Надо учитывать, что в 1000 году расстояния по суше не были абсолютными. Температура, характер местности и наличие препятствий часто ускоряли или замедляли перемещение.
То же самое можно сказать о плавании на лодках по реке и по морю. Скорость передвижения варьировалась, и, что удивительно, под парусом или на веслах, как правило, получалось не быстрее, чем по суше. При этом, разумеется, сидеть в лодке проще, чем идти пешком.
Корабли викингов славились своей гибкой, легкой конструкцией, скоростью хода и способностью пересекать мелководье. Современные реплики достигают максимальной скорости 17 миль в час (27 км/ч), но такую скорость трудно поддерживать в течение сколько-нибудь длительного периода времени. Значительно более медленные полинезийские двойные каноэ, оснащенные треугольными парусами, развивали скорость примерно вдвое меньше при обычном ветре. Даже сегодня умело построенные традиционные парусники идут в среднем на скорости 10 миль в час (16 км/ч), а участники Кубка Америки развивают скорость впятеро выше.
Весельные лодки и каноэ заметно отстают от этих показателей: для них типична скорость около 7 миль в час (11 км/ч). Трудно грести быстрее, не напрягая всех сил, зато гребные лодки способны двигаться в любом направлении, тогда как парусники не умеют ходить прямо навстречу ветру. Весла имели решающее значение для успеха викингов. Те ходили под парусом вдоль побережья, потом подгребали на веслах ближе к берегу, высаживались, совершали набег и преспокойно удалялись, какой бы ветер ни задувал.
Океанские течения, как и в наши дни, задавали курсы морских путешествий в 1000 году. Корабли передвигались быстрее, если ловили регулярные поверхностные течения, так называемые вихри, которые возникают из комбинации условийнаправления и силы ветра, гравитации, нагрева поверхности воды и скорости вращения Земли. В Северном полушариито есть в Северной Атлантике и в северной части Тихого океанавихри движутся по часовой стрелке, а в Южном полушариинаоборот.
Из-за направленности североатлантического вихря пересекать Северную Атлантику в сторону Канады было куда труднее, нежели возвращаться обратно. Держась побережья, викинги по медленному и холодному Гренландскому течению отправлялись в Исландию и Гренландию, а там ловили Лабрадорское течение до Канады. Плавание таило в себе немалые опасности. Гренландское течение встречается с гораздо более теплым Гольфстримом у мыса Фарвель, южной оконечности Гренландии, а потому там постоянно висит туман, да и ветер нередко сбивал корабли с намеченного курса.
Вероятно, именно это произошло с викингом по имени Бьярни Херьольвссон в 985 или 986 году, когда он отправился из Исландии в Гренландию, где надеялся разыскать своего отца, который только что перебрался в новое поселение, основанное Эйриком Рыжим.
Бьярни и его люди плыли из Исландии в Гренландию три дня. Затем, как говорится в сагах, «тут попутный ветер прекратился, начались северные ветры и туманы, и в продолжение многих суток они не знали, куда плывут». Когда небо прояснилось, в виду показалась земля, но Бьярни слышал достаточно много о Гренландии, чтобы понять, что перед ним нечто неизведанное. Повернули назад, и корабль в итоге благополучно достиг Гренландии. Бьярни и его люди никогда не ступали на американскую землю, но их рассказы вдохновили Лейва Эйриксона, того самого викинга, которому приписывают открытие Америки. В 1000 году он высадился на сушу на северо-востоке Канады.
Возвращаясь в Скандинавию, викинги ловили Гольфстрим, который считается частью североатлантического вихря. Плавать по Гольфстримувсе равно что плыть по быстрине через неторопливый океан. Это течение движется на север вдоль восточного побережья Северной и Южной Америки, а затем уходит в Атлантику, огибая Ньюфаундленд. От Британских островов оно стремится дальше на север. Его скорость составляет более 100 миль (160 км) в сутки, а ширина течениязаметная по окрасу водыдостигает приблизительно 40 миль (70 км).
