1) Как попасть туда?
2) Что взять для себя оттуда?
3) Спасибо!
С этой программой Андрюха и провалился в сон.
Проснулся он уже с ответами. Он не мог сказать, видел ли он во сне сэра Рэйвена, или же сам придумал ответыно сейчас он их знал.
ПРОСТО ЗНАЛ.
1) Вообрази на сером металле этой двери кнопки, ну, как на этой вашей штуке, откуда по карточке деньги вынимают, на Эй-ти-эм мэши́н (Нет, все-таки Рэйвен, это у него с русским плохо). Представил? Теперь набери 1078. А когда захочешь домойнабери 5555.
2) Learn English, you will need it in the Past (Однозначно Рэйвен).
3) Thank yourself.
Странное делоон, Андрюха Ватников, вечный двоечник и тупица во всем, что касалось английского языка, пункт второй и третий неожиданно понял. Учи английский, он тебе что? Понадобится в прошлом? Но ведь обычно говорят «понадобится в будущем» И что благодарить следует самого себя, Андрюха понял тожепонял не только сами слова, а осознал как руководство к действию. Нельзя вечно ругать себя, нельзя пилить и корить, надо вообще быть добрее к мируа я часть этого мира, значит, и к себе.
Из школы Андрей летел как будто на крыльях.
Учи!.. Английский!.. В прошлом пригодится! Учи!.. Английский!.. В прошлом пригодится!в такт шагам стучало у него в голове.
«Учи английский в Прошлом. Пригодится!»фраза у него в голове вдруг обрела законченный смысл.
Вот косая тропинка мимо скверика Вот свалка А вот и дверь.
Никаких кнопок с цифрами на двери, конечно же, не было. Да и не могло быть.
«Очень кстати я вчера матери сказал, что на английский записался после школы»,подумал Ватников.
Дверь была заперта и казалась совершенно неприступной. Металл двери был мокрым и холодным, как и полагается быть металлу двери в России в конце ноября.
Андрюха стал тыкать пальцем в воображаемые цифры, набирая код. Один, ноль, семь, восемь. «Все»,подумал он и взялся за дверную ручку.
Дверь открылась.
Глава 3. Великий бард и неплохой преподаватель
Когда я читаю Его пьесы, у меня кружится голова. Мне кажется, что я заглядываю в бездну.
Тот мир был огромным и настоящим. Пели птицы, воздух был кристально чист, и хвойный лес, на опушке которого очутился учащийся 6 «Б», благоухал совершенно потрясающе.
Метрах в двухстах от того места, где он стоял, проходила проселочная дорога, а дальше, сколько видел глаз, шли серые дома с красными черепичными крышами. Город.
Андрюха прибавил шагу. Через пять минут он уже входил в город. По узким мощеным булыжником улицам шли прохожие в странных одеждах, которые он раньше видел лишь в голливудских исторических боевиках типа какого-нибудь «Храброго сердца». Изредка проезжали груженые какими-то мешками телеги, запряженные парой лошадей, из одного такого мешка послышался визг поросенка. Андрюха попытался обратиться к какой-то девушке в чепце и длинном платье, но та только шарахнулась от него. «Дикие они тут какие-то,с опаской подумал гость из будущего.У кого же спросить, куда это я попал?»
Из переулка, с которым поравнялся Андрюха, вышел человек и зашагал в том же направлении, что и наш геройот окраины к центру города. Внешность прохожего сразу же расположила Андрюху к себе. Это был мужчина на вид лет тридцати пяти, в кожаном камзоле поверх белой рубахи, холщовых штанах и высоких ботфортах с пряжками. Лицо мужчины, очень интеллигентное, с небольшой бородкой и усами, светилось умом и благородством. Человек шел сосредоточенно, быстрым шагом, неся подмышкой что-то вроде большого портфеля из рыжей кожини дать ни взять директор какого-нибудь креативного агентства, спешащий к себе в офис, правда, прикид странный. Портфель был небрежно расстегнут, из него выглядывала куча мелко исписанных желтоватых листов.
«Это, наверное, даже не бумага,сообразил Андрюха.Пергамент!»
Здравствуйте!обратился он к мужчине.Скажите мне, пожалуйста, а где мы находимся? Что это за город?
Лондон,произнес мужчина и с доброжелательным интересом посмотрел на Ватникова.
А какой сейчас год?спросил тот незнакомца.
The year one thousand six hundredth of Аппо Domini.
Странно, но Андрюха понял лондонца полностью, хотя цифру он назвал по-английски, а последние два слова сказал вообще на латыни. Год тысяча шестисотый от Рождества Христова. Андрюха вспомнил, что Герундиевна требовала называть цифры года по двенапример, 1999-й произносить по-английски как девятнадцатьдевяносто девять. Но здесь был явно не тот случай. От Рождества Христова
Меня зовут Андрей. Фамилия Ватников.
