В антракте я быстро покинула зал, чтобы соседи не рассчитывали на знакомство. Все второе действие я слышала, как справа от меня продолжают что-то тихо обсуждать. Я чувствовала, что разговор идет обо мне, и знала, что после спектакля со мной будут пытаться познакомиться. Скажу «нет», твердо решила я. И уже в фойе, когда услышала за спиной: «Девушка, можно вас проводить?» мое готовое «нет» слетело с губ раньше, чем я успела повернуться.
Нет! повторила я, уже глядя в молодое улыбающееся лицо.
«Я не встречаюсь с мальчишками. Мне это неинтересно», хотелось сказать мне. Но что-то в этом лице заставило меня объяснить:
Я студентка театрального института, и я влюблена во взрослого человека как можно более красноречиво и многозначительно (как мне казалось) произнесла я.
Но мой визави как будто этого не услышал.
Меня это не интересует, спокойно ответил он. А когда вас можно будет увидеть?
По моим представлениям, он должен был отойти со словами типа «извините», «понимаю». Но поскольку этого не случилось, я еще несколько секунд думала, что же ему сказатькатегоричное и в то же время простое. В этот момент я смотрела в пол и тут увидела на ногах этого молодого человека ботинки, точь-в-точь какие носил мой кумир. На нем были шикарные, тончайшие, не запыленные замшевые ботинкиботинки Ширвиндта! Да и вообще, весь облик этого оказавшегося довольно высоким молодого человека был каким-то «несоветским».
Я сказала:
Знаете, молодой человек, я учусь в Щукинском училище, и у меня завтра будет окно, короткое окно между репетициями. Вы можете подойти в час дня к улице Вахтангова, 12а, там наше училище. И я выйду.
Все утро я помнила, что у меня свидание. Ну, не свидание, а так скажемпродолжение знакомства. И все же не очень красивое (как я считала) лицо незнакомца не выходило у меня из головы.
В час дня я как была в длинной репетиционной юбке в пол, так и вышла на широкое вытянутое крыльцо Щукинского. Я шла по нему, как по сцене. Весенний ветер развевал волосы и широкую цыганскую юбку. «Народная артистка нисходит до поклонника» картина маслом. Но у «поклонника» ни в руках, ни за спиной почему-то не оказалось цветов. Я попыталась скрыть свое разочарование и поэтому окликнула первой:
Молодой человек, подойдите ко мне.
Он улыбнулся:
Действительно, мы ведь не познакомились в театре. Меня зовут Алексей.
Я замерла.
Я с детства, с шести лет была влюблена в мужское имя Алеша. В то время вышел фильм Чухрая-отца «Баллада о солдате». И главную роль Алеши Скворцова исполнял красавец Владимир Ивашов, впоследствии муж Светланы Светличной, который позже сыграл роль Печорина.
И вот эта детская влюбленность в ласковое имя Алеша вылилась в детскую клятву: когда вырастумужем моим обязательно станет Алеша. Но надо же, ни разу в моей жизни не появлялся ни один Алеша. И тут вдруг на тебе! Этотне очень красивый, без цветови вдруг Алеша!
Мы отправились пить кофе в «Чародейку» и не заметили, как быстро пролетело время. И мне, и ему надо было возвращаться на занятия. Мы договорились встретиться этим же вечером у памятника Гоголю в 19 часов.
Судьбоносные 45 секунд
Как назло этим вечером у меня была куча дел. Мне надо было съездить на «Мосфильм» отвезти фотографии. Я наконец-то встала там на актерский учет.
Одним словом, я катастрофически опаздывала на свидание, на которое мне очень хотелось прийти вовремя! Я протискивалась через идущих мне навстречу по Старому Арбату людей. Выскакивала едущим мне навстречу машинам и троллейбусам. Арбат тогда был не пешеходной зоной, а довольно оживленной двусторонней улицей.
Стрелки показывали без четверти восемь, когда я наконец подошла к памятнику Гоголя.
Алексей, в длинном бежевом плаще, на этот раз с цветами в руках, стоял ко мне спиной и смотрел на часы. Я подошла не с той стороны, с которой он меня ждал. И я видела его, почти готового уйти.
Как он потом мне рассказывал, он дал себе слово уйти, как только стрелка на больших круглых городских часах дойдет до без пятнадцати восемь. Я подбежала к нему именно в эти последние секунды.
