Может, это было и хорошо? Реаты трудились на земле, воины воевали, священники занимались проповедями и обрядами. У каждого было свое место в этой жизни, одобрил старые традиции Полиевкт.
Ха-ха-ха. Тогда мой дед не стал бы базилевсом, рассмеялся Константин. А как же многочисленные аборигены покоренных земель, кто не был гражданином Рима? Они усваивали нормы новой цивилизации, новую религию, при этом оставаясь людьми второго сорта. Человечество зашло в тупик! В обществе назревал взрыв. И он случился.
Очень вовремя, далеко на востоке, в Индии зародилось учение «неверных». Отбросив священный язык жрецовсанскрит, они стали проповедовать на местных разговорных языках. Сущность нового учения была в равенстве всех народов и всех сословий перед лицом Бога. Каждый человек должен отвечать за свои поступки и его посмертная участь целиком и полностью зависела от него самого. Поэтому для человека не должно быть ничего важнее, чем улучшение качества своей души при жизни. Они называли свое учение джайнизмом.
Последователи джайнизма подвергали себя настоящим истязаниям. Умерщвление плоти они считали универсальным средством очищения души. А идеалом считалась смерть от голода. После такой кончины душа, по их мнению, становилась святой и не перерождалась.
Отвергая старые ритуалы, джайны считали недопустимым принесение в жертву вообще любых живых существ. «Не причини вреда живому», был их жизненным принципом.
Идеалом для подражания стал аскетический подвиг отшельника Махавира, против которого ополчился весь мир. Лесные хищники преследовали его, ядовитые змеи кусали, сластолюбивые женщины пытались соблазнить его, жители деревень травили собаками. Но ничто не мешало Махавире предаваться аскезе. Достигнув просветления, Махавира проповедовал свое учение около тридцати лет. Его ученики понесли учение в мир, скитаясь и терпя разнообразные лишения, вполне в духе джайнизма. За четыре века скитаний ученики растеряли все свои священные книги. Учение перестало быть единымкаждый из учеников привносил что-то свое, но суть оставалась прежней.
Я что-то не улавливаю связи религии далекого Востока с нашей верой. Хотя есть нечто схожееэто возникновение множества ересей из единого учения! Въедливо заметил Полиевкт.
Браво, Полиевкт! Ты уловил общую тенденцию разобщения, без единого управляющего и направляющего центра, похвалил нового патриарха Константин. А связь с нашей религией находится перед глазами, хотя и старательно замалчивается. Давай теперь вместе взглянем на то, что проповедовали джайны. Константин сделал паузу, давая собеседнику собраться с мыслями. Конечно же, отмену всех каст и свободу выбора. Бог может быть добрым и строгим, спасающим и карающим. Он все видит, а дальше судьба человека зависит только от самого человека, каковы его мысли и поступкитаким и будет к нему Бог. А разве не учит нас Христос: «Что посеешь, то и пожнешь»?
Далее, запрет на употребление мяса, продолжал перечислять Константин. С этим постулатом у христианства тоже нет особых противоречий. Потом общая для обеих религий всеобщая справедливость. Законом жизни должно было стать не присвоение чужого. Есть еще пункт, что верующий, а тем паче апостол, должен быть целомудренным и должен воздерживаться от суетных привязанностей. Для очищения души последователям учения предлагалось умерщвлять плоть. Ну и наконец: адептам джайнизма предписывалось проповедовать на родном языке племени, в котором они находились. Разве все это тебе не знакомо, Полиевкт? Константин перевел дух, отпил из бокала и, снисходительно посмотрев на новоизбранного патриарха, продолжал:
Согласно некоторым старым манускриптам, скопированным в Александрийской библиотеке, во время своего путешествия в Тибет, Иисус познакомился с джайнами и стал их учеником. Это было время, о котором умалчивается в Новом Завете. Через какое-то время и Иисус стал апостолом джайнизма. Искры пожара возникшего на далеком востоке пятьсот лет назад, сын плотника, Иисус принес в Палестину, где и стал Мессией-Христом новой веры.
Сначала он стал проповедовать среди своих друзей, моряков в портовых кабаках. Затем со своими соратниками пошел в град Давида, где принял смерть, во славу Господа. Но ростки новой веры быстро распространились сначала по всей Иудее, а затем стараниями апостолов Христа и по всей империи.
