В Турции сходились все торговые пути, следовавшие из Африки, Индии и Китая. Несколько лет путники провели в «столице мира» Константинополе. Бои никогда в жизни не видел таких больших городов. Константинопольское столпотворение представлялось ему «Вавилонским»: в огромной столице, с которой не могли сравниться ни Рим, ни Венеция, жили сотни тысяч ремесленников, торговцев, моряков, чиновников и рабов со всех концов мира. Он с удовольствием вдыхал ароматы специй и морской соли. Он восхищался роскошью дворцов и монументальностью мусульманских мечетей, обилием бань и изяществом фонтанов. Играя в шахматы на Гранд-базаре, Сиракузец всегда с интересом рассматривал наборы фигурболее абстрактные и совсем непохожие на европейские. В Константинополе Бои обрёл славу «непобедимого кафира», обыграв сотню лучших шахматистов. Но в конце концов устав от исламского мира, чужих людей и языка, он продолжил свой путь в одиночкуУлуч остался в Турции, чтобы готовить новый караван для возвращения в Алжир.
В 1586 году, обогнув Балканы и проехав через Венгрию, Паоло Бои наконец-то оказался в Венеции. Многие считали, что великий Сиракузец давно погиб. Его не было в Италии 12 долгих лет! Легендарного 60-летнего шахматиста встретили в столице с ликованием и почётом. Все с упоением слушали истории о его приключениях. Молодые игроки мечтали сыграть с ним хотя бы одну партию. Но Паоло Бои нежился в лучах заслуженной славы лишь до тех пор, пока один из игроков вдруг не произнёс: «Джованни Леонардо и Вас все называют главными шахматными светилами на небосводе. Словно Солнце и Луна, выСвет и Блеск шахматного мира!» Все присутствовавшие подхватили эти слова торжественными аплодисментами, но Паоло Бои заметно помрачнел. Казалось, уже давно забытые ярость и жажда кровной мести вскипели в нём вновь. Он не собирался ни с кем делить пьедестал. Он не хотел быть лишь «одним из лучших», лишь «блеском Луны». Ему было необходимо стать единственной и самой яркой звездой на всём небе! Узнав, что Малыш Джованни служит в Неаполе при дворе вице-короля Педро Тельес-Хирона, герцога Осуна, Бои немедленно направился туда. Но сперва он навестил знакомого венецианского герцога, который однажды уже помог ему раздобыть сильнодействующий яд
12
После победы над Паоло Бои в 1576 году в Мадриде Джованни Леонардо вернулся домой в Италию. Он много играл в шахматы, путешествуя по полуострову, пока не познакомился в родной Калабрии с Николо Бернардино Сансеверинопринцем Бизиньяно. Будучи ровесниками и земляками, после нескольких совместных партий они быстро сдружились, и принц предложил Леонардо занять должность его поверенного при дворе вице-короля Неаполя. Малыш Джованни, добившийся в шахматах всего, что только было возможно, решил посвятить себя чему-то новому. Теперь он с сожалением вспоминал о заброшенной когда-то в Риме учёбе, однако нашёл в себе силы в 40 лет окончить юридический факультет Неаполитанского университета. Став «доктором права» то-то был бы рад его покойный отец! Леонардо с энтузиазмом взялся за административную работу.
К моменту возвращения Бои из Африки Леонардо играл уже не так часто и рассматривал шахматы лишь как хобби. Увидев постаревшего Сиракузца, с головой белой, как снег, он обрадовался и с большим удовольствием принял его предложение сыграть несколько партий. На «турнир двух легенд» собралась вся неаполитанская знать: герцог Тельес-Хирон велел установить шахматный стол в своём дворце и лично присутствовал на матче. Соперники, несмотря на прошедшие годы, остались одинаково сильнывсе партии между ними оказались сыграны вничью. На небольшом пиру, устроенном после матча, Паоло Бои подошёл к Джованни Леонардо с двумя бокалами вина. Он предложил выпить за их славу: «Я слышал, что нас называют Солнцем и Луной на шахматном небосводе.» Малыш задумчиво отвечал ему: «Это слишком громкие слова для меня А как же Лусена и Дамиано? И другие великие мастера прошлого? Нет Мне кажется, что мы, как герои античных мифов, останемся навсегда лишь бесчисленными созвездиями, по свету которых игроки будущего смогут ориентироваться на своём пути к совершенству.» После этого Леонардо выпил свой бокал и отправился домой, собираясь наутро отплыть в родной город Кутро. Через несколько часов он почувствовал лёгкое недомогание, которое позже сменилось тошнотой, рвотой и судорогами. Он катался по кровати и кричал так громко, что его было слышно жителям окрестных домов. Врачи, присланные герцогом, постоянно пускали ему кровь и давали слабительное, но спустя четырнадцать часов мучительных болей 45-летний Малыш Джованни скончался.
