Автор пишет статью на полном серьёзе, с выкладками и соответствующей терминологией, совершенно не понимая при этом сути вопроса. Он понимает «третий глаз», как некий экстрасенсорный (сверхчувствительный) орган, позволяющий видеть нечто, скрытое от обычных глаз. Сказать, что это глупостьпросто ничего не сказать. Ожидать от какого-либо органа человеческого тела «особого видения», это всё равно, что привлечь Шерлока Холмса к расследованию убийства В. Листьева. «Третий глаз» это художественный образ и так же несовместим с физической жизнью, как литературные персонажи.
А ведь такие глупости люди повторяют тысячелетиями. В доказательство приведу отрывок из древней китайской книжки (Ле-цзы, гл.4):
« В нашем царстве тоже есть мудрец, вы знаете об этом?
О каком мудреце вы говорите?
У нас есть ученик Лао-цзы, которого зовут Гуан Чэн-цзы. Он постиг Путь Лао-цзы и умеет смотреть ушами и слушать глазами.
Когда правитель Лу прослышал об этом мудреце, он очень удивился и послал знатного сановника с наказом привезти его со всеми почестями в Лу. В скором времени Гуан Чэн-цзы прибыл к его двору, и лусский царь в самых вежливых выражениях стал расспрашивать гостя о его способностях.
Вам доложили неверно, ответил Гуан Чэн-цзы. Я могу видеть и слышать, не пользуясь глазами и ушами, но я не могу изменить назначение глаз и ушей.
Но это еще более удивительно. В чем же заключается ваш Путь? Мне не терпится услышать.
Мое тело едино с моими мыслями, мои мысли едины с моей жизненной энергией, моя энергия едина с духом, а мой дух един с Небытием. Любое самое малое явление, любой самый слабый звук внятны мне независимо от того, случаются ли они за пределами Восьми пустынь или прямо под моим носом. Однако ж мне неведомо, воспринимаю ли я их своими органами чувств и конечностями, или я постигаю их сердцем и внутренними органами. Это знание возникает само собойи только.
Правитель Лу был очень доволен. На следующий день он рассказал об этом Конфуцию, а тот улыбнулся и ничего не сказал».
На самом деле Конфуций поступил правильно, действительно, говорить не о чем, комментировать такие вещи почти невозможно, но я, всё же, попробую. Прочитайте, пожалуйста, еще раз внимательно вот это место:
«Мое тело едино с моими мыслями, мои мысли едины с моей жизненной энергией, моя энергия едина с духом, а мой дух един с Небытием».
О чем тут говорит ученик Лао-цзы? Он говорит о прямом знании, возникающем при единении физической и духовной ипостасей человека. Именно это единение дает возможность увидеть то, что недоступно физическим глазам. Это единение и называется «третьим глазом».
Духовная составляющая человека тоже дуалистична, но сейчас это неважно, сейчас важно понять то, что именно онадуховная часть человека осуществляет прямое видение, а не какой-то орган физического тела.
Достичь такого уникального единения с Духом очень трудно, но возможно. В первой книге я описывал случай, произошедший со мной на охоте. Я в тот раз с самого рассвета бродил с товарищем по полям Виноградовской поймы, стреляя уток на обводных канавах. Часов в восемь утра началась сильная гроза. Удары молний приблизились к нам настолько, что пришлось лечь на траву, чтобы не стать громоотводомантенной для грозового разряда. Несколько молний ударили в упор, совсем рядом. После того, как гроза ушла в сторону поселка, я встал на ноги слегка оглушенный и не сразу, минут через пять произошло это странное явление.
Я стоял и просто смотрел в поле, в сторону дороги. Метрах в пятнадцати-двадцати от себя я заметил какое-то шевеление возле маленькой кочки, присмотрелся внимательней и вдруг, в моем поле зрения появилось второе изображение: большая пёстрая птица с длинным носом и черными блестящими глазами. Умом я сразу понял, что это дупельмаленькая птичка, но кажется она большой, потому что я смотрю на неё вплотную, с расстояния не больше полуметра. Видение было настолько естественным, что я не сразу осознал что произошло. А что произошло? Видимо, под действием сильной энергетики грозовых разрядов я получил на минутку «третий глаз», духовное объединилось с физическим и я увидел то, что в нормальных условиях совершенно невозможно.
