Мы должны сбросить с себя гнёт иноверцев, если хотим построить Царство Небесное на земле Израиля, парировал Иисус.
Царство небесноеэто не есть ли царство духа? повторил Иуда ранее сказанные слова Иисуса. Дух дышит, где хочет, откуда приходит и куда уходит, знает лишь Отец Небесный. Дух абсолютно свободен от законов кесаря.
Иисус вскинул голову, глядя на Иуду.
Да, ты прав, Иуда. Кесарюкесарево, а Богубогово. Еще не пришло время для жатвы. Нам необходимо больше сторонников.
Сторонников для чего? Что ты говоришь Иисус? Не ты ли проповедовал любовь, говорил, что царство можно заслужить смирением? Не ты ли говорил, что если тебя ударили по правой щеке, нужно подставить и левую? А сейчас толкуешь нам про революцию?
Я говорил, он нахмурился и отвернулся от Иуды.
Вернулись Фома и ещё один Иуда с продуктами для трапезы.
Все ели молча, ведь учитель молчал и всем своим видом показывал, что в мыслях своих чем-то серьёзно озабочен. Но после ужина все собрались вокруг него и Джошуа решился спросить:
Ты говорил про лестницу Иакова прежде. Что она из себя представляет?
Иисус нехотя начал говорить:
Да. Пусть все послушаютЛестница Иакова в иудейской традиции прекрасно отражает положение вещей, поэтому я использую эту метафору. Вам она должна быть понятна, сказал он, но увидел удивление на лицах. Тогда расскажу. Я много повидал в своей жизни, но даже я не в состоянии расписать все уровни лестницы. Но что точно, это лестница иерархии души. Здесь, на Земле, сосредоточено несколько низших уровней иерархии, но они самые важные для развития. Только находясь в физическом теле, душе, возможно преодолеть столько соблазнов и испытаний, что сразу ощущается её видимый рост. Каждая Вселенная содержит в себе все составляющие Лестницы. Но только на некоторых уровнях душа имеет физическую оболочку. Многие духовные уровни бестелесные. Но их рост не менее сложен. Многие, как и Я ныне, выполняя миссию светоча на низших уровнях, испытывают великие соблазны. Имея большие возможности, они рискуют скатиться в самость. Пожелать стать «великими», властителями, да царями, а то и Богами. На этом их рост часто прерывается и они скатываются вниз по лестнице эволюции. От того низшие уровни самые заполненные. Чем выше ранг, тем меньшее количество представителей его. Всё, как на Земле, укладывается в образ пирамиды.
А ты, на какой ступени лестницы, равви? спросил Петр.
Я давно миновал все физические уровни, но, видимо, сейчас Бог решил проверить меня ещё раз. Или, возможно, я прервал чью-то миссию, своим появлениемили, может, я нужен сейчас здесь, ведь ничего в мире не происходит случайно, оттого моя миссия так важна. Да, я должен сделать всё возможное в этом мире, заявил он решительно и встал. Пора идти к Овечьим воротам. Как ещё возможно донести до них правду? Необходима решительность. Они упорны в своем неверии, как разбередить их умы? всплеснул руками Иисус. Необходимо больше времени, больше чудес. Я иду к источнику сегодня, а ты, Иуда будь около меня, и если что, одёрни за руку.
Он решительно сделал первый шаг, резкий и быстрый. Ветер проскальзывал сквозь полы его хламиды, и они развивались как знамя, ещё не поднятое над головами, но уже крепкое в своем порыве. Иисус настоял на своём, исцелив больного в купальнях, он, конечно же, столкнулся с несколькими иудеями, которые обрушились на него с нападками за нарушение святой субботы. Слово за слово, и речь их вскоре приобрела агрессивный тон, а попытки Иуды встать между ними не увенчались успехом. Иисус горячился, был излишне самоуверен и просто подавлял их своими речами.
Сын ничего не может делать сам по себе. Что отец делает, то и сын также, пылко повторял он. Отец показывает всё, что делать сыну! Отец исцеляет, когда будет воля его, и Сын исцеляет во славу Божью! говорил с жаром Иисус.
Кто же отец твой? ждали прямой ответ иудеи.
Вы его никогда не видели, и никогда не увидите, потому что не принимаете дела его, настаивал Иисус.
Кто же ты тогда, мессия? Царь иудейский, обещанный пророками? Где же твои царские одежды, сияние славы, а? настаивали они.
