Итак, война революционной Франции со всей остальной Европой, и в первую очередь с Англией, была делом решенным. Острословы той поры назвали это столкновение «борьбой льва с акулой».
Первой примкнула к создаваемой Англией коалиции Россия. За ней против безбожников якобинцев решились выступить Пруссия и Австрия, Голландия и Гессен-Кассель, Неаполь и Сардиния.
Капитан «Агамемнона»
С объявлением войны с Францией в Англии немедленно началось спешное формирование большого флота. Все сразу пришло в движение. В портах ремонтировали даже такую рухлядь, которую еще вчера не решились бы даже поставить на брандвахту. По городам и весям собирали моряков, и в первую очередь капитанов с опытом океанской службы. С послужного списка Нельсона стряхнули пыль, и он был вызван в Лондон. Разговор в Адмиралтействе был недолог:
Вам предлагается вступить в командование 64-пушечным кораблем «Агамемнон». Эта «боевая повозка», честно говоря, не из самых сильных. Но «Агамемнону» всего лишь двенадцать лет, и он неплохой ходок. Вы согласны?
Да, сэр! едва не прокричал Нельсон, все еще не в силах поверить в свое счастье.
«Агамемнон» был включен в формируемый Средиземноморской флот, командование над которым было поручено лорду Худу. Все словно вернулось на круги своя, и снова Нельсон был капитаном у своего старого начальника. Худ принял командира «Агамемнона» весьма радушно.
Вместе с собою на корабль Нельсон взял и своего приемного сына Джосаю. Нельсон убедил Фани, что чем раньше мальчик ступит на палубу, тем для него будет лучше. Кроме того, под его опекой с мальчишкой ничего не случится.
Прощаясь с женой, Нельсон обнял ее:
Я навсегда соединен супружескими узами с самой хорошей из всех существующих женщин! А потому я оглядываюсь на наше общее прошлое, как на самый счастливый период своей жизни!
Всхлипнув, Фанни уткнулась лицом ему в плечо. Нельсон погладил ее по голове:
Никогда ничего не бойся! Я однажды с улыбкой вернусь обратно!
4 февраля 1793 года Нельсон отправился к месту службы.
В эти дни Нельсон чувствовал себя, наверное, самым счастливым человеком на свете.
Пока все складывалось для Нельсона как нельзя лучше. На Средиземном море следовало ожидать столкновений с французским флотом, а следовательно, реальной становилась возможность быстро отличиться. Кроме этого, Нельсона вполне устраивал и климат.
Приняли запасы продуктов, налились водой. Чтобы укрепить моральный дух, Нельсон заранее попросил общество христианского учения прислать ему Библию и молитвенники. Предстояла борьба с неверующими якобинцами, а потому матросы должны были, по его мнению, черпать духовные силы не в богохульствах, а в близости к Господу. В последнюю очередь с подошедшей баржи загрузили порох и ядра. Свистками собрали команду на шканцах. Старший лейтенант зачитал параграфы морского устава об ответственности каждого в военное время.
Нельсон еще раз придирчиво окинул взглядом такелаж, рангоут: вроде бы все так, как надо. Позади у него было пять лет полного забвения, впереди же ждало море. «Агамемнон» готовился покинуть чатемскую гавань. Вместе с ним готовился начать свой путь к величию и славе его командир, путь, который уже сможет прервать только смерть.
* * *
Вскоре британский флот лорда Худа уже качался на средиземноморских волнах. Позади был первый долгий переход с заходом в испанский Кадис. Пока напуганная французским экстремизмом Испания прильнула к Англии и стала ее союзницей, однако придет время, и все переменится. Нельсон об этом еще ничего знать не может, но опытным профессиональным глазом он придирчиво оглядывает испанский флот. Испанские капитаны приняли своих английских коллег на 112-пушечном флагмане. Мог ли предположить капитан Нельсон, что последним триумфом его жизни станет спустя двенадцать лет захват именно этого гиганта!
В Кадисе Нельсон запасся парой бочонков любимого всеми моряками испанского черного черри. Один для себя, другойв подарок своему старому другу капитану Локеру, тому самому, под началом которого он начинал когда-то мичманом на фрегате «Ловестов». Ныне Локер служил начальником морского госпиталя в Гринвиче, и Нельсон надеялся передать ему подарок с первой оказией.
