При этом он тут же достал пачку сигарет, вытянул одну из них и дал Руслану зажигалку, как самому близко стоящему, тот молча щелкнул ею, а Сергей снова достал свою баночку, даже не возмущаясь, что перекур затягивается, просто сменил тему: О, смотрите флаг!
В колоне появился длинный бело-красно-белый флаг, метров десять в длину, но пока было видно только его начало.
Не кури много, попросила Маша Артура и осторожно поцеловала его в щеку. Он кивнул и снова вмял недокуренную сигарету в баночку и попытался закрутить ее сам, но пальцы правой руки ее мгновенно выронили.
Комментировать это никто не стал, Маша ее быстро подняла, закрутила и передала Сереже.
Пойдемте уже, попросила она.
Кстати, новость! влезла Катя, как только они вернулись в толпу, оставив Александра с Павлом курить на своем месте. Караев заявил, что нам тут платят по тридцать-шестьдесят рублей, и девушки вообще дерутся за деньги.
Вот же подстава! воскликнула Маша. У меня как раз в кармане тридцать рублей на всякий случай.
От же продажная, рассмеялся Сергей. Только как-то мало берешь, надо было шестьдесят и баксами.
Даже если по два рубля дать всем. Это же разориться можно, пожал плечами Руслан.
Страшная сила аппозиции, хохотнул почти нервно Кирилл, как-то незаметно для себя начавший чувствовать всеобщий настрой и по-настоящему понимать здешние шутки.
Да, трепаться они горазды. То российские кукловоды, то вон уже Чехия виновата.
Чехия? удивился Кирилл. Она вообще при чем?
Как будто Россия при чем, рассмеялся Сергей.
Отвечать ему на это никто не стал, да и не хотел, крикнуть громко «Уходи» хотелось больше всем, кроме разве что Артура, которому совсем кричать не хотелосьтолько слушать этот всеобщий призыв.
С ним точно все в порядке? спросил Кирилл у сестры, кивая именно на Артура, странно наблюдающего за всем вокруг. Он то бросал почти мечтательные взгляды на людей, то внезапно хмурился, но при этом едва заметно улыбался, не отпуская на долго удочку с флагом.
Кирилл не мог не отметить, что ручка у этой удочки довольно массивная, и если сложить всю конструкцию, явно получится альтернатива дубинки. Эта мысль Кириллу не нравилась, но она все равно приходила в голову и беспокоила, потому что речь шла не о человеке, которого в компании кто-то знает, а о человеке, которого неожиданно выбрала его сестра.
Он нормально, ответила Маша, а мы все, давай уж честно, не в порядке. Она поймала брата под руку и, притянув к себе, прошептала на ухо, словно боялась, что это кто-то услышит. Все, кто были ТАМ, особенно не в порядке, но их здесь много, оглядись и ты увидишь, что пострадавших куда больше прямо тут, прямо в толпе, и мы для них сейчас главная поддержка.
Кирилл понимающе кивнул, хотя действительно не обращал внимание на людей в толпе, держался других, но после слов сестры внезапно понял, что упускает самое главное: те, кто выходил в первые дни, те, кто бесстрашно пытался высказать протест, были не просто смельчакамиони стояли за то, о чем думали все остальные.
«Не только думали, но и хотели», признавал Кирилл, точно зная, что не уехал бы он из городавышел бы с друзьями, а потом выходил бы столько, сколько было бы нужно, чтобы его перестали обманывать. Думать, на что он сам бы пошел, зная, что он не один, он даже боялся, но, шагая вперед, все больше смотрел не на плакаты, а на людей.
Девочка с цветами. Парень с флагом. Бабуля с пустыми руками, но взволнованным взглядом. Женщина с плакатом. У стен то там, то тут кто-то задерживается группой, кто-то стоит, демонстрируя свое мнение плакатом или картинкой. Из трамвая по-прежнему машут руками.
Жыве Беларусь!
А вот и мужчина с натянутой на прибинтованную к туловищу руку майкой. Не парень, не представитель «организованной, агрессивно настроенной группы молодых людей», а типичный дядька под сорок, с такими же глазами, как у Артурагрустными и настороженными.
Верым, можам, пераможам!
А через дорогу у парня в шортах на икрах видны багровые кровоподтеки, но он при этом активно размахивает флагом, ловит взгляд, но не прячется, а улыбается, словно нечего ему грустить или печалиться.
