6
В начале августа 1575 года Леонардо с друзьями добрались наконец до столицы КастилииМадрида. Они остановились на постой у знакомой синьора Родригесадонны Изабеллы, весело вспоминая, как во время путешествия их хотел обыграть хозяин одной из придорожных гостиниц, но в итоге проиграл троице больше, чем они заплатили за ночь.
На следующий день 33-летний Джованни Леонардо по прозвищу Малыш отправился в центр города на поиски своего заклятого врага45-летнего Руи Лопеса. Родригес и Капуто быстро помогли ему отыскать место, где обычно собирались лучшие игроки Мадридасреди них Леонардо увидел и Лопеса. Старый священник степенно сидел, скучая за партией с каким-то любителем. Леонардо будто пробила молнияздесь и сейчас должна решиться его судьба! Он приблизился к шахматному столу, представился и настойчиво предложил сыграть с ним партию. Лопес, оторвав взгляд от доски и слегка сощурившись, внимательно оглядел незнакомца, признав в нём итальянца, с которым когда-то играл. «Как же, как же Помню Кажется, вас называли Малышом из Рима?» священник язвительно улыбнулся, «Могу предложить вам фору: пешку и ход». Снова унизительная насмешка от испанца, но Леонардо пропустил её мимо ушей. Он отвечал: «Я проделал долгий путь в Мадрид, только чтобы сразиться с Вами в равном поединке. Я предлагаю сыграть по 50 скудо за партию». Малыш был решителен и дерзокРодриго Лопес почувствовал, что перед ним стоял уже не тот игрок, с которым он имел дело три года назад. Обговорив ещё несколько важных условий, касающихся рокировки и других правил, они приступили к игре.
Спустя час Лопес всё никак не мог одолеть противника. Используя всю свою изобретательность и умение, испанец старался добиться в партии хоть какого-то материального перевеса, хоть где-то отыскать лазейку для контратаки, но борьба до самого конца оставалась равной. Игра закончилась ничьей. То же самое случилось и на следующий день. И через день. Однако в то время как Лопес напрягал все свои силы для победы, Леонардо, напротив, играл расслабленноон спокойно изучал манеру игры противника, внимательно присматриваясь к его излюбленным ходам и тактике. Даже когда на доске создавалась выигрышная для Малыша ситуация, он нарочно не делал матовых ходов, сводя игру к ничьей. Он приехал в Мадрид не просто для победыон жаждал отмщения. Каждый день, наблюдая за жалкими игровыми потугами священника, Леонардо думал лишь о том, как сделать свою месть изощрённее, пока сама судьба вдруг не подсказала ему решение.
Несколько придворных господ были свидетелями борьбы Леонардо с Лопесом и рассказали об этом королю. Филипп II сперва отказывался верить, что кто-то мог играть с Лопесом на равных, но так как все единогласно утверждали, что приезжий не проиграл ему ни одной партии, то монарх захотел лично убедиться в искусстве итальянца. Было решено провести небольшой турнир «до трёх побед» в новой резиденции королямонастыре Эскориал. В южной части комплекса, в одном из просторных залов дворца были оборудованы игровой стол и зрительные места для монаршей семьи и придворной знати.
Малыш Джованнипростой паренёк из далёкой калабрийской деревнибыл ошеломлён и подавлен грандиозностью Эскориала. Хоть ему и доводилось до этого бывать во дворце Неаполя, но такого архитектурного величия он не мог себе даже вообразить. Внешняя строгость и лаконичность фасада из светлого песчаника контрастировала с богатым убранством внутренних помещений, которые были украшены фресками и картинами, антикварными редкостями и скульптурами. В одном из таких прекрасных залов, в окружении картин Тициана и Босха, шахматисты собирались начать игру.
Руй Лопес, в отличие от Леонардо, не был смущён роскошью дворцаон был частым гостем в Эскориале. Священник всерьёз рассчитывал, что молодой итальянец, с таким восторгом и жадностью разглядывавший всё вокруг, будет чувствовать себя здесь «не в своей тарелке». Кроме того, чтобы сбить соперника с толку, хитроумный Лопес позаботился и о других вещах: он распорядился, чтобы Леонардо приготовили неудобный стул, а емукомфортабельное кресло, в котором можно было провести за игрой много часов; шахматный стол установили так, чтобы итальянец сидел напротив окна, и солнце во время заката светило бы ему прямо в лицо. Ещё Лопес подговорил мажордома, чтобы тот незаметно натёр плащ Малыша любимым лакомством щенков инфанты Изабеллысобаки повсюду следовали за хозяйкой и во время игры обязательно заинтересовались бы знакомым запахом, исходящим от итальянца. Собаки стали бы обнюхивать его и вертеться под ногами, мешая сделать ход.
