А вон ослы вразброд идут,
В кошелках уголья несут
И машут длинными ушами;
На одного из них уселися верхом
В лохмотьях два полунагих ребенка,
А третий сзади глупого осленка
Немилосердно бьет хлыстом
Тифлис для живописца есть находка.
Взгляните, например: изорванный чекмень,
Башлык, нагая грудь, беспечная походка,
В чертах лица задумчивая лень,
Кинжал и странное в глазах одушевленье!
Вот, например, живое воплощенье
Трудамуша по улице идет;
Огромный шкаф, перекрестив ремнями,
Он на спину взвалил и медленно несет,
Согнувшись в угол, пот ручьями
По загорелому лицу его течет,
Он исподлобья смотрит и дает
Дорогу Не могу дорисовать картины!
Представьте, что в глазах мешаются ослы,
Ковры, солдаты, буйволы, грузины,
Муши, балконы, осетины,
Татарынаконец я слышу крик муллы
И наконец под минаретом
Свожу знакомство с новым светом
И чувствую, что на чужом пиру
Налево мост идет через Куру,
А вон крутой подъем к заставе Эриванской;
Вот, вижу, караван подходит шемаханский;
Как великан, идет передовой верблюд,
За ним гуськом его товарищи идут
Раздули ноздри и глядят спесиво;
Их шеи длинные навытяжку стоят,
На них бубенчики нестройные звенят,
С горбов висит космами грива;
Огромные тюки качая на спине,
Рабы Востока тяжестию ноши
Гордятся и блаженствуют вполне;
А я глотаю пыльидуи в стороне
Вдруг слышудеревянные подкоши
Стучатидет татарка в белой простыне;
Толпа грузинских жен спешит укрыться в бане,
А я спешу назадспешу куда-нибудь,
Чтоб только чистым воздухом дохнуть,
Что невозможно на Майдане.
Где ятворец! какие там сидят
Фигуры на стенахперебирают четки
И неподвижно вниз глядят;
Внизу оврагна дне его шумят
Горячие ключи. Неужели назад
Идти?.. Ого! над самой головою
Я слышу разговор, а может быть, и брань
Но пусть бранят! теперь передо мною
Открылся чудный вид. Отсюда, из-за бань,
Мне виден замок за Курою
И мнится мне, что каменный карниз
Крутого берега, с нависшими домами,
С балконами, решетками, столбами,
Как декорация в волшебный бенефис,
Роскошно освещен бенгальскими огнями.
Отсюда вижу яза синими горами
Заря, как жертвенник, пылает и Тифлис
Приветствует прощальными лучами.
О, как блистательно проходит этот час!
Великолепная для непривычных глаз
Картина! Вспомните всю массу этих зданий,
Всю эту смесь развалин без преданий
Домов, построенных, быть может, из руин,
Садов, опутанных ветвями винограда,
И этих куполов, которых вид один
Напомнит вам предместья Цареграда,
И согласитесь, что нарисовать
Тифлис не моему перу. К тому ж, признаться,
Мне самому пришлось недолго любоваться;
Я как-то вздумал догадаться,
Что на чужом дворе невыгодно стоять:
Где улица, где двор, в иных местах Тифлиса
Не разберешь
Но вот уж сумерки сгущаются в глуши
Садови застилают переулки;
В глухие, дальние забрел я закоулки
И ни одной мужской души!
Вот женщина взошла на низенькую кровлю;
Вдали звучит протяжная зурна
Как видно, здесь крикливую торговлю
Семейная сменила тишина.
Вот у калитки две старухи
Сошлись и шепчутся и городские слухи
Передают друг другу. Вон скамья
Стоит никем не занятая,
Меж тем как на земле почтенная семья
Сидит беспечно отдыхая
Не стану женщин вам описывать наряд,
Их легкое, как воздух, покрывало,
Косицы черные и любопытный взгляд,
В котором много блеску, жизни мало
Повсюду я спешу ловить
Рой самых свежих впечатлений;
Но, признаюсь вам, надо жить
В Тифлисенаблюдатьлюбить
И ненавидеть, чтоб судить
Или дождаться вдохновений
1846
Татарская песня
Посв. Г. П. Данилевскому
Он у каменной башни стоял под стеной;
И я помню, на нем был кафтан дорогой;
И мелькала, под красным сукном,
Голубая рубашка на нем
Презирайте за то, что его я люблю!