Это вовсе не значит, что для такого видения к человеку необходимо приложить энергию молнии. В человеке своей энергии больше чем достаточно. Гораздо позже я имел возможность видеть себя со стороны, не прерывая обыкновенного восприятия, это еще чудесней. Самое удивительное при этом то, что одно изображение совершенно не мешает другому.
Кстати, анализируя для себя вот тот первый случайна охоте, я вдруг понял, как удается орлам или коршунам с очень большой высоты увидеть маленького зверька в траве. Представьте себя на месте орла. Вы летите высоко в поднебесье. Что вы видите оттуда? Примерно то же, что из иллюминатора самолёта: широкие поля с извилистой речкой посредине, легкие полупрозрачные ленты низких облаков. Отсюда грузовики-то на дороге кажутся букашками, не то что мышка или даже более крупный заяц.
Ученые нам говорят, что у орла зрение гораздо острее человеческого. Почему они так говорят? Они что, смотрели через зрачки орла и убедились в этом? Нет же. Просто есть факторел с высоты увидел маленького зверька, упал вниз и съел его. А глаз-то у орла ничем не лучше человеческого, даже хуже. Возьмём, хотя бы размер. Какой объектив на фотоаппарате лучше, большой или маленький? Не нужно быть специалистом, чтобы ответить: конечно, большой. Большие линзы работают несомненно лучше маленьких. А что такое глаз? Это система оптических линз, только не стеклянных, как в фотоаппарате. Подойдите к орлу в зоопарке, последите за его глазами. Он вас в упор-то еле видит.
Попросите ученого биолога доказать вам с точки зрения физики оптические преимущества орлиного глаза. Сможет он это доказать? Нет, но всё равно будет упираться. Как это называется в быту? Враньё. На самом деле, с орлом происходит примерно то же самое, что и со мной тогда на охоте. На фоне бескрайних полей появляется второе изображениезайчишка под кустиком, крупным планом, как будто смотришь с расстояния не более полуметра. Орел складывает крылья и стремительно скользит вниз, у самой земли расправляет крылья, замедляя падение хряп! и зайчишка у него в когтях!
И еще одно можно сказать о третьем глазена самом деле он не третий, а первый глаз. В предыдущей книге я упоминал о моей архитектрессе Ларисео том, как она научилась вспоминать то, что было до её рождения. В частности, она рассказывала, что видела и понимала происходящее вокруг, еще будучи эмбрионом в животе матери. Кроме её рассказа есть и другие свидетельства этому. Да, человеческий зародыш из живота матери видит и слышит происходящее вокруг. Так вот, видит и слышит он не глазами и ушами матери и не своими, которых пока еще нет, а тем самым «третьим глазом». И только когда после рождения у него откроются физические глаза, он постепенно учится смотреть ими.
3. Мечта о счастье
Об орлах и прочей живности вспомним чуть позже, а сейчас давайте поговорим о счастье.
Что это вообще такое? Счастье-то вот это? Вроде бы все понимают с налета, а, если задуматься? Если задуматься хоть на минуту, смысл этого слова начинает уплывать и растворяться, как это бывает с хорошим сном под утро. Проснулсятолько что что-то хорошее видел, чувствовал, пытаешься вернуть, сохранить но оно уходит всё дальше и дальше.
Я помню, на юбилее у отца это был 1976 год. Стол еще не до конца накрыт, я стою с мужской частью гостей чуть в стороне от этого стола. Женщины на кухне что-то доделывают, заправляют салаты, дорезывают копченую колбасу или что там? осетровый балык. Запахи вызывают обильное слюноотделение, а мы вдруг заговорили о счастье.
Такая тема и в такой момент? Удивительно. Как там говорил Чехов по этому поводу? «Лучше два часа на морозе ожидать поезда, чем двадцать минут ждать выпивки»? И тем не менее, мы заговорили о том, что такое «счастье». Вот такое тогда было время. Сейчас многие ностальгируют по Советскому Союзу и это понятно. Только большинство не понимает, что дело не в бесплатной медицине и образовании, не во всеобщей занятости, не в дармовых четырехкомнатных квартирах, хотя и это всё было хорошо. Главное в том, что мы могли в любой момент воспарить, забыть о бытовухе и спорить о чем-то отвлеченно прекрасном, о том, чего, может быть, и нет, но оно возможноо счастье. Может, мы все поголовно тогда были счастливыми?