Там же, л. 4647.
Н. С. АЛЛИЛУЕВА И. В. СТАЛИНУ
6 октября 1930 г.
«Москва, 6/Х 30 г.
Что-то от тебя никаких вестей последнее время. Справлялась у Двинского о почте, сказал, что давно не было. Наверное, путешествие на перепелов увлекло, или просто лень писать.
А в Москве уже вьюга снежная. Сейчас кружит во-всю. Вообще, погода очень странная, холодно. Бедные москвичи зябнут, т. к. до 15-Х Москвотоп дап приказ не топить. Больных видимо-невидимо. Занимаемся в пальто, так как иначе все время нужно дрожать. Вообще же у меня дела идут неплохо. Чувствую себя тоже совсем хорошо. Словом, теперь у меня прошла уже усталость от моего «кругосветного» путешествия и вообще дела, вызвавшие всю эту суетню, также дали резкое улучшение.
О тебе я слышала от молодой интересной женщины, что ты выглядишь великолепно, она тебя видела у Калинина на обеде, что замечательно был веселый и тормошил всех, смущенных твоей персоной. Очень рада.
Ну, не сердись за глупое письмо, но не знаю, стоит ли тебе писать в Сочи о скучных вещах, которых, к сожалению, достаточно в Московской жизни. Поправляйся. Всего хорошего.
Целую.
Надя
Р. S. Зубалово абсолютно готово. Очень, очень хорошо вышло».
Там же, л. 4849.
И. В. СТАЛИН Н. С. АЛЛИЛУЕВОЙ
8 октября 1930 г.
«Татъка!
Получил твое письмо.
Ты что-то в последнее время начинаешь меня хвалить.
Что это значит? Хорошо или плохо?
Новостей у меня, к сожалению, никаких. Живу
неплохо, ожидаю лучшего. У нас тут испортилась погода, будь она проклята! Придется бежать в Москву.
Ты намекаешь на какие-то мои поездки. Сообщаю, что никуда (абсолютно никуда) не ездил и ездить не собираюсь.
Целую очень крепко.
Твой Иосиф
8/Х-30».
Там же, л. 5051.
И. В. СТАЛИН Н. С. АЛЛИЛУЕВОЙ
9 сентября 1931 г.
«Здравствуй, Татька!
Как доехала, обошлось без приключений? Как ребятишки, Сатанка?
Приехала Зина (без жены Кирова). Остановилась в Зензиновкесчитает, что там лучше, чем в Пузановке. Что же, очень приятно.
У нас тут все идет по-старому: игра в городки, игра в кегли, еще раз игра в городки и т. д. Молотов успел уже дважды побывать у нас, а жена его, кажется, куда-то отлучилась.
Пока все.
Целую.
Иосиф
9/ІХ-31»
Там же, л. 52.
Н. С. АЛЛИЛУЕВА И. В. СТАЛИНУ
Не позднее 12 сентября 1931 г.
«Здравствуй, Иосиф!
Доехала хорошо. В Москве очень холодно, возможно, что мне после юга так показалось, но прохладно основательно.
Москва выглядит лучше, но местами похожа на женщину, запудривающую свои недостатки, особенно во время дождя, когда после дождя краска стекает полосами. В общем, чтобы Москве дать настоящий желаемый вид, требуются, конечно, не только эти меры и не эти возможности, но на данное время и это прогресс.
По пути меня огорчили те же кучи, которые нам попались по пути в Сочи на протяжении десятков верст, правда их несколько меньше, но именно несколько. Звонила Кирову, он решил выехать к тебе 12IX, но только усиленно согласовывает средства сообщения. О Гротте он расскажет тебе все сам. Улицы Москвы уже в лучшем состоянии, местами даже очень хорошо. Очень красивый вид с Тверской на Красную площадь. Храм разбирают медленно, но уже «величие» голов уничтожено.
В Кремле чисто, но двор, где гараж, безобразен, в нем ничего не сделали и даже ремонтную грязь не тронули. Это, мне кажется, нехорошо. Словом, тебе наскучили мои хозяйские сообщения. Группа была очень довольна, что я поддержала 100 % дисциплину, нужно сказать, что в первый же день нам дали столько новых всяких сведений, что, конечно, при таких условиях опаздывать нельзя не только из-за 100 %-сти.
