До тех пор, пока такое большое число сотрудников КГБ находится за границей, советские внешние отношения будут неизбежно и большей частью проводиться тайными методами. В конце концов, пользованию именно этими методами обучены сотрудники КГБ. За некоторыми исключениями, они не подготовлены, не имеют возможности и не уполномочены вести переговоры в делах международного порядка и заниматься законной дипломатической деятельностью. Их карьера и личное благополучие зависят от успеха в их тайной деятельности, а не от дипломатических достижений.
Советское руководство, тем не менее, прибегает к традиционным дипломатическим методам, когда ему желательно достичь каких-нибудь особых соглашений с другими народами. Оно может также затормозить деятельность КГБ в какой-либо определенной стране во время переговоров с ней или же после провала операции КГБ. Однако сотрудники КГБ, служащие в советских посольствах или проникшие в иностранные государства, неизменно возобновляют ту деятельность, которой были обучены и для ведения которой были засланы.
Ни один из технических приемов, применяемых КГБ для осуществления советской внешней политики, не является конечным сам по себе. Все они являются частью в неразрывной наступательной цепи. Все они синхронизированы для ведения неослабной кампании, с помощью которой Советский Союз пытается исподтишка расширить свою собственную власть, подрывая одновременно желание и способность других народов противостоять его стремлениям.
Шпионаж при этом является, конечно, самым обычным методом. За все годы русские настолько пристрастились шпионить, что они, пожалуй, доверяют лишь той информации, которая добыта незаконными путями. По традиции они рассматривают технологический и промышленный шпионаж, как неотрывную составную часть своего собственного научного исследования и развития. Временами осведомленность о добытых с помощью шпионажа планах Запада давала им возможность приступить к проведению выгодных дел, которые они бы иначе не рискнули начать.
В 1961 году во время берлинского кризиса Джордж Пак, французский чиновник, занимавший высокую должность в НАТО, раздобыл для КГБ копию плана размещения союзных войск для обороны города. Документ этот ясно указывал на решимость союзников защищать всеми необходимыми средствами три западных сектора Берлина. Из плана также следовало, что если коммунисты воздвигнут "барьер", изолирующий Восточный Берлин, союзники не будут готовы применить силу, чтобы остановить их. Советский Союз, совершенно уверенный в том, как далеко он может зайти, позволил восточным немцам возвести Берлинскую Стену, оптимально использовав таким образом полученные данные. Укрепленная теперь Стена с ее колючей проволокой, пулеметами, собаками-убийцами и минными полями являет собой далеко не привлекательный символ советской системы. Однако она остановила человеческий Исход, грозивший разрушить Восточную Германию и таким образом поставить под удар восточноевропейскую империю Советского Союза, Восточные немцы, не имея больше возможности спастись, стали самой продуктивной и послушной из всех советских колоний.
КГБ во все возрастающих размерах пытается дискредитировать путем дезинформации отдельные личности, учреждения, правительства и политику, проводимую другими народами. Этот термин включает в себя не только подлоги, литературные мистификации, распространение ложной информации, но также и совершение актов физического порядка, как саботаж и убийство, с целью психологического эффекта. Отрывок из ранее упомянутого учебника КГБ отражает одно из понятий о дезинформации. В нем цитируется "директива руководства Комитета Государственной Безопасности" под названием "Усиление разведывательных операций против США в странах Третьего мира":
"Долгом каждой резидентуры является внимательное изучение противоречий, существующих между США и другими капиталистическими странами, анализ информации, полученной от агентурной сети и развитие и применение действенных мер для обострения этих противоречий, а также подрыв престижа и компрометирование личностей, занимающихся в Америке политической и правительственной деятельностью".
Целью некоторых операций по дезинформации является использование широкораспространенной понятной озабоченности о мировых проблемах и вопросах. Так например, американскому Министерству обороны стало известно из авторитетных источников, что КГБ очень серьезно обсуждал просачивание радиоактивных отходов в воды вокруг базы, используемой подводными лодками "Поларис". "Открытие" заражения широко цитировалось бы как доказательство того, что ядерные подлодки угрожают окружающей среде. Такое "доказательство" в свою очередь было бы использовано КГБ в его пропагандистской кампании, направленной против создания новой серии подлодок "Тридент", которые в ближайшие годы станут главным средством ядерного устрашения. КГБ отказался от этой операции, как технически невыполнимой. Тем не менее он продолжает искать другие пути извлечения выгоды из опасений за окружающую среду, чтобы препятствовать военной мощи Запада в выполнении его технологических программ, идущих вразрез с интересами СССР.
В советское понятие о дезинформации входит также организация демонстраций, забастовок и бунтов с целью понижения морали и дискредитирования государственной политики. Ричард Пайпс, директор советского исследовательского центра при Гарвардском университете, в своем анализе советской внешней политики писал: "Особенно пригодными для этой цели являются публичные демонстрации. Они никогда не бывают спонтанными, но всегда кажутся таковыми и потому привлекают к себе общественное внимание. Хорошо организованная демонстрация может создать совершенно ложное впечатление о настоящем положении в общественном мнении в данной стране и повлиять на колеблющихся. В октябре 1968 года, в то время, как шеститысячная толпа, собравшаяся на Грозвенор Сквер, протестовала против американской интервенции во Вьетнаме, у здания советского посольства лишь семь демонстрантов протестовали против вторжения в Чехословакию. В Токио толпы заполнили улицы, протестуя против условий соглашения, на которых Окинава передается Японии; нет слухов о демонстрации против отказа Советского Союза даже обсуждать возврат Курильских островов (захваченных у Японии в конце Второй мировой войны)".
Иностранные коммунистические партии оказывают Советскому Союзу одну из самых ценных услуг, подстрекая к демонстрациям, бунтам и забастовкам, что лишь делает операции КГБ по дезинформации более успешными. Совершенно ясно, что международный коммунизм не является больше монолитным движением. Некоторые зарубежные партии разделены на антагонистические просоветские и прокитайские фракции, степень зависимости которых от Советского Союза различна в каждой отдельной стране. Тем не менее Советский Союз считает эти партии настолько полезными для него орудиями, что продолжает тайно, используя КГБ, субсидировать их.
Соединенные Штаты имели возможность проследить, что суммы в миллионы долларов были уплачены Москвой партиям, находящимся в западном полушарии и Западной Европе. Летом 1968 года, когда молодые коммунисты готовились к мятежам, из-за которых чуть было не отменили Олимпийские игры, агент мексиканской разведки, следящий за сотрудником КГБ, заметил, как последний передал партийному представителю 30 000 долларов. В августе 1972 года бразильские власти обыскали Фуеда Саада, местного партийного лидера, прилетевшего из Москвы, и нашли в его багаже 80 000 долларов.
В декабре 1972 года Адото дос Сантос, бывший на протяжении двадцати лет тайным членом и одним из ведущих секретных агентов бразильской партии, оставил ее ряды. Он раскрыл, что Саад ежегодно получал от КГБ 300 000 долларов для ведения тайной деятельности. КГБ отпускал еще большие средства на нужды строительной фирмы "Кастело Бранко", созданной в качестве прикрытия. В 1970 году, согласно показаниям дос Сантоса, шофер руководителя партии Луиса Карлоса Престоса, бежавший к тому времени в Москву, получил от КГБ 170 000 долларов. Среди сотрудников КГБ в Бразилии, с которыми дос Сантос работал лично, были представитель Интуриста Николай Благушин, Арсений Федорович Орлов из советского торгового представительства и преемник Орлова Виктор Павлович Емелин.