«Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее».
Потерять душу ради Христа, чтобы душу спасти? Ибо акт террора совершается ради Христа? Чьетогдаубийство угодно Сыну Божьему?
Адмирала Дубасова. Моряк, герой, командовал Тихоокеанской эскадрой. Декабрь 1905 г., ему60 лет. «Оказывающих малейшее сопротивление и дерзость, и взятых с оружием в руках пристреливать». На месте. Письмо отца одного из убитых студентов: «За что вы убили моего сына?.. Он был ни в чем неповинен; он не только не был ни в каких преступных организациях, но даже не посещал студенческих собраний, митингов Приезжайте адмирал Дубасов, немедленно ко мне, я жду вас; вы должны сказать, за что убили сына?».
Мисси24 года. Как бы это объяснить родителям? Жизнькак то, что жжется. Жизнькак детские теории. Жизньво имя. Жизньеще не найденная, легко слагаемая. Жизнь, когда опыта боли еще нет. Жизньсвятая, жертвенная. В жизни есть ужас, подлежащий искоренению. Без этого она невыносима. Яподлежащее. Ядолженствующее. Я, я, я! В святом товариществея.
Детство и юностькак узаконенное сумасшествие. Особеннов оспенном, чумном государстве.
Ангел с бомбами
Партийная кличкаГенриетта. Какой Генриеттой она себя воображала? Французской? Английской? Героиней из романа? Ответа нет.
Какой она кажется? Замужней. Готовя теракты, снимают квартиры на двоих. А еще? «Всегда радостная, оживленная и светлая». В своем грозном, божественном террореу нее не получалось ничего.
«Взорвалась при разоружении снаряда, присланного для переделки». Это то, что написала сама.
А вот Савинков: «Разряжая <> бомбу, сломала запальную трубку. Запал взорвался у нее в руках. Она потеряла всю кисть левой руки и несколько пальцев правой. Окровавленная, она нашла в себе столько силы, чтобы <> выйти из дому и, не теряя сознания, доехать до больницы».
Из обвинительного акта: квартира в Замоскворечье, 15 апреля 1906 года, там найдены, кроме оторванных женских пальцев, «сверток с 2 пакетами гремучего студня, весом около 5 фунтов; 4 стеклянных трубочки с шариками, наполненными серной кислотой, с привязанными к трубочкам свинцовыми грузиками; две цилиндрической формы жестяных коробки с укрепленными внутри капсюлями гремучей ртути; две крышки к этим коробкам; одна закрытая крышкой и залитая парафином коробка, представляющая из себя вполне снаряженный детонаторный патрон; крышка от жестяного цилиндра и деформированный кусок жести, коробка со смесью из бертолетовой соли и сахара, два мотка тонкой проволоки; 10 кусков свинца; медная ступка; аптекарские весы и граммовый разновес; записная книжка с условными записями и вычислениями; три конфетных коробки, сверток цветной бумаги; два мотка цветных тесемок; пучок шелковых ленточек; фотографическое изображение вице-адмирала Дубасова и несколько номеров московских и петербургских газет».
За эту фотографическую карточку Мисси, пойманную в больнице (она смогла добраться туда сама), приговорили к смертной казни. Дубасову раздробило ступню (23 апреля), его адъютант был убит, кучер ранен, бомбометатель погиб, мама Мисси покончила с собой, а ее папагенерал от инфантериивторым только прошением на имя его величества добился замены смертной казни десятью годами каторжных работ.
Дорогие мамочка и папочка! писала она в открытках из-за границы. В Берне и немецком Галле училась врачевать. В Женеведелать взрывчатку. В Парижегулять по Булонскому лесу. В Варшаве и Москвеказнить. Но только путалась под ногами и так никого и не казнила.
Отчего дети, только вышедшие в жизнь, сходят с ума? Почему, пробиваясь к свету и смыслу, сходят прямо в ад? В чем их винить, если «мамочка» тут же ушла, а «папочка» тоже чуть не умер? В детской жестокости, в детской вере в громады? В детском лепете, детском бесстрашии? В экзальтациив том, что называется гибельный восторг? Или же непреодолимые обстоятельства российской жизни доводят тех, кому 20, 25, до безрассудства и жертвенности, ставшей обязательством? До отстраненности, до холода, до вечной мерзлоты?
Не доводите детей до отчаяния! То, что они сотворятсмерти подобно.
