Обычная электроэнцефалограмма кажется чем-то вроде корана, где на одно понятное место приходится десять непонятных, а у понятных нужно еще искать семь смыслов, один из которых неведом самому Магомету, но лишь Аллаху, вещавшему через него.
Здесь и старый знакомый нейрофизиологовальфа-ритм спокойного бодрствования при закрытых глазах, по частоте приближающийся к частоте колебаний электромагнитного поля Земли и в точности совпадающий с частотой дрожи пальцев при волнении, усталости или алкоголизме. Альфа лучше всего просматривается в затылочных отведениях, исчезает, как только испытуемый открывает глаза, и это заставляет думать, что он как-то связан со зрением. (Впрочем, у некоторых людей альфа-ритма вообще нет и это связывают с особой живостью зрительного воображения.) Здесь и величавый, медленный дельта-ритм спокойного сна, во время сновидений снова сменяющийся быстрыми ритмами. Здесь острый, стремительный бета-ритм внимания и напряженной активности. Он появляется в ответ на неожиданные раздражения. Временами в височных отведениях появляется неуравновешенный тэта-ритм «заботы». (Он возник у Эйнштейна на фоне безмятежного альфа в момент, когда он, лежа на кушетке в шлеме из электродов, внезапно понял, что сделал ошибку в расчетах.) Этот же ритм часто обнаруживают у детей.
У больных, страдающих судорожными припадками, можно увидеть мелкие острые волны над очагом поражения мозга и громадные электрические вспышки во время припадков. Над зонами опухоли биотоки становятся траурно-медленными или зловеще молчат Какие-то тонкие, едва уловимые отличия замечаются у больных с психозами и неврозами, но как раз у этих больных все ритмы мозга часто оказываются особенно нормальными, слишком нормальными
Каждая точка мозга по-своему откликается на поступление сигнала извне, иногда сама, без видимого толчка, начинает взволнованно обращаться к своим соседям, побуждая их к деятельности. Стоит дать любой незначительный раздражитель, какой-нибудь щелчок метронома, как это событие начинают шумно обсуждать сверху донизу все этажи мозгалибо разом, либо в порядке очереди, либо по кругу. И долго не затихает этот странный, как будто бы совсем беспорядочный обмен мнениями
Кто-то очень верно сравнил электроэнцефалограмму с бурлением стадиона во время футбольных матчей: совокупный «рев» добрых 15 миллиардов нейронов, помещающихся под черепной крышкой. Когда забит гол или стукнули мимо ворот, ясно, но поди разберись, что кричит каждый болельщик и кто за кого болеет!
А ведь «болельщики», находящиеся в мозгу, заняты самыми разными делами и связаны между собой самыми тесными узами!
Глава 2Война молекул
СИНИЕ МЫШИБОЖЕСТВЕННЫЙ КАКТУСКАЖДОМУ СВОЕПОДВОХДЖИНН ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПУТЬОДИН ИЗ ЗАХОДОВЭКЗОТИКА И РЕАЛЬНОСТЬГВОЗДЬ ПРОГРАММЫПРО КУРИЦУ, ЯЙЦО И ТИПИЧНЫЕ ВОЛОСЫВРЕМЯ НЕ ЖДУТПО ДВИЖУЩИМСЯ МИШЕНЯМГИМН СУХОМУ ВИНУЛЕКАРСТВО ОТ ГЛУПОСТИ
Синие мыши
В больницу имени Кащенко, в острое отделение, где я работал после института врачом-ординатором, привезли подростка. Он не сопротивлялся, когда его переодевали, но все время опасливо озирался по сторонам, скользил взглядом по полу. По односложным ответам можно было догадаться, что он не вполне понимает, куда попал. Пульс бился часто Перепуганная мать, вся в слезах, толком рассказать ничего не может. С трудом удалось понять: был мальчик совершенно здоровый и вдруг вечером пришел взбудораженный, странный. Ночью смеялся, бегал по комнате, ловил каких-то мышей, спрашивал, почему они синие
Что ты видишь, Коля?
Смущенная, обеспокоенная улыбка, молчание Полный страха и интереса взгляд в сторону, за кровать, провожает кого-то крадущегося
Кто там?
Молчит.
В наблюдательную палату. В постель.
Вздрагивает, озирается, пытается кого-то прихлопнуть на одеяле, заглядывает под кровать Наконец натягивает одеяло на голову и засыпает.
