета.
Никогда ещё он не получал такого странного, неконкретного редакционного задания. Что это, думал корреспондент, ссылка, чёрная, неблагодарная работа, или?
Как относиться к командировке в Россию, Фриц не понимал. Он размышлял над заданием, суть которого звучала так: Фриц, поезжай как можно дальше вглубь России, в какой-нибудь аграрный район. Поживи там недельку в отеле, оглядись. Посмотри, что происходит с сельским хозяйством, какие там живут люди. И привези мне серию статей о том, что видел. Без купюр, но и без упоминаний о Второй мировой войне и о симпатиях Гельмута Коля к русским.
Фриц уже бывал в Советском Союзе, а потом и в России, точнее, в Москве. Впервыестудентом, в составе группы изучавших русский язык. Второй разс редакционным зданием по случаю дерзкого перелета Матиаса Руста. И ещё пару лет назад, его посылали в Москву в помощь коллеге.
С тех пор Фриц значительно усовершенствовал свой русский и говорил на нём абсолютно правильно. До такой степени правильно, что его речь с первой же фразы, выдавала в нём иностранца.
Немец был уверен, Россиячёрная космическая дыра, притягательная и страшная, как всё неизведанное. Особенно её глубинка, где живут вечно пьяные мужикихулиганы, они играют на балалайке и гуляют по улицам в обнимку с медведями. Но он надеялся, что это миф и верил, за Россией большое будущее, поэтому изучал её язык и культуру.
Первым делом Фриц отправился в книжный магазин, купил путеводители, географические карты и прочую справочную литературу по России. Посидев вечер за книгами, он понял, в этом нет ни какого смысла, потому что в них ни слова о простых жителях и какой-то там загадочной русской душе, про которую ему рассказывал в московской пивной русский коллега то ли из Вечерней то ли из Криминальной Москвы.
Was ist das fuer die Scheisse? в сердцах произнёс немец. Потом, успокоившись, добавил по-русски: Да будет, что будет!
Следующий день корреспондент провёл в хлопотах, связанных с оформлением командировки. С утра ему в голову пришла гениальная мысль, он решил ехать в центр Черноземья, куда-нибудь за Воронеж. В путеводителе сказано, это богатая русская земля. Вероятно, думал Фриц, и люди там зажиточны. Заодно и Клаусу будет интересно узнать о тех местах, где покоится его отец.
Командировка. День первый
Долететь из Мюнхена в Москвуни каких проблем. Гораздо сложнее добраться из Шереметьева, где приземлился самолет Фрица, в Домодедово, откуда он вылетал в Воронеж. Переезд из одного аэропорта в другой с учётом пробок занял больше времени, чем сам перелёт из Германии.
Ещё пара часов ожидания в здании аэровокзалаи, наконец, глубокой ночью Фриц опустился в кресло самолёта. Уставший, он сидел и думал: «Конечно, Москва не Мюнхен, но всё же лучше, чем Тирана, где у меня украли багаж. Москва большая, пыльная, душная и необычная, но мне надо в деревню. Какой она будет, эта командировка и что меня ждёт?». Размышляя, Фриц незаметно для себя уснул. Ему приснилась русская уборочная страда в утреннюю пору. На дальнем планежёлтые пшеничные поля. Современные комбайны, какие он видел в Европе, выстроились по диагонали и ползут, словно черепахи. ГрузовикиМерседесы и МАНы, гружённые зерном, так же не спеша едут по асфальтированным деревенским улицам. Всё выше и выше поднимается солнце над крышами двухэтажных деревенских коттеджей. Председатель совхоза, а может, колхоза, мужчина в деловом костюме с галстуком и в кепке мирно беседует со счастливыми, улыбающимися сельчанами. Но вдруг, сельчане бросаются на председателя с кулаками и забивают его насмерть
В испуге Фриц открыл глаза и увидел рядом с собой, через проход, мужчину, с внешностью председателя, тот внимательно смотрел на него. «О, Боже», подумал немец, «этого не может быть!». Мужчина улыбнулся и отвернулся к иллюминатору.
В аэропорту имени Кольцова города Воронежа Фриц приземлился раним утром, не успел он выйти из зоны прилёта, как погрузился в атмосферу улья, где на фоне монотонного жужжания, прорывались слова заклинания некоторых назойливых особей, «такси, такси, я такси, куда ехать, да́рагой?».
Доверившись одному из таксистов, Фриц оказался на железнодорожном вокзале, размышляя, почему ему сдачи дали белорусскими рублями. Осмотревшись, он направился вглубь здания к билетным кассам. В самолете корреспондент решил: чтобы время зря не терять, надо сразу ехать в какой-нибудь районный центр, а там в деревню. Первыми единственным транспортом для этой цели во всех путеводителях был указан электропоезд.
Пожалуйста, продайте мне один билет. На ближайший электропоезд, до последнего конца, произнёс Фриц и просунул в окошко пригородной кассы деньги.
В ответ он услышал: Вам до самого конца!?
Да-да, конечно.
Спустя некоторое время немец неуютно сидел в дребезжащем пустом вагоне электрички и тревожно оглядывался по сторонам. Он переживал, где этот самый конец и почему он один.
Однако по мере продвижения поезда вагоны заполнялись и после остановки «Машме́т» Фриц успокоился, с интересом рассматривал пассажиров и торговцев с рук.
А через четыре часа пустая электричка привезла спящего немца на конечную станцию, дёрнулась и останавливаясь. Фриц открыл глаза, машинально похлопал себя по карманам, схватился за рюкзак, пристёгнутый к поясу и, услышав объявления машиниста, выскочил из вагона.
Заспанный, растерянный немец стоял на разбитом перроне перед табличкой «Станция Дьяконская», смотрел по сторонам и думал, «что я здесь делаю». Местность выглядела так, как будто бы, только что немецко-фашистские войска отступили с боем, а Фриц, проспав, отстал.
Простите, обратился он к проходящим мимо женщинам, как мне попасть в деревню?
Одна из тёток остановилась и замерла, с интересом рассматривая незнакомца.
Я имею в виду сказать, поезд дальше куда-нибудь в сельскую местность идёт?
Женщина стояла неподвижно, словно оцепенев.
Вы не знаете? безнадежно спросил немец.
Наконец, тётка оживилась и ответила по-немецки:
Знаю, это станция Дьяконская. И посёлок так называется.
А ещё дальше, куда-нибудь в глушь, в деревню уехать отсюда можно!? возбуждаясь, скороговоркой по-русски произнёс Фриц.
Женщина продолжала говорить на немецком:
Отсюданет, только с автостанции.
А где?
Вот, перед вами.
Спасибо!
Kein Dankeschön, ответила женщина, и они разошлись.
«Стоп, сказал себе Фриц, она же говорила со мной по-немецки! Забавно. Он обернулся, чтобы её найти взглядом, но ни кого не увидел.
Размышляя на тему исторической роли немцев в России, Фриц вошёл в здание автостанции, похожее на расписной теремок. Внутри, над маленьким окошечком висело расписание автобусов. После беглого изучения маршрутов Фриц выбрал название, которое ему больше всего понравилось, «Гнилая деревня».
Мужчина, вам куда? раздался женский голос из окошка.
Фриц пригнулся: Мне надо в «Гнилую деревню», продайте один билет.