- Он поверг народ в военную лихорадку, - с расстроенным видом сказал Эсхин. - Люди ходят слушать его, словно в театр; еще бы, Демосфен дает превосходные представления. И всякий раз, когда он кончает говорить, слушатели готовы немедленно браться за оружие и идти в бой против Филиппа.
Аристотель качал головой, на челе его лежала тревога.
- Но Афины уже воюют с нами, - объявил Александр.
- Чисто официально, - ответил Эсхин. - Пока афиняне довольствовались тем, что предоставляли другим возможность воевать за свои интересы. Афины выставили против Филиппа свое серебро, но не войска.
Я вспомнил, что некогда был одним из наемников, нанятых за афинское серебро.
- А как насчет кораблей? - заметил Птолемей. - Ведь Афины используют против нас свой флот.
- Но безуспешно, - хвастливо возразил Александр. - Скоро у них не останется гаваней к северу от Аттики.
- Поговаривают, - мрачно проговорил Эсхин, - о заключении союза с Фивами.
- С Фивами?!
Сидевшие за длинным столом гости зашевелились.
- Самая лучшая армия, если не считать македонской! - вырвалось у Гефестиона.
- Их Священный отряд никогда не знал поражений, - напомнил смуглый Неарх.
- Мы тоже, - возразил Александр.
Гарпал, сидевший слева от Александра, нахмурился:
- Что ж, мы не знали поражений в бою, но царь не хотел и побед. Перинф был не первым городом, от стен которого мы ушли по своей воле.
Александр покраснел, раздражаясь. В разговор вступил Аристотель.
- Филипп любит брать города за столом переговоров, а не на поле боя, сказал он кротко. - Таково искусство истинного царя; он побеждает без кровопролития.
- Но соперничество между Афинами и Македонией обязательно окончится кровопролитием. - Александр едва сдерживал гнев.
- Увы, ты прав, - согласился Эсхин. - Демосфен не успокоится, пока не выведет афинское войско против варваров.
- Варваров?
- Против вас, - сказал афинянин, глядя на Александра. - Демосфен называет вас варварами и даже дает прозвища еще похуже.
Пытаясь предотвратить взрыв, Аристотель проговорил:
- Афиняне считают варварами всех, кто лишен возможности жить в их городе. Но слово это первоначально значило "незнакомец", и ничего больше.
- Теперь Демосфен использует его в другом смысле, - заметил Эсхин.
Я видел, как Александр старается сдержать себя.
- Помню, я видел его несколько лет назад, - пробормотал он. - Демосфен прибыл в Пеллу по приглашению царя; он был столь польщен приглашением и взволнован, что сделался косноязычным. Он не мог связать и двух слов.
- Теперь он говорит периодами, не предложениями, - скорбно сообщил Эсхин. - И они производят сокрушительный эффект.
- Мне следует своими ушами услышать его, - процедил сквозь зубы Александр.
Но царевич намеревался услышать и увидеть не только Демосфена. Все мы, кроме Аристотеля, остановились в одном большом зале. Отужинав и уже готовясь ко сну, я заметил, что Александр и его Соратники направляются к двери, перебросив плащи через плечо и повесив на пояса мечи.
- Куда вы? - спросил я.
- В Акрополь, - улыбнулся Александр, который как мальчишка радовался приключению.
- Это запрещено. Ворота на дорогу, ведущую к нему, закрыты.
- Но вдоль утеса поднимается тропка. О ней мне рассказали слуги.
- И ты веришь слугам?
- Почему бы и нет? Я хочу увидеть храмы поближе.
- Быть может, заодно стоит наведаться в их сокровищницу? - расхохотался Птолемей.
- А если это ловушка? - усомнился я.
- Мы вооружены.
- Я пойду с вами.
- Можешь оставаться здесь, Орион.
- Царь приказал мне приглядывать за тобой, царевич. Если, оступившись при неверном лунном свете, ты сорвешься с утеса и сломаешь себе шею, мне лучше прыгнуть следом.
Александр расхохотался, а я, прихватив плащ и меч, отправился с молодежью, не забывая и о приказании Олимпиады.
Подъем оказался куда менее трудным, чем я опасался.