Вероятно, и судорожные припадки во многих случаях связаны с какой-то сверхсильной работой Ада и Рая, которые должны обладать способностью вовлекать в деятельность другие системы нейронов. А судорожный разряд в мозгу возникает, когда массы нервных клеток начинают разряжаться одновременно и сильно, вовлекая друг друга в единый ритм.
Достоевский, страдавший эпилепсией, описывал свое состояние перед припадком как невыразимый экстаз, высочайшее наслаждение, божественное откровение, на какое-то мгновение перед ним будто бы открывался смысл всего сущего. Подобные состояния у некоторых людей может вызывать музыка, и, кстати, сама музыка, особенно очень ритмичная, тоже иногда бывает причиной судорожных припадков
Иногда возникает впечатление, что современная наука о мозге просто с другой стороны подходит к тому, с чем мы постоянно сталкиваемся в своей жизни, о чем можно было легко догадаться, используя элементарное наблюдение и самонаблюдение.
В самом деле, кажется, что о существовании мозговых систем Рая и Ада можно было бы давно догадаться и без проникновения в мозг электродами. Ведь есть и у животных и у людей зоны тела, прикосновение к которым вызывает иногда слабое, иногда большое удовольствие. А почему любое прикосновение к мякоти зуба вызывает немедленную острейшую боль?
Уже исходя из этих и многих других простых фактов, можно было бы предположить, что какие-то особые, раздельные нервные центры ответственны за наши наслаждения и страдания. Лилли заметил, что дельфины очень любят прикосновения человеческих рук; вся поверхность их тела представляет собой как бы сплошной аппарат наслаждения. В сущности, так же устроено и наше тело, и все звери любят, когда их гладят и чешут. Очевидно, по всему телу разбросаны какие-то приемники и проводники удовольствия. Похоже, они лежат ближе к поверхности, а глубже расположены нервные приборы неприятных ощущений и боли. Это понятно: то, что действует слишком сильно, проникает слишком глубоко в тело, угрожает жизни. Такая картина, в общем, соответствует и внутримозговому распределению.
Но ход научной мысли извилист. Науке, как и обыкновенному человеку, чтобы убедиться в чем-нибудь, нужно сначала «пощупать», и не один раз.
И вот найдены мозговые системы Ада и Рая у человека. Первыми с ними вплотную столкнулись нейрохирурги. Многие из них на операциях обращали внимание, что случайное раздражение некоторых глубоко расположенных частей мозга может вызывать у людей резкие изменения психического состояния.
Необычайная веселость, приподнятость, говорливость имитация чувственных наслаждений обострение восприятия окружающего, беспричинный смех, неожиданное остроумие смутное, неопределенно-приятное состояние, напоминающее состояние курильщика при вдыхании табачного дыма, наслаждение, подобное тому, которое дает музыка, неизъяснимое блаженство экстаз Когда больным раздражали эти точки электрическим током, они просили о повторении раздражения, просили настойчиво.
И совсем рядом, в нескольких миллиметрах: неопределенное беспокойство волнение настороженность злоба подавленность растерянность потеря ориентировки страх ужас кошмар паника различные неприятные ощущения дикая, ни с чем не сравнимая боль Раздражение нельзя продолжать слишком долго, нельзя повторять.
Сомневаться не приходится: Ад и Рай человека нащупаны кончиком электрода. Они лежат близко друг к другу и, по-видимому, тесно взаимодействуют.
Исследования эмоциональных зон мозга людей ведутся ныне в нескольких лабораториях, и за рубежом и у нас. Огромное исследовательское преимущество: человек сообщает о событиях в своем мозгу не только непосредственными реакциями, но может рассказать о своем внутреннем состоянии. Пусть этот отчет далеко не полон, пусть остается бездна невыразимого, но все-таки это существенное дополнение. По своему анатомическому расположению наши Рай и Ад, в общем, совпадают с тем, что наблюдается у животных. Но явно больше индивидуальный разброс и, видимо, неизмеримо сложнее и запутаннее связи эмоциональных точек с нейтральными, объем которых относительно колоссален.
