Переезд в Сибирьэто совсем не то, о чем мечтала моя жена, но Россия ей уже была знакома, она даже умудрилась съездить за Уралразок. Мы вместе бродили по горам на Алтае, восхищались их снежными вершинами, приплясывали на краю ледника, пили воду из ярко-бирюзовых горных ручьев и прыгали из горячей бани в озеро с ледяной водой. Нервно переходили по хлипкому висячему мосту быструю реку в глубоком ущелье. Отдельную порцию адреналина мы получили, когда в лесу, переваливаясь, на нас вышел самый настоящий коренной житель, алтайский медвежонок.
Когда мы ездили на Алтай, между нами еще ничего не было, да и в Сибирь она бы со мной не поехала, если бы позже не решила выйти за меня замуж. Могу сказать прямо: Россия стала частью меня. После учебы я шесть лет работал в Питере журналистом финской газеты Helsingin Sanomat. После Иркутска я еще год учил русский язык в Украине, в Одессе. В Петрозаводске, столице Карелии, я был на практике и писал диплом о тайном техноклубе, открытом в бывшем детском садике. Еще с Иркутска я свободно говорю на русском.
Мы с женой познакомились тоже в Питере. Выходя за меня замуж, она знала, на что шла. То, что мы когда-нибудь поедем ненадолго жить в Россию, было своего рода условием нашего брака, по крайней мере мне так казалось. Я подавал заявку на должность корреспондента газеты Helsingin Sanomat в Москве, но, к счастью, меня не взяли. Нам суждено было поехать в Сибирь. Для жены это было меньшее из зол, так как она обожает природу и сторонится больших городов.
Договорились, что наша семья будет жить в Сибири с августа 2016 по май 2017 года. Может быть, останемся еще на год, но об этом будем договариваться отдельно. Жена вначале поможет детям справиться с культурным шоком. Когда они уже освоятся в школе и садике, она сможет заняться своей работой. Чтобы уговорить трех-, шести- и семилетнего ребенка переехать в Сибирь, было достаточно пообещать им игровую консоль Wii U, но думаю, они не очень-то и понимали тогда, на что подписывались.
Моя жена уже была в России и знала русскую культуру. Вообще, у нее к России отношение любви и ненависти. Жена высоко ценит у русских творческий подход и способность приспосабливаться к любой ситуации, но не переносит злоупотребления властью. Жена умела на бытовом уровне объясниться по-русски. По профессии она реставратор и в свое время стажировалась в Екатерининском дворце под Петербургом, отделывая золотом царскую мебель, рамы картин, украшения и купола. Она путешествовала по Ладоге, а Карелиянаша общая любовь. Я немного волновался за жену и ее морозостойкость. У нее плохое кровообращение, руки и ноги часто мерзнут даже зимой в Финляндии, а тут речь шла о 50 градусах мороза!
Наши дети знакомы с Россией по отдыху на даче на Ладоге. Переездом в Сибирь они не особенно возмущались, возможно, потому, что не имели ни малейшего представления, что их ждало в Якутии и где она вообще находится. На самом деле наш старший 7-летний сын хотел переехать в Якутию аж на три года, чтобы не участвовать в Хельсинки в танцевальном вечере четвероклассников на День независимостине надо надевать костюм и крутить дамами перед телекамерой. Сибирь ему казалась меньшим злом.
В Финляндии он закончил первый класс. В школе он хорошо справлялся. По характеру он осторожный консерватор и совершенно не обрадовался возможности испробовать новые вкусы якутской еды, но мы и не ждали, что из него вдруг получится любитель сибирских потрохов. Наш среднийимпульсивен, активен и любит рисковать, повсюду лазить, ему часто бывает трудно адаптироваться в группе и к установленным кем-то правилам. У него, наверно, будут приключения и в Сибири. Наш младшийвсеобщий любимец, сговорчивый шалун, он всем всегда нравится. Он и в Якутии выживет.
Моя задача была найти нам в Якутии подходящее жилье и устроить детей в школу и садик. Старшему предстояло пойти в сельскую школу, так как ни о какой «международной» школе в Якутии и мечтать не приходилось. Наш средний должен был в Финляндии пойти в первый (подготовительный) класс, но вместо этого его ждал сибирский детский сад. Туда хотели устроить и нашего трехлетнего малыша, так как жена собиралась работать на удаленке, и ей приходилось много сидеть за компьютером.