От начала сущий. Впрочем, я не ищу себе славы, меня славит Отец мой! И кто не принимает мной сказанное, не принимает и отца моего небесного!
Похоже ты лжец, богохульник, тыопасный мятежник! заходились злобой они.
Делать хорошее, и слышать дурноеудел царей! гордо подняв голову вторил им Иисус.
Так ты царь? ухватился за слово один из иудеев.
Вы сказали! не унимался Иисус, а Иуда от ужаса закрыл лицо руками и тихо мычал.
Иудеи роптали, спорили между собой, не понимая о чём он говорит, а потом начали угрожать ему смертью за святотатство, за то, что он называл себя сыном Бога, взяли камни и хотели закидать его за это ими, верша самосуд.
Вода в купальне каждый раз, пока длился этот спор, начинала бурлить, и не один больной, окунувшись в неё, исцелился.
Это привлекло в купальни уйму людей, и Иисус, пользуясь этим, продолжал вдохновлённо проповедовать о сыне Отца своего. То мир обещал и всеобщее благоденствиерай на земле, то говорил про меч, что вложит в их руки, дабы вырубить все плевела. Его увлеченность, вера в собственное могущество возбуждала умы слушателей. В такие моменты он походил на грозовую тучу, казалось, он становился больше ростом, мощнее, голос звучал уверенно и был более низким, чем обычно. Это походило на магию.
Но не все видели и чувствовали эту магию, ортодоксальные иудеи со злости ворчали и пятились назад, их распирала обида и зависть. Их попытки закидать его камнями тоже провалились. Слишком много людей столпилось вокруг Иисуса.
Не раз они столкнутся с ним и в недовольстве будут жаловаться, писать кляузы, в религиозном экстазе мечтая убить его. Лишь немногие из них смогут поверить нищему голодранцу, у которого нет ни кола ни двора. Даже если вокруг него толпа, выкрикивающая «Господи!».
***
Иисус был сам не свой. Обычно тихий и задумчивый, всё чаще бросался в бой, если не круша лавки торговцев, то вступая в яростные споры с фарисеями, толкователями торы и простыми иудеями. Каждое подобное столкновение он рисковал попасть за решетку, и часто лишь неимоверные усилия учеников спасали его. После очередного такого спора он снова проповедовал, он говорил аллегориями, понятными лишь избранным, и речи были скорее осуждающими, нежели вразумляющими, имели яркий пророческий характер.
А по дороге к дому, где они остановились у хороших друзей в Вифании, его гнев вылился на смоковницу. Дерево уже отцвело, но плоды ещё не завязались. Молодое и хрупкое, оно даже не имело густой кроны, чтобы создать тень. День выдался жаркий, все устали с дороги и негде было спрятаться от зноя. Иисус всю дорогу сетовал на то, что остаётся непонятым, что нет смысла метать бисер, что люди костны, зациклены на старых догмах и правилах. Они не хотят знать правдуона их не интересует, кроме дня сегодняшнего с желанием набить голодное брюхо.
Сегодня наелсяа завтра хоть потоп! говорил он. Ими владеет страх, и даже ради Сына Божьего они не смеют рискнуть тем малым, что у них есть!
Иисус приложил немало сил, пытаясь накормить всех страждущих. Превращая медные монеты в золото, покупая пищи на всех вдоволь. Множил хлеба. А они расталкивали друг друга, боясь, что им не хватит.
Тогда, как слово моёвот пища, которая насыщает раз и навсегдаЯисточник, который дарует им живую воду. Язакон. Они не верят, пока не дашь им знамения и чудеса. Суть же состоит в том, что свет пришел в мир: но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были темны, подытожил Иисус, пытаясь одолеть ком в горле.
Смоковница мгновенно засохла. Ученики смотрели на Иисуса со страхом и изумлением, сейчас он больше напоминал им древнего бога иудеев в своем гневе. В такие минуты проявления Силы, они крепче верили в его божественность, чем в минуты его слабости.
Глава шестая. Царь Иудейский
Обратно в Галилею они решили пойти порознь. Ученики разошлись проповедовать, полные решимости, на волне эмоционального подъема, а Иисус наоборот хотел успокоиться, поразмышлять, находясь в одиночестве, и ушел в горы. Иуда провожал его взглядом, пока ему не показалось ненароком, что какие-то люди пошли следом за Иисусом. Он незаметно отправился следом. Вдруг они хотят убить его?