О! А это круто! внезапно сказал Сергей, указывая на плакат, приклеенный к остановке.
«WANTED» гласила большая красная надпись на плакате, а под ней усатая голова и палочка вместо туловища и такие же палочки вместо рук и ног, только от рук еще и пять синих палочек и приписка: «Отличительные приметы: синие пальцы».
О да! согласился Руслан. А трон-то все равно шатается, как бы он за него ни держался
Мне нравится! одобрил Сергей, а Маша быстро сфотографировала, сказав, что Витя тоже обязательно оценит.
«Смех побеждает страх», снова вспомнил Кирилл слова Сергея и вдруг понял, что вот эти шуткиединственный способ стоять до конца, стоять без страха, несмотря ни на что, потому что все, что уже случилось, обязательно не должно стать напрасным.
Мы большинство, Кирилл! внезапно сказал ему Сергей, в своей невыносимой манере пихнув его локтем в бок. Ты это понимаешь? Ты это чувствуешь?
Да, честно признался Кирилл, наконец осознав, что никто его не винит в том, что его здесь не было, просто каждый переживает то, что успел пережить.
Снова переход и снова остановка на красный свет под песню «Перемен».
Я уже устал от Цоя, рассмеялся Сергей.
Не смей уставать! возмутилась Катя, но Кирилл их уже не слушал, внезапно заметив на углу у светофора девушку из собственной работы, худенькую тонкорукую, с плакатом «Мысупрать гвалту».
Господи, Валя, а ты-то что тут делаешь? поразился Кирилл, шагнув к ней.
Не то чтобы он считал, что девушка права не имеет на свою позицию, просто точно знал, что она замкнутый человек, который почти ни с кем не общается, никуда не ходит и открыто говорит, что, была бы ее воля, из дому бы она не выходила, а толпа ее всегда утомляла, по ее же словам, и вот она здесь на шествии, в котором не видно ни конца, ни края человеческому потоку. Конечно, Кирилл хотел знать, как она там оказалась.
Привет, с тяжелым вздохом сказала ему девушка, а потом улыбнулась, как никогда прежде. Ты видел плакат «Все так плохо, что вышли даже интроверты»? Так вот, все действительно настолько плохо.
Кирилл кивнул и, повинуясь какому-то внезапному порыву, просто обнял девушку, а потом предложил:
Пошли с нами.
Сначала предложил, а потом осознал, что колона давно двинулась через дорогу, но на другой стороне ребята остались его ждать, а Сергей даже стал, недовольно скрестив руки на груди, и погрозил ему пальцем, но Кирилл на это смог только рассмеяться.
Пошли, повторил он, осторожно взяв девушку за тонкую, холодную руку.
Страшно же идти
Ты уже вышла и ты не одна, развел Кирилл руками, заранее решив, что уговаривать ее не станет, если она сейчас по обыкновению покачает головой и откажется, как делала при любой попытке как-то привлечь ее к делам коллектива, а тут она внезапно кивнула согласно и сказала:
Идем.
Она быстро при этом свернула плакатик, нарисованный на ватмане, и завязала его ленточкой, чтобы удобней было нести. Дорогу они уже переходили вместе, а вот познакомить ее со всеми без приключений не получилось. Стоило подойти, как Сергей сразу начал ругаться:
Никогда! Слышишь, никогда не уходи, никому ничего не сказав, чтобы это был первый и последний раз!
А то что? с эйфорическим смехом спросил Кирилл. Дашь мне по жопе?
Будем водить за ручку, вместо Сергея ответил Артур, поморщившись, и строго добавил: Я не шучу.
Да, потеряешься же в этой толпе, сказала Маша.
Ну и ничего же не случится, пожал плечами Кирилл, но на него посмотрели, как на безумца.
Не обманывайся, если у нас сейчас все мирно, это не значит, что все закончилось, напомнил Сергей. Да и вообще, мы уже привыкли объединяться в группы по десять-пятнадцать человек, потому что так безопасней.
Пришлось извиняться и обещать, что он больше не станет так убегать, а потом знакомить всех с Валей, неожиданно понимая, что он не уверен, что правильно помнит имена людей, которых видит сегодня впервые, но точно знает, что это свои, почти родные люди, которые его не бросят, даже если сейчас ругаются и грозят пальцем.