Расстояния по Тихому океану были намного больше, чем по Атлантике: в самой широкой своей части, между Индонезией и Колумбией, Тихий океан простирается на 12 000 миль (20 000 км); сравните с 4000 миль (6400 км) в Атлантике. Даже Японию и Калифорнию разделяют 5500 миль (8800 км). Ранние мореплаватели полагались на северный тихоокеанский вихрь, чтобы пересекать водные просторы на двойных каноэ под парусами; подобно викингам, они не пользовались при этом никакими навигационными приборами. Отплывая с Самоа, они добрались до островов Общества в Полинезии около 1025 года, а далее потребовалось еще два или три столетия, прежде чем самоанцы открыли для себя Гавайи, остров Пасхи и Новую Зеландию.
Фактически, при надлежащих условиях, вполне возможно пересечь Тихий океан, дрейфуя по океанским течениям и не прибегая к парусу, как выяснили четырнадцать японских бедолаг-моряков. Второго декабря 1832 года их деревянная рыболовная шхуна длиной около 50 футов (15 м) вышла из порта Нагоя на восточном побережье Японии и направилась в Токио. Случился сильный шторм, и судно без мачты повлекло течениемсначала Куросио, а затем северным тихоокеанским, или северным пассатным (оба эти течения принадлежат к северному тихоокеанскому вихрю).
Шхуну выбросило на берег спустя четырнадцать месяцев, в январе 1834 года, у городка Озетт в штате Вашингтон. Всего трое моряков смогли выжить, собирая дождевую воду, питаясь рыбой и отлавливая случайных птиц. Источник витамина С отсутствовал, и команда пала жертвой цинги, погубившей одиннадцать из четырнадцати рыбаков.
Преобладающие ветры облегчали путешествия в одну сторону, но затрудняли плавание в противоположном направлении. Как известно всякому бывалому моряку, корабли и лодки движутся куда быстрее, если ветер дует в корму. Сезонные погодные условия непосредственно сказываются на мореплавании. На ум сразу приходят муссоны, результат перемещения воздушных масс к океану, когда континентальная территория Евразии нагревается по мере приближения весны, и обратно через полгода. К 1000 году мореплаватели точно установили опытным путем, какие именно ветра способны перенести их из Индийского в Тихий океан или в противоположном направлении.
Как отмечал замечательный исследователь арабского морского искусства Джордж Ф. Хурани (19131984), «этот морской путь от Персидского залива до Кантона [Гуанчжоу] был длиннейшим из регулярных до европейской экспансии шестнадцатого столетия, и он заслуживает внимания историка, ибо является выдающимся достижением человечества». Корабли, идущие по маршруту из Персидского залива в Китай, преодолевали расстояние едва ли не вдвое больше того, которое покрыл Колумб; если же прибавить переход от иракской Басры до Софалы в Мозамбике, маршрут окажется втрое длиннее пути Колумба.
На рубеже 1000 года в Индийском и Тихом океанах наметилось оживление торговли между арабскими, индийскими, восточноафриканскими и китайскими портами, а также портами Юго-Восточной Азии. Никто из мореплавателей не отваживался ходить к востоку от Филиппин; как верили китайцы, там все океанские воды вливаются в страшный водоворот, из которого не вырваться никакому кораблю.
В этом суеверии имелась крупица истины. Индонезийский водный поток несет теплую воду из Тихого океана в Индийский; течение направлено преимущественно на юг, через Индонезийский архипелаг и далее на запад, в Индийский океан. Эти потоки сталкиваются и движутся во всех направлениях у островов Юго-Восточной Азии, вынуждая уровень океана подниматься на полтора фута (46 см) выше, чем где-либо еще на планете. Причем потоки настолько быстры и широки, что ученым пришлось придумать новую единицу измерениясвердруп, или миллион кубометров в секундудля замера скорости течения. Направленность потоков облегчает перемещение кораблей и прочих плавсредств на юг и запад, в Индийский океан, а вот подниматься на север намного тяжелее.
Поскольку на юг плылось проще, люди на лодках достигли Австралии около 50 000 лет назад, но вот на север почти никто не плавал. Соответственно, было крайне мало последующих контактов между Австралией, Индонезией и Юго-Восточной Азиейпо крайней мере, до 13001400-х годов. Вообще-то китайцы наткнулись на Австралию в поисках морских слизней, иначе трепангов, морских огурцов или beche-de-mer. Китайские потребители так сильно влюбились в эти морепродукты, что рыбаки сначала выловили всех трепангов в водах близ Гуанчжоу, а затем стали перемещаться на юг вдоль побережья Юго-Восточной Азиик Вьетнаму, к Индонезии и наконец к северному побережью Австралии (на рубеже 1400 года).