Утром.
Доктор, можно вас спросить: когда вы меня выпишите отсюда?
Абсолютно нормальное поведение. Лишь некоторая подавленность.
Я в растерянности. Не похоже на шизофрению. Зрительные галлюцинации бывают при алкоголизме, при «белой горячке». Но об этом тоже, конечно, не может быть речи.
Расскажи-ка все-таки, что ты видел, Коля?
Да ничего особенного Дома были мыши. Синие мыши.
А здесь?
А здесь кошки. Красные. Кузнечики фиолетовые. Тараканы.
А тараканы какие?
Черные, обыкновенные.
А теперь?
Теперь нет.
Коля не словоохотлив. Ничего не понятно.
Без Константина Максимыча не обойтись.
Два удивительных свойства: первоес каждым больным говорит так, как будто он, Константин Максимыч, его давно знает, а у больного, как я замечал, возникает ответное чувство, словно он тоже давно знает его, Константина Максимыча; второеза три-четыре минуты беседы полное впечатление, что разговор продолжался не один час, больной удовлетворен, он уже почувствовал, что Константин Максимыч здесь для него. Это искусство.
Константин Максимыч, посмотрите, пожалуйста
Так и есть. Смотрел и не видел. Смотрел в глаза и не видел зрачков. А они оставались расширенными еще целые сутки, хотя психоза уже не было. Один-два вопроса по существу, и все стало ясно.
Это был атропин. Обычное средство от разных болей. Он сильно расширяет зрачки. Вечером во дворе Колин товарищ достал из кармана маленький пузырек и предложил попробовать: будешь пьяный. Коля, не раздумывая, глотнул (лечебная дозанесколько капель).
Дня через два можно выписывать. Пишите историю болезни.
Могло окончиться и серьезнее. Несколько лет спустя ко мне привели мальчика, с которым дважды случалось то же самое после закапывания атропина в глаза на медосмотрах. Редкий случай, один на тысячу, повышенная чувствительность. Но если бы этим тысячным был Коля?..
Природные источники атропинадурман, белладонна. Еще одно растение, содержащее атропин, дало человечеству достаточно известный всем персонажстаруху, объевшуюся белены. Ее и можно считать родоначальницей современных исследований экспериментальных психозов.
Впрочем, история психохимии началась отнюдь не с этой старухи, а, по-видимому, значительно раньше.
Вооруженные люди дико катались по земле, судорожно смеялись, лаяли, гримасничали, выкрикивали непристойностиэто случилось полторы тысячи лет назад с солдатами римского полководца Антония. Они почему-то сочли нужным переворачивать каждый камень на поле. Возможно, они тоже искали синих мышей. Солдаты объелись дурмана. Этот естественный источник атропина называли в средневековье травой дьявола, травой колдунов.
Однако и солдаты Антония не были первыми дегустаторами атропина. Еще дельфийские пифии пророчествовали, как полагают, под влиянием белладонны, и само название «атропин» происходит от имени древнегреческой богини судьбы, обрывающей нить человеческой жизни.
Атропином пользовались в Европе для отравления, для вымогательств, для симуляции, для выведывания скрываемых тайнсловом, перечень показаний в древние времена был довольно объемист. По сравнению с этим солидным послужным списком современное применение выглядит жалким утилитаризмом. Его употребляли и индейцы в Америке, и тех, кто особенно злоупотреблял, называли «живыми трупами»
Надо сказать, что индейцы внесли в современную психофармакологию солидную лепту. Первые курильщики табака, они были и первыми испытателями некоторых других веществ, снискавших впоследствии известность в Европе.
Божественный кактус
«Пил ли ты или давал другим пить пейотль, чтобы раскрывать секреты или находить потерянные или краденные вещи?»
Пейотлем ацтеки называли особый кактус и так же именовали приготовленное из него снадобье. Оно содержало мескалинвещество, вызывающее состояние, похожее на опьянение, с причудливыми видениями.
Ацтеки считали пейотль божественным. Новая власть, католическая, не замедлила объявить пейотль «корнем дьявола». Тем не менее индейцы не последовали запрету. Как, в самом деле, отказаться от средства, предохраняющего от опасности и болезней, приносящего удачу, храбрость и долголетие и, если только зашить его в пояс, обращающего в бегство дикого зверя?