Я собирался уходить, честно сказал он.
Извини, я опоздала, но не хотела опаздывать, тоже честно призналась я.
Ты мне задолжала поцелуй.
Может быть, когда-нибудь я долг отдам.
Я уже кокетничала и понимала, что он не обижается.
Ты знаешь, у нас в училище скоро будет показ. Французский вечер. Я тебя приглашу. Я буду читать монолог Сабины из трагедии Расина «Гораций». «Je suis romaine, hélas, puisque Horace est romain, Jen ai reçu ce titre En recеvant sa main». «Но мне супружество жестоким рабством было б, когда бы в Риме я о родине забыла», продолжила я на русском языке.
Таллин. Старый город. 1973 год. Он еще не догадывался, а я уже знала, что вскоре он будет моим мужем
Свою судьбу я встретила в театре. А где же еще?
А что ты еще знаешь по-французски? улыбаясь, спросил меня Алеша.
Ну, вот тебе попроще:
Adele est malade.
Sa mere est la,
Elle est triste,
Elle aime Adele.
В переводе этот детский стишок звучит так: «Адель больна, ее мама рядом, она печальна, она любит Адель». И возможно, этот стишок был бы простым, если бы его не декламировала ястудентка театрального вуза. Я читала торжественно и печально. И у меня получалось так, что Адель больна смертельно. И ее мама печальна от того, что она знает, что ее дочь при смерти. И она любит ее всем своим скорбящим сердцем.
Впрочем, слушая меня, мой будущий муж лишь забавлялся. Ему не было ни грустно, ни печально, и его совсем не завораживал мой французский!
Ну, ладно, сказал он весело. Я тебе тоже почитаю французские стихи и свои переводы.
И он начал с Поля Элюара.
Я мгновенно поняла, что его французскийэто не наш французский. Так ученик музыкальной школы моментально распознает игру профессионала. Так восхищенно замирают мальчишки, если с ними на футбольном поле вдруг на минутку окажется мастер.
Я влюбилась сразуво все, но главное в то, что он был не такой, как все молодые люди вокруг меня. И моей главной задачей стало не показать, скрыть свою моментальную влюбленность.
Но мне был брошен вызов. На его безупречный французский, привезенный из Парижа, где он почти шесть лет прожил с родителями, я решила ответить песней.
Да, мой французский хуже, сказала я. Но, во-первых, я не претендую на то, чтобы быть музыкой. Да и ты не платил деньги, чтобы сидеть в первом ряду. Давай я тебе спою древнерусскую свадебную песню.
Моя песня впечатлила его так же, как меня его французский. В ту первую встречу, когда мы уже, казалось, переговорили обо всемот театра до стихов Поля Элюара, перед тем, как расстаться, я неожиданно для себя сказала:
Алеша вы, к сожалению, будете моим мужем
Ты что, с ума сошла? было мне, романтичной девушке, ответом.
А почему сразу так фамильярно и на «ты»? вспыхнула я.
А ты не сразу? А почему, собственно, к сожалению?
Потому что вы совсем не красивый. Я думала, что муж у меня будет красавец, злила я его уже нарочно.
Но он не злился. И вся эта бессмысленная пикировка, казалось, доставляла нам обоим удовольствие.
Браки действительно совершаются на небесах. И тем теплым апрельским вечером, за несколько дней до моего двадцатилетия, видимо, где-то высоко на небесах свершился и наш союз. Хотя на земле до нашей свадьбы было еще два с половиной непростых года. Был сказочный осенний Таллин, где в старом городе мы как-то случайно вышли на неенашу улицу, улицу любви Были летние поездки в Юрмалу, с ее запахами моря, и сосен, и хвои после дождя Были ссоры и расставаниярасставания навсегда, и наполненные пустотой месяцы одиночества, а потомтакие же, навсегда, навеки воссоединенияна нашей и только нашей Улице Любви.
Как из мальчика сделать мужчину
Когда мы познакомились, Алексей был набалованным дитятей из семьи советских дипломатов, студентом МГИМО. А все студенты третьего курса Института международных отношений видят себя не меньше чем послами, как студенты театральных вузов воображают себя будущими народными артистами. Он ходил важно, словно уже получил посольское назначение, носил костюмы и галстук, готовил себя к дипломатической карьере и был чрезвычайно поглощен той будущей жизнью, которую для себя выстраивал.