Рвет надвое платок-ширинку,
И, голову пригнув к плечу:
«На, барабанщик, половинку!
Другая будет трубачу».
*
Песнь прежалостную тут мы споем:
Как прощалась Царь-Девица с конем.
Как дружочка за загривок брала,
Сахарочку в рот брусочек клала,
Целовала как, огня горячей.
Промеж грозных, промеж кротких очей,
Прижималась какщекой золотой
К конской шее лебединой, крутой
Повязавши как шнурком поясным,
В ножки кланялась поклоном земным,
Как покорночто гайдук-есаул
Белый конь в ответ колено согнул,
Как пригнушись, чтоб не слышал никто,
Сотворила ему речь на ушко.
*
И еще-то мы прибавим к сему,
Как все слезки до единой ему
Сцеловаларовно брат-ей-жених
С карих ласковых очей дорогих,
Как все жилы напружились на лбу,
Себе в кровь как закусила губу.
Как по сходням взошла
Стопудовой пято́й,
Как прах с ног отрясла,
Как махнула рукой.
Полк замертво свалился пьяный.
Конь пеной изошел, скача.
Дух вылетел из барабана.
Грудь лопнула у трубача.
*
«Что за костер это мчится в степях синих вод?»
То сваму счастью навстречу красотка плывет.
«Кто ж у ней славно так правит рулем-
кораблем?»
Море им правит, так во́т он и прет напролом!
«А под шатром-то, с лицом-то как шар
золотой,
Что там за Воинза Ангелза Демон такой?
Каску хвостатую ветр ему сшиб набекрень,
Ростом-тобашня, в плечах-то косая сажень!
В хладной пучине, чай, крестит купецкую
тварь?»
Мчит на смотрины, а имя емуДева-Царь.
«Как это?» Так это! «Что ж за краса без
косиц?»
Кос всюду досыта! А светлолиц, круглолиц,
Солнцу на ревность! «Уж больно плеча́
высоки!»
А поясочек-то! Перстень берет в пояски!
Спорить-то нечего! Каб не свобода-душа:
Кабы не плечикився б в перстенечек прошла!
Так, почаевничав позавчерашним хвостом,
Спор-заводили-беседу акула с китом.
*
Отдыхает зыбь-красотка
От ночи своей от ндравной.
Идут ровно, идут славно,
Идут славно, идут ходко.
Словно месяц в полнолунье
Звон собой все море занял.
Струнки, струнки-говоруньи,
Жилочки мои бараньи!
Лежит Царский сын на спинке,
Гусельки зажал любовно,
Ходят пальцы без запинки,
Ходят славно, ходят ровно.
В чудный час передвосходный
Мой совет тебекто б ни был!
Меняй страстный путь на водный!
Бросай бабу, иди к рыбам!
Говорят: яд рыбий горек,
Говорят: яд бабийтоже!
Да по крайности не спорит,
Как с нее сдираешь кожу!
Бабе: дура! она: ро́дный!
Ты ей в рыло, она: милый!
Не теряй на подлость силу
В чудный час передвосходный!
Эх вы, царские сыночки!
Эх мы, сосны-чернолесье!
Ни денек тебе, ни ночка,
Ни заря тебе, ни месяц.
Ни корабь тебе, ни зыбка,
В ней ни муж тебе, ни дева,
Ни гармонь в pyкax, ни скрипка,
Ни те вправо, ни те влево
Вдруг как вскочит корабь-лодка,
Как припустится с прискоком!
Уж не ровно, уж не ходко:
Идут скоком, идут боком.
Уж такая дурь да дикость,
Новгородское аж Вече!
«Ну-кось, дядька, погляди-кось:
Ай корабь какой навстречу?»
Отвечает тот, осклабясь:
(Дух учуял Царь-Девицын!)
«Ни в волне мозгов, ни в бабе!
Сталонечего дивиться.
В море плытьне землянику
Брать, аль в шахматы-бирюльки!
Токорабь тебе, толюлька!
Лучше песню затяни-ка».
Тот поет, а рев вокруг-то:
Точно львица с львом сцепилась!