Злые люди, грозите судом
Я суда не боюсь и вины не таю!
Не бросай в меня камнями!..
Я и так уже ранена
Золотая граната растет под стеной;
Всех плодов не достать никакою рукой;
Всех красивых мужчин для чего
Стала б я привораживать! Но
Приютила б я к сердцу, во мраке ночей
Приголубила б только его
И уж больше любви мне не нужно ничьей!
Не бросай в меня камнями!..
Я и так уже ранена
Разлучили, сгубили нас горы, холмы
Эриванские! Вечно холодной зимы
Вечным снегом покрыты оне!
Говорят, на чужой стороне
Девы Грузии блеском своей красоты
Увлекают сердца Обо мне
В той стране, милый мой, не забудешь ли ты?
Не бросай в меня камнями!..
Я и так уже ранена
Говорят, злая весть к нам оттуда пришла;
За горами кровавая битва была;
Там засада была Говорят,
Будто наших сарбазов отряд
Истреблен ненавистной изменою Чу!
Кто-то скачет копыта стучат
Пыль столбом я дрожу и молитву шепчу.
Не бросай в меня камнями!..
Я и так уже ранена
1846
Внутренний голос
Когда душа твоя, страдая,
Полна любви, а между тем
Ты любишь, сам не понимая,
Кого ты любишь и зачем.
Из глубины, откуда бьется
Пульс жизни сердца твоего,
Мой голос смутно раздается:
Услышь его! пойми его!
Кто я? меня не видит око
Ноблизкий сердцу, как печаль.
Я, как мечта, ношусь далеко,
Зову иувлекаю вдаль.
Я не доступный мыслям праздным,
Я тот, кто в благости своей
Законы дал звездам алмазным,
Свободу дал душе твоей.
Живой источник мыслей тайных,
Свой вечный свет вливая в них,
Мне мало дела до случайных
Тревог и радостей твоих.
Но, бесконечно всюду вея,
Хочу, чтоб жизнь была полна,
В твоей душе вопросы сея,
Дышу на эти семена
И говорю: на почве скудной
Дай вызреть божьим семенам,
В день благодатный жатвы трудной
Я за дела твои воздам.
1847
Агбар
1
Крадется ночью татарин Агбар
К сакле, заснувшей под тенью чинар.
Вот миновал он колючий плетень;
Видит, на сакле колышется тень.
Как не узнать ему, даром что ночь,
Как не узнать Агаларову дочь!
Мрачно. В ауле огней не видать;
Лютые псы перестали ворчать.
Ясные звезды потупили взор
Слушают звезды ночной разговор.
«Солнце мое! стал Агбар говорить.
Я за тебя рад себя погубить!»
«Что ж ты! зачем не украдешь меня?»
«Рад бы украсть я, да нету коня
Завтра пошлю я к отцу твоему,
Бедный калым предложу я ему.
Двадцать последних монет серебра,
Пару волов, два узорных ковра»
«Тише!.. Прощай!» И во мраке чинар
Скрылся проворный татарин Агбар.
2
Солнце печет темя каменных гор.
Голову клонит на мягкий ковер.
И отдыхает под тенью чинар
В шапке косматой старик Агалар.
Неподалеку, в закрытых сенях,
Жены мотают шелки на станках.
Возле на камне старуха сидит,
Сдвинула брови и в землю глядит.
«Пару волов? У меня тридцать пар!
Что мне волы! говорит Агалар.
Мало ли есть у князей табунов!
Мало ли там дорогих жеребцов!
Пусть уведет он, хоть в эту же ночь,
Пару конейя отдам ему дочь.
Знаю, недавно проехал в Ганжу
Русский чиновник, а ктоне скажу.
Есть у него дорогое ружье
Если ружье это будет мое,
Если украдет хоть в эту же ночь,
Пусть принесетя отдам ему дочь.
Мало того, есть купец армянин
Деньги везет, едет сдуру один»
И усмехнувшись, лукавый старик
Начал дрематьголовою поник.
Встала старуха, накрылась чадрой
И поплелась потихоньку домой.