Не сходится, буркнул Полиевкт. Ведь ты сам говорил, что сын плотника мог стать только плотником. Так как же сын плотника смог стать моряком и совершить морское путешествие на край Вселенной? Не сходится, покачал головой Полиевкт. Он был доволен, потому, что смог уличить Константина в неточности.
Хм, ухмыльнулся Константин. Ты, кажется, забыл, что символом Иисуса и первых христиан была рыба? А думал ли ты о том, что ни одно судно не может обойтись без корабельного плотника? К тому же рыбаки и мореходыочень взрывоопасная смесь, легко впитывающая крамольные идеи. И если проанализировать зарождение современных сектантских учений, большинство их находило первоначальную поддержку именно в кабаках, среди пьяной матросни.
Допустим, это не противоречит двойственности Иисуса. Он и человек и Бог. И вовсе не важно, где он достиг просветления, набычился патриарх. Но какая же тут связь с ересью епископов Оттона?
Я разве не упомянул, что для защиты своего аскетического образа жизни джайнам разрешалось применять оружие? Константин сделал удивленное лицо. Проповедуя, Иисус не забыл и этот их постулат. Вспомни сикариевхристианских террористов и убийство цезаря Юлиана Отступника. А фанатичные самосожжения первохристиан во имя веры? Добровольные истязания, причинения страдания плоти, наконец, смерть во имя Иисуса. Именно эти качества иудейских сектантов так понравились Константину Великому. Идеальные легионеры! Стоит ли после этого обвинять Оттона, что он ставит епископов на самые высокие посты в государстве. А монахов, за то, что они берут в руки оружие?
Сикарииубийцы и террористы сохранились лишь среди фанатиков. Они были хороши для запугивания богатых патрициев. Но простой народ скорее отвращают от веры. Не могут и не должны духовные наставники и монахи прибегать к насилию. Для этого есть военные, люди чести. Не потому ли с начала времен духовная и светская власти разделены между пирами и шейхами. Не подобает Вселенскому патриарху опускаться до ересей Рима и Багдада, сказал твердо Полиевкт. Иисус учил любить Бога! И священство должно продолжать это, а не учить, как лить кровь ради веры.
Возможно, ты прав. Но разве Светлый бог не сражается с силами Тьмы? Возразил Константин. Иисус и его апостолы так и осталось бы иудейскими сектантами, скатившимися до терроризма и безудержного прелюбодеяния, если бы не цезарь Константин Великий. Именно его можно назвать Отцом христианства в римской империи. Он реформировал Церковь, собрав первый Собор на правах Верховного понтифика римских язычников. На нем была принята унифицированная версия христианства. Удачная попытка привести в равновесие симбиоз всех учений, чтобы объединить народы, населяющие земли Великой империи.
Во главу веры было поставлен Отец Небесный, Высший Судья. Он Бог созерцающий, защищающий и карающий в одном лице. Он един, но проявляет себя по-разному. Люди знали, что Бог все видит и слышит. А защитит или покарает, зависело от дел человека.
Эту идею Константин Великий первоначально перенял у легионеров в Британии. Потомки степных кочевников, ставшие римскими легионерами и идущие на смерть ради бога Вечного Неба. Они принесли с собой в Британию и сохранили не только свою веру в Отца Небесного, но и Кодекс рыцарский чести. Небесный Дракон, карающее воплощение Неба, стал символом легиона. Наемники подняли Константина на щитах и провозгласили августом императором. Опираясь на мечи сарматов, самодержец начал проводить реформы. Константин на минуту задумался. Нельзя было отдавать право судить только Богу. Кто имеет право карать или миловатьтот и правит!
От иудеев Константин перенял жреческий суд для всех сословий, установленный Моисеем. От сарматовбеззаветную преданность правителю. От секты первых христиан учение Иисусаотмену каст и свободу выбора. И оставил зрелищные церемонии с празднованием дня Солнца в воскресенье, так почитаемые митраистами. А двадцать пятого декабря, когда в долгой и очень трудной борьбе день побеждал ночь и солнце, чуть дольше прежнего оставалось над землей, ромеи традиционно благодарили Митру за возвращенное солнце. Поэтому Константин повелел в этот день зимнего равноденствия праздновать рождение Христа, день Богоявления.