По настоянию вице-короля хирургами было произведено вскрытие. Желудок Леонардо содержал чёрную жидкость с неизвестной взвесью, и дно его было обожженоэто сразу же навело врачей на мысль об отравлении. Чтобы убедиться в посмертном диагнозе, была проведена стандартная процедура: от желудка отделили часть тканей и скормили их собаке. Животное завыло от боли, что подтвердило версию с сильнодействующим минеральным ядом. Тельес-Хирон приказал сохранить всё в секрете и объявить причиной смерти болотную лихорадку. Поскольку на трапезе после матча во дворце присутствовало много представителей неаполитанской знатив том числе и сам герцогТельес-Хирон решил, что это было политическое убийство, направленное изначально на кого-то из высших особ, но попавшее мимо цели. Также вице-король допускал, что отравитель мог и не ошибиться: ведь у Леонардо было много завистников из числа вельмож, претендовавших на должность поверенного принца Сансеверино, которых этот «безродный выскочка» обошёл лишь благодаря своему шахматному таланту. Останки Леонардо поместили в гроб и отправили для захоронения на родину в Калабрию.
Так закончилась история гениального игрока и победителя первого «неофициального» чемпионата мира по шахматам Джованни Леонардо ди Бона по прозвищу Малыш. На родине его и по сей день считают национальным героем. Городок Кутро теперь носит гордый туристический титул «Città degli Scacchi» (итал. «Город шахмат»). Прогуливаясь по его улочкам, вы легко найдёте пиццерию «Scacco Matto» (итал. «Шах и мат»), бар «Il Puttino» (итал. «Малыш»). В 1990-х годах на главной площади городапрямо напротив церкви, где Леонардо молился Мадонне перед игрой с Лопесомустановили гигантскую шахматную доску из мрамора. Возможно, Малыш Джованни мечтал, чтобы по старой традиции на этой площади родные и близкие забрасывали их с женой зёрнами пшеницы после венчания, но теперь здесь стоит лишь его бронзовая статуя, наблюдая за горожанами с высоты своего одиночества. Каждый год вечером 12 августа на шахматной площади Кутро происходит грандиозная историческая реконструкция Мадридского турнира: местные жители наряжаются шахматными фигурами, разыгрывая известные партии и сценки из жизни Леонардо при дворе короля Филиппа II. Не забывают город и профессиональные шахматисты: ежегодно в апреле с 1995 года игроки съезжаются в Кутро для участия в международном турнире «Citta' di Cutro».
Что касается Паоло Бои, то, отравив Леонардо и поставив кровавую точку в своей вендетте, он не обрёл желанного счастья и успокоения. Последние, пророческие слова Малыша Джованни о «светилах и созвездиях», сказанные им на пиру, стали для Бои вечным проклятием. Потратив годы на то, чтобы устранить единственного, как он считал, равного ему соперника, Бои не заметил, как выросло новое поколение талантливых и способных игроков. Они были молоды, горячи, в головах у них роились смелые идеи и комбинации. Они анализировали дебюты и гамбиты, изучали эндшпили. Они закладывали фундамент того, что впоследствии назовут «Итальянской шахматной школой». Сальвио, Каррера, повзрослевший Полерио и многие другие игроки вдруг стали обыгрывать старого мастера. На склоне лет к Сиракузцу пришло горькое осознание бессмысленности его мести, ведь ему так и не удалось насладиться одиночеством на шахматном Олимпе. Он сожалел о совершённом преступлении и боялся теперь встречи на том свете с апостолом Петромхранителем ключей от райских врат. Призраки Леонардо и его невесты являлись к Бои по ночам, терзая душу. У него развилась «зеркальная» фобия: он всячески избегал своего отражения на стёклах и полированных поверхностях. Он запрещал художникам рисовать его портреты, хотя многие хотели запечатлеть легендарного шахматиста. Чего боялся Бои? Что проницательный художник сможет прочитать в его глазах страшную правду о нём? Или он просто стеснялся своего возраста? Современники говорили, что к концу жизни Паоло Бои стал очень набожным человеком: он каждый день ходил на мессу, регулярно исповедовался, не отказывал бедным в милостыни. Он всеми силами пытался вымолить себе прощение, но как учили святые отцы: «прощение грехов получается лишь через страдание и печаль.»