Привстает гусляр по грудку:
«Что за притча? Ай взбесилось?
До зари-то, глянь, час цельный,
А волна-то, глянь, кровь-кровью!»
Пой, сыночек, на здоровье!
«Нет уж, не до колыбельной!»
Хлябь-то тигрой полосатой:
Вал пурпурный, вал червонный
Спи, сыночек, час-то сонный!
«Нет уж, дядька, не до сна тут!»
Хочет встать, а тот булавку
Ему в шивороткак вгонит!
Хочет встать, а сон-то клонит,
Как ягненочка на травку,
Как купца валит к прилавку
Спит
Тут как вздрогнет жук навозный,
Раб неверный, тварь иудья:
С кораблем-челномгрудь с грудью
Жар-Корабь стоит, гость грозный.
*
То не солнце по златым ступеням
Сходит Дева-Царь по красным сходням.
Под военной да под веской стопой
Чуть не треснул весь челнок скорлупой.
Руки в бокировно жар-самовар!
Зычным голосом речет: «Где гусляр?»
Дядька в ножки ейсовсем обопсел!
Аж по-песьему от страху присел.
Дну по доскам башкой лысой плясать!
Дну сапожки лизать, лоснить, сосать!
Дкак брыкнет его тут Дева-Царь по башке:
«Что за тляда на моем сапожке?»
Дкак притопнет о корабь каблучком:
Дядькакубарем, в волныничком!
«Будешь помнить наш сапог-леденец!
Где гуслярсын царскийзнатный певец?»
Шипом-свистом тот с коленочек: Спят-с!
«Я б за свист тебя змеиныйда бац
По щекеда вот боясть-то кака́:
Змеем-гадом провоняет рука!
Тише, волны, синеморская рать!
Голосочку мне сваво не слыхать!
Где ж он?» Духом вам представлю всю суть,
Лишь изволите коленку согнуть!
Смотрит: не́ шелк-янтарьмусор-товар:
На днес гуслями в обнимкугусляр!
Взгляниладкак расхохочется!
В ладошечкидкак всплеснет
«Я-чай, еще в пеленки мочится,
Пустышечку еще сосет!
Без перстня, без попа, без венчика,
Ну, было мне о чем тужить!
Не думала я себе младенчика
От взгляду одного нажить!
Забыла я тебе пеленочек,
Прости меня за недосмотр!
Смотрю-ка на тебя, миленочек:
Смотрины-то смотретьне смотр!»
И водит все
По бровочкам,
По лобику
Рукой.
«Молоденький!
Да родненький!
Да плохонький какой!
В серебряном нагрудничке,
И кольчики занятные.
И ничего, что худенький,
На личико приятненький».
Сгоняет муху с бровей,
Равняет руку с своей.
«Как суха корочка!
Как естьбез мякиша!
Твоя-топерышко,
Моя-толапища!
И каждый пальчик-то
Как царь закованный!
А моячерная
Да бесперстневая!
Твояковры расшивать,
Моядубы корчевать».
И к люботе припав
Лбом смуглым сводчатым
По волосочкам-то
Да по височкам-то
«Твои-то тонкие,
Ленволосенки-то!
А моиконские,
Что струнызвонкие!
Дай, вошку поищу,
Головку почешу.
Уж такого из тебя детину вынянчу,
Паутинка ты моя, тростинка, шелковиночка!»
И гласом гневным вдруг:
«Ох, старый змей-паук!
На живодерню гож:
Дурной уход ведешь!
Чай, по снегам водил
Ступнями босыми,
Поил не до́пьяна,
Кормил не досыта
Тонее тросточки!»
А дядька-хитростник:
«Были бы косточки,
Мясцо-то вырастет!
Что ж, что весом плох, зато стройнее сосенки!
По плечо тебе, небось, такой высоконький!»
Та грудочкой склоняется,
Тот ручкой заслоняется,
Чтоб солнышко ему, должно,
Личика не нажгло.
Гляжу, гляжу, и невдомек:
Девицагде, и где дружок?