Незнакомец протянул руку.
Уиллем Ша́кспер. Я драматург.
Происходило что-то очень странное. Уши андрюхины явно услышали Im a playwriter, но он понял все, сразу и правильно! Это не был дубляж в полном смысле этого слова, в стиле переводчика Володарскогогнусавый голос, нараспев произносящий русскую фразу одновременно с английской. Нет, переводящего на русский голоса не было вообщеон просто понимал фразы как они есть!
«Писатель игр»
А какой сейчас год?
The year one thousand six hundredth of Аппо Domini.
Андрюхе вдруг захотелось пошутитьспросить своего собеседника, не он ли написал World of Warcraft. Но он вовремя прикусил язык.
Очень приятно, мистер Уоткинсон,продолжал господин в камзоле. Ему явно не далась простая русская андрюхина фамилия, и он произнес ее на английский манер.А я слышал о вас, сэр. Меня предупреждали, что вы посетите наше время.
А кто вам сообщил обо мне?
Андрюха вдруг с досадой отметил, что разговаривать по-английски он все равно не в состоянии, даже в этом волшебном мире. Он говорил по-русски, ноо чудо!собеседник его понимал. Тот факт, что полчаса назад он вышел из ворот своей 81-й средней школы в первой четверти XXI века, а сейчас запросто беседует не с кем-нибудь, а с Шекспиром, да еще в 1600 годуон уже воспринимал достаточно спокойно.
Кто вам сказал, Рэйвен, да? А почему мы с вами друг друга понимаем? Это тоже Рэйвен сделал?
Нет. Сэр Рэйвендобрый ворон, но ему такое не под силу. Это все Главный Драматург. Рэйвен доложил ему, что вы человек с добрым сердцем и пытливым умом, и что вам для реализации вашей заветной мечты нужно знать английский язык. А он распорядился вам помочь.
А кто этот Главный?спросил Андрюха.
Тот самый, что подсказывает мне сюжеты. Вы знаете, ведь я сейчас иду на премьеру своей новой пьесы. Вы бывали в театре «Глобус»? До начала еще полтора часа, но я люблю приходить заранее.
В театре «Глобус» Андрюха, грубо говоря, не бывал. Он бывал в Театре кошек Юрия Куклачева. Но об этом вряд ли стоило хвастаться самому Шекспиру.
А пьеса моя сегодняшняя, сэр, называется так: «Трагическая история о Гамлете, принце датском».
Длинновато как-то,сказал Андрюха.Может быть, назвать просто «Гамлет»?
Замечательно!Шекспир секунду подумал и расцвел в улыбке.А я-то думаючто с названием не так? «Гамлет»! Правильно!
Они не торопясь шагали в сторону виднеющейся между домами реки, оживленно беседуя на двух своих языках. Шекспир спросил, в каком году родился его юный собеседник, и, получив ответ «В 2003-м», задумчиво прошептал: «Четыреста лет » Но куда больше пришлось ему изумляться, когда пришелец из будущего, изложив для начала пару наиболее приличных школьных анекдотов, плавно перешел к своим школьным успехам, а если уж совсем конкретнок изучению английского языка.
Аделаида Герундиевнаона такая Негативный персонаж, в общем,втолковывал Ватников великому барду.А мне английский очень нужен, я в мореходку хочу
Хорошее дело,согласился Шекспир.Нас, британцев, вся Европа называет не иначе как Enlightened Seafarers, то есть просвещенными мореплавателями. Заметьте, дорогой Уоткинсон, мореплавателями, и непременно просвещенными! И мы этой характеристикой по праву гордимся.
Да и я бы гордился, если бы стал мореплавателем, да еще просвещенным,признался Андрюха.
А что же мешает выучить наш язык?спросил драматург.
Две беды. Первая: слов учить надо жутко много; голову надо иметь просто как у слона.
Вы знаете, мистер Уоткинсон, а ведь это миф. Я, вероятно, использую в своих пьесах несколько тысяч разных слов. За это я регулярно получаю нарекания широкой публики, желающей, дабы я был несколько ближе к народу. Если же взять тех же мореплавателей, а также купечество, духовенство, лекарей и ремесленников, то все эти столь уважаемые мною и весьма достойные люди живут в рамках трех-четырех сотен слов. Люди учатся, трудятся, нанимают ближних на работу и нанимаются сами, продают и покупают плоды своего труда, влюбляются друг в друга и признаются в любви, затем воспитывают детей, ревнуют, ссорятся, иногда строят интриги на службе, а иногда воюютпрактически никогда не выходя за пределы весьма небольшого семантического ядра.