Леонардо даже не догадывался о макиавеллиевских кознях соперника, и был абсолютно уверен в своём превосходстве. Уже несколько дней назад, нарочно играя с Руи Лопесом ничейные партии, он убедился в своих силах и теперь, на глазах у монарха, готов был отомстить своему обидчику. План Леонардо был изысканен и прост: дать испанцу победить в двух партиях подряд, расслабить его, подарив ложную уверенность и надежду, а затем полностью разгромить.
После небольшой церемонии король Филипп II приказал шахматистам начать игру, заявив, что победитель получит от него 1000 скудо. Спустя какое-то время Малышу Джованни открылись все ухищрения Лопеса: он обратил внимание и на собак, покусывающих его плащ, и на неудобный стул, и на заходящее солнце. «Что ж» подумал он, «Так испанцу будет ещё легче поверить в своё всемогущество.» Леонардо делал откровенно слабые ходы и быстро проиграл первую партию. Во второй он неудачно разыграл дебют и дал себя заматовать уже на 15-ом ходу. Руй Лопес торжествовалдо победы и звания «лучшего игрока Европы» ему оставалась всего одна партия. Тихо улыбался и Леонардо: вот-вот должны были грянуть фанфары его мести. Но в этот самый момент едва не произошло непоправимое. Со своего места поднялся король и, сказав, что этот итальянец не в состоянии играть с великим Лопесом, хотел удалиться из зала. Леонардо в отчаянии бросился к его ногам и сказал: «Ваше величество, остановитесь! Я уверен, что гораздо сильнее своего соперника и проиграл две партии намеренно, как и 15 лет назад, когда мы с ним впервые встретились в Риме. Я готов поклясться собственной жизнью, что непременно выиграю в следующих трёх партиях и докажу всем, что я лучший!» Слова темпераментного калабрийца произвели должное впечатление на монарха: он остался и продолжил с интересом наблюдать за игрой. А вот Руй Лопес после тирады Малыша едва заметно побледнел. Его беспокойство усилилось, когда Леонардо вдруг отставил подальше свой неудобный стул и сбросил на него натёртый собачьим лакомством плащ. Чтобы солнце не светило ему в глаза, он стал во время хода соперника лениво прохаживаться по залу, рассматривая картины, и лишь иногда возвращался к доске, чтобы мгновенно сделать ход.
Мастерство Малыша было действительно великолепно. Лопес понял, что время его славы навсегда прошло и на шахматном Олимпе появился теперь новый герой. Он проиграл все три партии подряд и, с достоинством встав из-за стола, тихо поаплодировал новому чемпиону. Филипп II был изумлён: он велел выдать калабрийцу 1000 скудо, подарил ему одну из королевских горностаевых мантий, золотую брошь в виде ящерицы, инкрустированную бриллиантами, и спросил, не желает ли тот чего-то ещё. Джованни Леонардо вспомнил о своей родине: он попросил короля освободить Кутро на год от выплаты всех налогов. Филипп II улыбнулся патриотизму калабрийца: за такой благочестивый порыв он приказал освободить Кутро от выплат не на год, а на целых 20 лет! Кроме того, высочайшим указом короля родной деревне шахматиста отныне был присвоен статус «города».
7
Филипп II был так восхищён игрой Леонардо, что повелел вызвать ко двору другого легендарного испанского шахматистаАльфонсо Серона. 40-летний Серон в то время служил настоятелем в скромной церквушке недалеко от Мадрида. После того, как 10 лет назад он уступил первенство Лопесу, его священническая карьера быстро сошла на нет. Позже он попытался вернуть себе ускользнувшую славу, написав собственный трактат о шахматах, но в итоге не смог собрать достаточно денег для его изданиябогатые меценаты отказывали ему, полагая, что побеждённый Лопесом игрок не мог создать учебник лучше того, который написал сам Лопес. Отчаявшись, Серон оставил шахматы, поклявшись никогда больше не садиться за доску, однако приглашение короля на мадридский турнир заставило его передумать. Пламя былых надежд вспыхнуло в нём вновь, и, поспешно бросив свою паству, он направился прямиком в столицу.