Да, в отношении этого жестокого случая, опуб-линкованного в «Известиях», выяснено, что убийство совершено с целью ограбления, т. к. у этого преподавателя были с собой деньги, полученные на оборудование кабинета по математике. Кто убийцы и др. подробностей пока неизвестно. На общий состав преподавателей эта история произвела очень тяжелое впечатление, несмотря на то, что это лицо новое в стенах учреждения. За работу преподаватели принялись с энергией, хотя нужно сказать, что настроение в отношении питания среднее и у слушателей, и у педагогов, всех одолевают «хвостики» и целый ряд чисто организационных неналаженностей в этих делах и, главным образом, в вопросах самого элементарного обмундирования. Цены в магазинах очень высокие, большое затоваривание из-за этого.
Не сердись, что так подробно, но так хотелось бы, чтобы эти недочеты выпали из жизни людей, и тогда было бы прекрасно всем и работали бы все исключительно хорошо.
Посылаю тебе просимое по электротехнике. Дополнительные выпуски я заказала, но к сегодняшнему дню не успели дослать, со следующей почтой получишь, то же и с немецкой книгой для чтенияпосылаю то, что есть у нас дома, а учебник для взрослого пришлю со следующей почтой.
Обязательно отдыхай хорошенько и лучше бы никакими делами не заниматься.
Звонил мне Серго, жаловался на ругательное твое не то письмо, не то телеграмму, но, видимо, очень утомлен. Я передала от тебя привет.
Дети здоровы, уже в Москве.
Желаю тебе всего, всего хорошего. Целую.
Надя».
Там же, л. 5358.
А вот свидетельство Светланы Аллилуевой:
«Она была после нас, детей, самой молодой в доме. Учительницы, нянявсе были старше, всем было за сорок; экономка наша, Каролина Васильевна, повариха Елизавета Леонидовнабыли пожилые женщины за пятьдесят лет. Но все равно, все любили молодую, красивую, деликатную хозяйкуона была признанный авторитет. Старший брат мой Яша был моложе мамы только на семь лет. Она очень нежно к нему относилась, заботилась о нем, утешала его в первом неудачном браке, когда родилась дочка и вскоре умерла. Мама очень огорчилась и старалась сделать жизнь Яши возможно более сносной, но это было вряд ли возможно, так как отец был недоволен его переездом в Москву (на этом настоял дядя Алеша Сванидзе), недоволен его первой женитьбой, его учебой, его характером, словом, всем.
Должно быть, на маму произвела очень тягостное впечатление попытка Яши покончить с собой. Доведенный до отчаяния отношением отца, совсем не помогавшего ему, Яша выстрелил в себя у нас в кухне, на квартире в Кремле. Он, к счастью, только ранил себяпуля прошла навылет. Но отец нашел в этом повод для насмешек. «Ха, не попал!»любил он поиздеваться. Мама была потрясен А этот выстрел, должно быть, запал ей в сердце надолго и отозвался в нем
Яша очень любил и уважал маму, любил меня, любил маминых родителей. Дедушка и бабушка опекали его как могли, и он уехал потом в Ленинград и жил там на квартире у дедушки, Сергея Яковлевича.
Осталось много домашних фотографий, глядя на которые, я могу вспомнить и все остальное. Фотографии эти у меня на глазах растут, наполняются красками, фигуры начинают двигаться, я слышу, как они разговаривают между собой Это для меня застывшие кадры фильма. Я смотрю на них, и передо мной приходит в движение вся лента кино, ведь я ее видела когда-то
На фото домашних пикников в лесу, которые все так любили, и отец и мамавеселые, смеющиеся. Много веселых, счастливых, здоровых лиц вокруг. Отец выглядит гораздо моложе своих пятидесяти лет (ему было пятьдесят в 1929 году). Мамасияющая белозубой улыбкой, молодая, цветущая, грациозная. Все женщиныв скромнейших платьях, но какие красивые, какие здоровые и привлекательные лица!
Маме на балконе нашего Зубалова, за столом с Анной Сергеевной; за столом с Зиной Орджоникидзе.
Мама в садике в Сочи, на лежанке сидит семейство Оражелашвили, дядя Авель Енукидзе строгает палочку бамбука.
Мама в Крыму, в Мухолатке, куда ездили отдыхать родители, на берегу моря, а из воды высовываются рожицы в белых панамках: мой брат Василий и его друзьяАртем Сергеев и Женя Курский.
Мама на террасе в Мухолатке, возле белых мраморных львов, на ней прямое платье балахоном, по тогдашней моде, с вырезом каре и короткими рукавами, загорелая, с зачесанными гладкими волосами, собранными в узел сзади.
Мама в Зубалове, на нашей лесной дорожке к калитке. Приехали «высокие гости» из Турции. К. Е. Ворошилов, В. М. Молотов, М. М. Литвиноввсе гуляют, очевидно, всех «принимал» отец. Тут же ядля развлечения. Мама с шалью на плечах, лицо ее напряжено она следит за мной, чтобы я себя «вела хорошо».