Адмирал Худ вел свои корабли к французскому порту Тулон, где было все еще велико влияние роялистов, мечтающих создать в Провансе независимое от революционной Франции Южнофранцузское королевство. Худ очень торопился успеть к Тулону раньше, чем якобинцы возьмут там власть в свои руки, а потому от Гибралтара флот нигде ни на минуту не задерживался.
Уже вскоре после Гибралтара Худ пригласил Нельсона к себе на корабль и в приватной беседе сообщил, что готов предоставить ему под начало один из новейших 74-пушечных линейных кораблей. Сердечно поблагодарив командующего за оказанное доверие, Нельсон от заманчивого предложения отказался:
Сэр! Мы только еще начали сплачивать команду, и мой уход разрушит это едва начатое дело! К тому же я просто не могу оставить своих офицеров, которые стали мне уже весьма дороги!
Что ж, пожалуй, вы правы, Горацио, кивнул после недолгого раздумья Худ. Возвращайтесь к себе на «Агамемнон».
Уже вскоре Нельсон начинает скучать по Фанни. Годы совместной жизни в деревне очень привязали его к жене. Это первая их столь долгая разлука, и Нельсон изливает свою тоску на бумаге: «Как я жду писем от тебя! Это самое большое удовольствие, на какое я могу рассчитывать (конечно, не считая жизни рядом с тобой). Я вспоминаю наше единение как счастливейшее время моей жизни. Ты славная женщина. Но поскольку здесь я никак не могу проявить свою нежность к тебе, я проявляю двойнуюк Джосае, который получает и твою долю, и свою собственную. Он хороший мальчик и очень сильно меня любит».
Вскоре объединенный британо-испано-сардинский флот в составе 40 линейных кораблей под командованием адмиралов Худа и дона Жуана де Лангара вошел в гавань Тулона. 29 августа был высажен десант, который быстро занял все бастионы. В руки англичан попала фантастическая добычапочти весь средиземноморский французский флот: три десятка линейных кораблей и полтора десятка фрегатов.
Разумеется, захват важнейшего средиземноморского порта не остался без внимания Парижа. К Тулону немедленно двинулись революционные полки. Вскоре команды английских кораблей уже хорошо слышали доносящуюся с берега пушечную пальбу. Это осадившая город республиканская армия начала методический обстрел. Что касается моря, то здесь осажденным бояться нечего: английский флот надежно прикрывал их от любых неожиданностей. В Тулоне роялистские войска тоже были не слишком многочисленны, однако у Худа сухопутных войск не было вовсе. Адмирал пишет королю Фердинанду письмо с просьбой о поддержке. Письмо необходимо доставить в Неаполь к британскому послу Уильяму Гамильтону, чтобы он передал его сицилийскому королю. Он Худ вызывает к себе Нельсона, ставит задачу, вручает запечатанный пакет и желает удачного плавания.
«Агамемнон» снимается с якоря и быстро исчезает в туманной дымке моря. Так, сам того не ведая, лорд Худ отправил Нельсона на встречу с его судьбой, на встречу с той роковой и последней женщиной, которая станет для него самым близким человеком и чье имя он будет шептать уже холодеющими губами. Лорд Худ отправил Нельсона на встречу с супругой английского посла леди Эммой Гамильтон.
* * *
Ныне весь мир знает ее как Эмму Гамильтон. Настоящего же имени этой женщиныЭми Лайонне помнит почти никто. Судьба ее настолько необычна, что, не будь даже на ее пути Нельсона, имя ее все равно сохранилось бы в памяти потомков.
Эми Лайон родилась в семье кузнеца в деревушке Нестон, что в графстве Чешир. Рано осталась сиротой, воспитывалась бабушкой. С четырнадцати лет была в услужении, а затем переехала в Лондон. Первым красоту и очарование юной Эми заметил некто Джеймс Грэхем, врач-самоучка, лечивший состоятельных горожан от импотенции и бесплодия в своем так называемом «Храме здоровья». Методика лечения была незамысловата. Вначале пациента окунали в грязевую ванну, затем отмывали и клали на «звездное ложе», расположенное между магическими магнитами. Рядом с пациентом возлежали почти голые девушки«жрицы». Как правило, последнее действовало на пациентов лучше всего, и лондонцы находили методику лечения доктора Грэхема весьма эффективной. Главной «жрицей» в этом «Храме здоровья» и была юная Эми Лайон.