Но движущей силой ее деятельности уже был не только секс. К нему присоединились деньги и политика, а вскоре предстояло добавиться науке. У диафрагм и гелей были свои недостатки. Даже некоторые союзники Сэнгер жаловались, что диафрагмы слишком сложны и дороги, особенно для бедных женщин. «Нет необходимости говорить, как мало мы сделали для удовлетворения настоятельнейшей человеческой потребности, писал Роберт Дикинсон, акушер и гинеколог в отставке, консультировавший Исследовательское бюро Маргарет Сэнгер, в медицинской книге тридцать первого года под названием Контроль зачатия. Предположим, мы помогли двум с половиной миллионам фертильных пар. Но насколько клиники и врачи могут помочь тем, кто обитает в глуши и топях, насколько могут удовлетворить запросы жителей трущоб или гор?» Далее он говорил, что единственная надеждана лучшие методы контрацепции, и заключал: «Я вижу три выхода. Первыйисследования; второйисследования; и третийисследования». Сэнгер согласилась. Способ с диафрагмой и гелем никогда не будет работать как следует. Врачей и диафрагм всегда будет недостаточно.
В тысяча девятьсот тридцать втором году представители Таможенной службы Соединенных Штатов, ссылаясь на законы против непристойности, задержали ящик экспериментальных диафрагм, отправленных Сэнгер японским врачом и отцом двенадцати детей Сакаэ Коямой, который верил, что его новая разработка усилит действенность контрацептивов. Сэнгер и ее союзники возмутились, заявив, что закон тормозит научный прогресс и задерживает развитие медицины. Апелляционный суд Нью-Йорка принял историческое решение: согласился с Сэнгер. После этого врачам законом стало позволено использовать почту, чтобы распространять информацию о средствах предохранения и пересылать их. Это решение послужило для Американской медицинской ассоциации формальным поводом признать контрацепцию «профилактической медициной».
Для Сэнгер это был существенный прогресс. Законы и взгляды менялись. В тридцатыесороковые годы она открыла еще больше клиник. Во время Второй мировой войны пропагандировала снижение частоты рождений (child spacing) как способ сохранения здоровья и благосостояния семьи. Следующий шаг был ясен.
Область контрацепции, сказала она, «как раз созрела для тщательного исследования».
Глава шестаяИспытания на кроликах
В январе тысяча девятьсот пятьдесят второго Пинкус предоставил в «Планирование семьи» отчет, где говорилось, что у девяноста процентов испытуемых крольчих, получавших перорально по десять миллиграммов прогестерона, прекратилась овуляция. Результат достаточно хорош, заключил Пинкус, чтобы начать испытания на женщинах, и он был к этому готов.
Он хотел, чтобы «Планирование семьи» воспринимало это как собственный проект «Манхэттен». Исследования показывали, что у каждой четвертой американки была минимум одна нежелательная беременность. Но чтобы воспользоваться представившейся возможностью, «Планированию семьи» надо было как следует вложиться деньгами, и руководители организации заартачились. Уильям Фогт, новый директор, относился к работе Пинкуса с прохладцей. Эколог и орнитолог, Фогт был автором небесспорного бестселлера «Путь к спасению», где доказывал, что бесконтрольный прирост населения может уничтожить планету. Он соглашался с Сэнгер по поводу важности контроля рождаемости, но не особенно верил в Пинкуса и в возможности использования гормонов. В конце концов Фогт ответил Пинкусу предложением выделить на ближайший год примерно ту же сумму, что и на предыдущий.