Каторга. Рай
Пока же Мисси помиловали и отправили на Нерчинскую каторгу. Ну, не так всё страшнов Мальцевскую каторжную тюрьму. Женскую. Несколько десятков политических, девушек. Ирай. Хотя и зимний, забайкальский рай, до минус сорока. Но почему рай? Прекрасные мальцевитянкитак они себя называли. Ей 24 года, впереди16 лет тюрьмы. Деревянной, с дырами, промерзлой, тусклейшей мальцевской тюрьмы. До сорока лет.
Но какой рай! Эсерки, большевички, девушки из Бунда, меньшевички инужно дать волю воображениюанархисткикоммунистки. Миссиуже Маруся, источник радости для всех. Ее 50 рублей каждый месяц из домадо трети общей кассы. Коммуна. Купить чай, сахар, мыло, рис. Зубной порошок! «Однажды Маруся Беневская получила из Италии от своих родных прекрасный торт». Съели по «микроскопическому кусочку». Сытный, «лег камнем в желудок»». Сытный, счастье! Потом прислали рецепт. Сырой был торт, на изготовку. Смех и памятьна сто лет.
Что у них общего? Припадки, недомоганиявсё сразу, как у единого существа. Только тронь их. «Боря» и «Дядя» большие самовары. «Боря» прислана Борей, мужем Мисси. Нет, уже Маруси. «Дядя» чьим-то дядей. «Бродяжки» мелкие чайники. У них в карманахуголь, чтобы зажечь, как самовар. Ели из одной посудины, по двое, мало посудыне по дружбе, а по соли. Парысоленые и несоленые.
Камеры запирались только на ночь. Кто-то учился почти с нуля. У каждойнесколько учительниц. За Миссиестествознание, французский. И ей еще шлют книги из-за границы. Тома «Жана-Кристофа» Ромена Роллана. «Высшие» занимаются математикой и философией. Виндельбанд «История древней философии», Гефдинг «Введение в философию», 10 томов Куно Фишера «История новой философии», Мах «Анализ ощущений». Курсы политической экономии, массажа. В коридоре на скамеечках, по две-три. Библиотека в 700800 книг. И очереди за Дюма. «Три мушкетера» другая жизнь!
Родители, не бойтесь! «Из всех радостей в тюрьмевозможность углубленно мыслить и заниматься больше всех радовала и волновала Сидишь вечером, кругом необычайная, какая-то отчетливая тишина, читаешь что-то сложное и трудное <> и чувствуешь, физически ощущаешь острый процесс и радость мысли».
А вот и счастье! «Мы могли шептаться всю ночь, решая вопросы монизма и дуализма».
Что еще? Мыли, стирали, топили, кололи дрова, переплетали всеми истерзанные книги и, наконец, увлеклись сапожным делом. «В день стирки <> полураздетые, тесно сгрудившиеся, окутанные клубами пара <> необычайно оживленные, мы чувствовали себя героинями».
И еще. «Ни разу <> команды встать, никто, никогда не обращался к нам на ты, ни разу не были применены репрессии, карцера». Цветочные клумбы во двореу кого лучше.
Закончилось это, конечно, «завинчиванием тюрьмы». А потом прекрасных мальцевитянок отправили этапом, пешком, закованных в кандалы, в Акатуй. Лучше не спрашивать, что это значит.
Что написать родителям. С каторги
28 апреля 1907 г. «Дорогой мой папочка, спасибо <> за письмо <> за мои 100 руб. <> Сегодня ровно месяц, как я <> в Мальцевской тюрьме, мне здесь много лучше, чем в Бутырках Мы все тут обжились, успокоились и втянулись в серьёзное чтение. <>Условия в смысле помещения, питания и возможности пользоваться свежим воздухом <> лучшего и желать не приходиться».
8 августа 1907 г. Дорогие мои папочка и Ванечка (братЯ.М) <> Если представится <> возможность снять фотографию с маминой могилы, то сделайте это для меня, пожалуйста».
13 октября 1907 г. «Дорогой мой папочка <> в ближайшем будущем должна ещё раз решиться моя судьба, т. е. поселение через год, полтора, или тюрьма на 15 лет».
22 марта 1909 г. «Дорогой мой Папочка Теперь ты уже знаешь, что дело с моей волей не так уже безнадёжно <> надеюсь, что <> за это лето уйду из тюрьмы, а потому, Папочка <> мне нужно дать тебе кое-какие поручения». Черные башмаки на пуговках, черные бумажные чулки, гребни, летние калоши, вату, марлю, чтобы перевязывать руку, мыло, холст на дорожный мешок. «Маленькую коробочку зубного порошка». И, книг, пожалуйста.