Мы далеко не первые, кто поехал в Сибирь искать счастья, наш семейный переезд был лишь звеном длинной цепочки.
Сибирь не только земля кандалов и смерти, она всегда была землей ресурсов и возможностей, куда отправлялись по доброй воле в поисках приключений или лучшей жизни.
При царе мои соотечественники ехали в Сибирь или как переселенцы, или по церковной линии, или по должностным обязанностям.
Сибирь вдоль и поперек исходили финские ученые-путешественники, первым был Матиас Кастрен, его самая долгая экспедиция длилась четыре года, это было в 1840-х. Кастрен в экспедициях подорвал свое здоровье, заболел туберкулезом и умер через три года после возвращения домой. Адольф Норденшельд в 18781879 годах впервые совершил сквозное плавание по Северному морскому пути, оставшись на зимовку во льдах на побережье полуострова Чукотка. Исследователь Сибири, географ Каапо Гранё, он же Гавриил Гранэ, вырос в Сибири, где его отец Йоханнес Гранё служил лютеранским священником в финской общине для сосланных и написал о своих приключениях книгу «Шесть лет в Сибири». Да и сейчас в Сибири живут финныпасторы-миссионеры, студенты по обмену и хоккеистычлены сборной КХЛ.
В Сибирь, но куда? Вариантов было много, все 5000 километров от Урала до Тихого океана. Я не хотел в большой город, а в Иркутске я уже пожил. Тем более жизнь в большом городе везде примерно одинаковая, будь то Сибирь или ближе. Меня интересовала та часть Сибири, где цивилизация только формировалась, самая большая часть региона, которая находится вдали от железных дорог и городов-миллионников. И хотя русские перешли Урал уже в 1580 году, большая часть Сибири так и осталась незаселенной, там природа сильнее человека.
Я смотрел на карту, и мои глаза все время останавливались на Якутии. Это самый большой регион России, его площадь 3,1 миллиона квадратных километров, республика размером с Индию, только живут там чуть меньше миллиона человек. Она простирается от реки Лена на юге и вверх по течению до самого Северного Ледовитого океана. С якутами я познакомился, когда учился в Иркутске. Бывал там весной 2008 года. Якутск казался мне более интересным и интернациональным, чем обычные провинциальные российские города. Лица у людей азиатские, но с иностранцами на улицах здоровались по-английски. На меня тогда произвело впечатление сильное чувство собственного достоинства якутов и их самобытная культура.
Я также знал, что Якутиясамая сибирская Сибирь. Бесконечные таежные и тундровые территории и отсутствие дорог. По климатическим характеристикам это самая холодная обитаемая территория на планете. С сентября по апрель там самые сильные антициклоны в Северном полушарии, а зимой температура может опускаться ниже 60 градусов. Почти вся Якутия находится в зоне вечной мерзлоты, там она уходит глубже всего, до полутора километров. Из-за таяния последствия глобального потепления там ощущаются драма- тично.
Это самый богатый природными ресурсами регион России. Оттуда приходит больше четверти всех алмазов мира, а еще там есть нефть, газ, уголь, золото, ценные руды. Якутия интересна и своей культурой. Доля коренного населениясамая большая в Сибири, среди миллионного населения республики больше половины составляют якуты, эвенки, эвены и юкагиры. Якутск с населением в 320 000 жителейредкий на Дальнем Востоке России пример быстро растущего города. Я думал, что в Якутии увижу, как изменяется сегодняшняя Сибирь.
Официальное название республикиСаха (Якутия). Для многих русское название привычнее. «Якутия»это от эвенкийского названия якутов. «Саха»так называет республику народ саха, говорящий на тюркском языке. Ударение на последнем слоге. Термины «Якутия» и «Саха» я использую как синонимы. Проект, который я задумал в 2016 году, уже почти начат, и я впервые по-настоящему задумался: что же я наделал?
Меня вдруг стали тревожить мысли об опасностях, которые могут случиться с моей семьей в Сибири. А что, если над моими детьми будут издеваться и это станет для них травмой на всю жизнь? А что, если мою жену уволят с работы за то, что она взяла этот отпуск? Как наш брак все это выдержит? Ясно, что Сибирь стала моей страстью, но не подвергает ли эта страсть всех нас опасности? А вдруг мы умрем в Сибири?