Документы личного происхождения широко представлены в собраниях ГА РФ и ДРЗ, Гуверовского и Бахметевского архивов. В этой группе заметно преобладают документы участников борьбы с большевиками, которые в эмиграции могли писать неподцензурные воспоминания. Несмотря на определенный субъективизм этого вида источников, значение свидетельств из мемуаров и дневников участников событий трудно переоценить.
Большое значение имеют частные архивы потомков офицеров, которые только начинают вводиться в научный оборот. Разумеется, документы об участии офицерства в событиях 19171922 гг. отложились и во множестве других архивов, например региональных и ведомственных. Эти документы введены в научный оборот достаточно слабо. Нельзя не отметить, что немалая часть документов по этой теме, к сожалению, утрачена.
Наконец, ценнейшим источником являются опубликованные воспоминания и дневники участников событий.
Совокупность изученных документальных материалов позволяет разносторонне реконструировать участие офицерства в Гражданской войне, в том числе исследовать особенности службы офицеров в различных армиях и лагерях, проанализировать взаимодействие офицерства с политической элитой, понять характер вовлечения офицеров в братоубийственный конфликт.
Все даты, относящиеся к истории России до февраля 1918 г., приведены по старому стилю.
Выражаю глубокую признательность всем, кто помогал мне при подготовке этой книги, и прежде всего моим друзьям и коллегам к. и. н. Ф.А. Гущину и к. и. н. А.А. Симонову.
Глава 1Накануне Гражданской войны
К началу Гражданской войны русский офицерский корпус состоял из двух категорий офицерства: кадровых офицеров и офицеров военного времени.
Кадровое офицерство было замкнутой привилегированной кастой. Это были люди, целиком посвятившие себя военной службе, военные профессионалы, носители военных традиций, знаний, дисциплины, нередко происходившие из офицерских династий, где поколение за поколением представители рода избирали своей профессией военную службу. Часть кадровых офицеров обладала высшим военным образованием, как общим, так и специальным (артиллерийским, инженерным и т. д.). В кадровом офицерстве был силен корпоративный дух. Многие кадровые офицеры были выходцами из дворян. Однако на рубеже XIXXX вв. как в русской, так и в других европейских армиях шел процесс расширения социальной базы офицерской корпорации, в которую все активнее проникали представители других сословий. Так, например, генерал от инфантерии М.В. Алексеев был сыном солдата, выслужившего офицерский чин. Генерал от инфантерии Л.Г. Корнилов был сыном казака, дослужившегося до младших офицерских чинов. Генерал-лейтенант А.И. Деникин был сыном крепостного крестьянина, отданного в рекруты и дослужившегося до офицерских чинов. Советский главком бывший полковник И.И. Вацетис родился в семье батрака.
К началу XX в. отношение русского образованного общества к военной элите в частности и к офицерству в целом было неоднозначным. Престиж и непререкаемый авторитет офицеров остались в прошлом. Офицерство имело мало точек соприкосновения с представителями гражданской интеллигенции. В среде последней все шире распространялись взгляды на то, что военную службу выбирают люди недалекие или неудачники. Офицеры, в свою очередь, презрительно относились к штатским. Дискредитации армии способствовали неудачи в Русско-японской войне и активное использование гражданскими властями войск в борьбе с массовыми беспорядками периода первой русской революции 19051907 гг. Высокообразованных офицеров в армии явно не хватало, жившие опытом прежних войн офицеры и генералы были ответственны за тяжелые потери и неудачи Русско-японской войны. Все это способствовало формированию негативных стереотипов восприятия офицерства в обществе.
Русско-японская война стала важной школой для среднего командного состава русской армии. После войны предпринимались шаги по реформированию армии и усовершенствованию подготовки офицеров. Принятые меры привели к тому, что возросла и популярность офицеров в обществе.
На весну 1914 г. русский офицерский корпус насчитывал около 44 тысяч человек. Процент выходцев из дворян в офицерском корпусе постепенно сокращался. Накануне Первой мировой войны дворяне составляли 53,6 % офицерского корпуса, почетные граждане13,6 %, выходцы из духовенства3,6 %, из купечества3,5 %, из податных сословий25,7 %. По чинамгенералов было 22,5 %, штаб-офицеров1417 %, обер-офицеров80,5 84 %. В обер-офицерских чинах служили по 2530 лет, в должностях командиров ротболее 10 лет.