Самораздражение люди производят так же охотно, как и животные, с той же сосредоточенностью, только с большим разнообразием внешних мотивировок, одна из которыхжелание служить интересам науки. Первый случай человеческой электромании наблюдался ленинградским нейрохирургом Натальей Петровной Бехтеревойслучай, вызванный ненамеренно. Больная, которой несколько раз произвели раздражение райских точек, стала делать все возможное и невозможное, чтобы получать его снова и снова. Она стремилась чаще бывать в лаборатории, заводила разговоры с сотрудниками, подкарауливала их. Тут были и домогательства, и недовольство, и нетерпение, и демонстративное поведение. Более того, у пациентки развилась самая настоящая влюбленность в экспериментатора, любовное преследование, навязчивое и неотступное, с излияниями преувеличенной благодарности за лечение Да, это предупреждение
Несомненно, общая схема эмоционального аппарата та же, что и у животных, и те же главные части райского и адского спектра. Шокирующее утверждение Фрейда о едином, всепроникающе-сексуальном характере всех видов удовольствия опровергнуто фактами «абстрактного» удовольствия даже у крыс, но вместе с тем и частично подтверждено, что все виды удовольствия (и неудовольствия) и у животных и у людей проникают и переходят друг в друга. Вопрос, видимо, не в том, да или нет, но насколько.
Свой Ад и свой Рай имеют и голод и любовь, но ведь есть еще Ад боли и страха, усталости и тоски, и есть Рай хорошего физического самочувствия, родительстваи так далее. Все удовольствия и неудовольствия связаны с какими-то побуждениями. Однако, судя по всему, наряду с частными отделами Рая и Ада существуют какие-то обобщенные. Похоже, что именно «ад вообще» и «рай вообще» работают по наиболее длинным временным шкалам, определяя общий фон настроения и расположенность ко всяческим удовольствиям и неудовольствиям.
Если я дьявольски голоден, я еще могу, пожалуй, сохранять, правда до поры до времени, хорошее настроение, но если я поссорился с близким человеком, никакая сытость не победит скверного расположения духа. Я попадаю в «ад вообще». Спасти меня может только какое-то интенсивное отвлечение, деятельность, время, изменение ситуации либоне дай бог! вот и «выпьем с горя». Именно «ад вообще» и «рай вообще», видимо, используются в деятельностях, не связанных прямо ни с какими непосредственными биологическими побуждениями. Эти системы скорее всего и служат исполнительным инструментом «поощрения» и «наказания» в социальной деятельности человека и разлаживаются при психических нарушениях.
Вечный маятник
Один мой знакомый подросток вывел великий и страшный закон сохранения эмоций: сколько кому радости прибавится, столько горя присовокупится (зато и наоборот).
Закон есть закон, и нет смысла перечислять все каждодневные, бесконечные его подтверждения. Подростковая формулировка в прямом утверждении особенно очевидна: стоит лишиться чего-нибудь, с чем мы успели связать свой Рай, и мы попадем в Ад. Труднее осознать обратное. Как-то не очень верится, что страдание, особенно зряшное, бесцельное, без которого можно вполне обойтись, может вдруг даровать радость. С чего бы это?
Но человек, спасшийся от смерти, выпущенный из тюрьмы или просто как следует продрогший, вернувшись к обычной доле жизни, свободы и тепла, начинает постигать и формулировку: «Блаженны страждущие, ибо утешатся». Или как в том анекдоте, где бедняк, живя в страшной тесноте, поместил в свою комнату по совету мудреца еще курицу, свинью и прочую живность, а потом убрал и стало просторно. Это уже начатки теории эмоциональной относительности. Почему мы с особенной силой привязываемся к тому, что нами выстрадано, почему «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей»?
Ясно: Ад накидывает баллы Раю, и наоборот, только они вместе определяют меру ценностей. «Научились ли вы радоваться препятствиям?» Да, научились. Но до определенных пределов. Во внутреннем балансе равновесия все равно нет. Шутить со своим Адом, дабы через него подбавлять Рая, мы решаемся только в сфере относительного благополучия, и даже самая суровая любовь к опасности и риску имеет свои границы. Тех, у кого Рай нуждается в чрезмерно щедрой адской поддержке, зовут попросту мазохистами. И если справедливо, что нет чистого наслаждения и чистого мученияв каждом всегда присутствует некая, пусть самая ускользающая примесь другого, то верно и то, что доля страдания в радости для нас по крайней мере заметнее, чем доля удовольствия в муке