Такая реакция «Планирования семьи» не означала, что Маргарет Сэнгер сдалась или потеряла интерес. Но она показывала, как упало влияние Сэнгер в организации, созданной с ее участием. Сэнгер обладала множеством талантов, но дипломатичность никогда в их число не входила, и к пятидесятому году многие лидеры ее собственного движения были ею недовольны. В двадцать восьмом она шумно ушла с поста президента основанной ею Американской лиги контроля рождаемости, жалуясь, что более молодые участницы движения уводят организацию слишком далеко в мейнстрим. Одиннадцатью годами позже лига слилась с другим детищем СэнгерБюро клинических исследований контроля рождаемости, став Американской федерацией контроля рождаемости, позднее превратившейся в Американскую федерацию планирования семьи. К тому времени Сэнгер осталась на периферии движения. Они с мужем жили в Тусоне, штат Аризона, где построили дом с изогнутыми фиберглассовыми стенами с облицовкой из нержавеющей стали («современный, как само завтра», фонтанировала местная газета). Сэнгер исполняла должность президента Тусонской гильдии акварели и общалась с местной элитой. Ее муж умер в сорок втором году в возрасте восьмидесяти трех лет, оставив Сэнгер пять миллионов долларов. Сыну она сказала, что намерена все это промотать, и поспешила доказать слова делом, выделив часть денег движению контроля рождаемости, часть друзьям и много тратя на роскошный отдых.
В сороковых организация «Планирование семьи» быстро росла, организуя филиалы по всей стране. Руководили ею в основном предприниматели и доктора-мужчины, а женщины работали на должностях пониже, и вскоре организация стала предлагать не только услуги по контролю рождаемости, но и широкий спектр медицинских услуг для женщин. Прескотт С. Буш, бизнесмен из Коннектикута, чьи сын и внук станут американскими президентами, был казначеем первой национальной кампании «Планирования семьи» по сбору средств в сорок седьмом году. Чтобы придать основному тезису организацииконтроль над рождаемостьюприемлемый вид, «Планирование семьи» поставило во главу угла проблемы «снижения частоты рождений» и азиатский кризис перенаселения. Перемены в «половой морали» особенно не подчеркивались. Не афишировались и исследования контрацептивов: лидеры организации больше заботились о создании мощной системы связей, расширении аудитории и упрощении доступа к уже существующим средствам предохранения. Организация росла, база ее сторонников ширилась, и Сэнгер начала становиться обузой. Слишком громкая, слишком резкая. Некоторые участники организации считали ее политически наивной, а ее действия в отношении католической церквиупрямыми и саморазрушительными. К тому времени уже стало понятно, что не все верные католики согласны с церковным запретом контроля рождаемости. Лидеры «Планирования семьи» хотели привлечь этих скептиков на свою сторону, подчеркивая, что церковь и верующиене одно и то же. Но Сэнгер терпеть не могла церковь, и чем старше она становилась, тем больше ее злил католицизм. По какому праву, спрашивала она, телами женщин распоряжается кучка священников-девственников?
И сама Сэнгер бывала недовольна «Планированием семьи», чье руководство, по ее словам, «топчется на месте, само себе мешая». «Я точно так же разочарована, и мне так же неприятно, как и вам, и не только из-за ограничений, на вас накладываемых, но и из-за ограниченности тех, кто их накладывает, тех, кому вам приходится кланяться и присягать на верность», так она писала Кларенсу Гэмблу, одному из союзников движения, в письме сорок первого года с пометкой «конфиденциально». Отношения Сэнгер с руководством стали столь натянутыми, что она уже сомневалась, станет ли организация финансировать исследования Пинкусаили что бы то ни былопо ее совету. Они будут запрашивать коммерческое предложение. Будут консультироваться с комитетами. Будут рассматривать бюджеты. В игру вступит политика.
Одного из самых важных своих финансовых покровителей она уже потеряла. Джон Д. Рокфеллермладший за первую половину двадцатого века успел пожертвовать миллионы долларов на решение вопросов нравственности. Он спонсировал не только христианские ассоциации девушек и юношей для создания убежищ от безнравственности американских городов, но и исследования полового поведения людей, а также контрацепции. Но к сороковымпятидесятым годам в руководстве Фонда Рокфеллера задумались, не лучше ли пустить деньги на борьбу с малярией и холерой в странах с высокой смертностью. Дело было не только в глобальных приоритетах, но и в некоторых щекотливых политических моментах. После того, как газеты стали критиковать исследования Альфреда Кинси, спонсируемые, в частности, Рокфеллерами, руководство фонда предпочитало уклоняться от проектов, связанных с сексом.