Пополнение и убыль ежегодно составляли от 2,5 до 3,5 тысяч человек. По национальному составу на 1912 г. в офицерском корпусе 86 % составляли русские, украинцы и белорусы. В состав офицерского корпуса не допускались иудеи. Среди генералитета было традиционно много представителей немецких родов. По различным подсчетам, каждый шестой из полных генералов в 1912 г. был немцем. На весну 1914 г. в армии было 1574 генерала.
По данным на начало 1908 г., на одного офицера приходилось в среднем 24 нижних чина. В пехоте соотношение достигало одного офицера на 50 нижних чинов. По родам оружия на 1908 г. среди строевых было 23 414 пехотных офицеров, 5431 кавалерийский, 6193 артиллериста, 2039 офицеров инженерных и железнодорожных войск. В высших штабах служили 7478 человек. На девять строевых обер-офицеров приходился один нестроевой, среди штаб-офицеров соотношение составляло уже 1,5 к 1, а среди генералов даже 0,7 к 1. Чем выше были чины, тем больше офицеров в этих чинах занимали нестроевые должности. В общей сложности на 1908 г. нестроевые офицеры составляли около 19 тысяч человек против 25,5 тысячи строевых. Иными словами, почти половина офицерского корпуса несла небоевую работу. Кроме того, многие строевые офицеры также были заняты решением хозяйственных вопросов.
Производство в офицеры осуществлялось при выпуске из училищ или за отличия. Кадровое офицерство не было однородным. Преобладали выпускники военных училищ. Поступление в них, в отличие от юнкерских, предполагало окончание кадетского корпуса. Тем не менее в результате увеличения требований к юнкерским училищам и их перевода на трехгодичный курс в 1910 г. разница в образовании почти нивелировалась. Однако осталась существенной разница в воспитании, поскольку семь лет кадетского корпуса основательно формировали характер будущего офицера и его мировоззрение. Традиционно училищное образование отличалось оторванностью от практики, схоластичностью, вниманием к излишним деталям при малом количестве полевых занятий. Подготовка офицера тем не менее стоила государству очень дорогосвыше 5000 руб. в ценах 1908 г.
Для ускорения карьеры необходимо было окончить военную академию. Быстрее армейских офицеров по службе продвигались офицеры гвардии. Так, чина полковника офицер гвардейской кавалерии достигал, по данным на 1908 г., уже через 19,7 года службы, тогда как офицер армейской кавалериилишь через 26,6. Наибольший разрыв существовал в артиллерии, где гвардеец становился полковником в среднем через 19,8 года службы, а его армейский товарищ по профессиичерез 29 лет. То есть разрыв превышал десятилетие.
Важную роль играл вопрос омоложения командных кадров. На 1914 г. среди командиров корпусов около 10 % составляли лица старше 60 лет. Среди командиров полков было 27,7 % офицеров старше 50 лет. По данным на 1912 г., 37,1 % офицеров находились в возрасте до 30 лет, 32,2 %от 30 до 40 лет, 21,4 %от 40 до 50 лет, 8,7 %от 50 до 60 лет и 0,5 %старше 60 лет. Среди генералитета лиц до 30 лет не было, в возрасте от 30 до 40 лет находились 0,7 % генералов, от 40 до 50 лет18,4 % генералов, от 50 до 60 лет66,9 % генералов и 13,9 % были старше 60 лет. Большинство штаб-офицеров (51,3 %) пребывали в возрасте 4050 лет, между 50 и 60 годами находились 37,2 % штаб-офицеров.
По образовательному уровню накануне Первой мировой войны академии окончили 6,7 % офицеров, военные училища48,2 %, юнкерские училища43 % и гражданские учебные заведения2,1 %. Определенный антагонизм существовал между офицерами гвардии и армии.
Интересным был вопрос постоянства службы офицеров в своих частях. Так, в 1907 г. перевелись в другие части 3793 офицера, или двенадцатая часть офицерского корпуса. Кроме того, последовало около 2000 назначений. Всего же, таким образом, перемещались порядка 6000 человек, или седьмая часть офицерского корпуса.