Хочется, говорю, и сижу.
Я даже не повернулась к ней. Пускай дальше топает.
Ну раз хочется усмехается Верка.
Снова стук проклятых каблуков.
Звонок.
Лязганье замка.
Ой, Верочка! Раздевайся скорей, сейчас будем кушать! Ты Юлю, случайно, не видела? Она в магазин убежала, что-то долго ее нет.
Не видела, теть Люд. А что у нас сегодня на ужин? Я такая голодная! Аха-ха-ха!
Аха-ха-ха!
Занавес.
И почему мне так плохо?
Я угощаю
Расскажу про Мишку. Ну чтобы понятно стало, что он за личность.
Я запомнила его спиной. Вот это ощущение неясной угрозы, от него исходящей, тревожные флюиды. Знаете, когда на затылке кожа холодеет и съеживается? Ну вот.
Иду я со своим тогдашним парнем под руку, с Данилом мы вместе учимся в музыкальной школе, а сзади Мишка. Мы тогда с ним в первый раз повстречались.
Он крикнул:
Булкин! Это кто с тобой такая?
Булкин Данина фамилия.
Ну мы, конечно, дальше идем. Не реагируем.
Булкин, говорю! Ты язык проглотил?
А Данил творческая личность. Понимаете, он скрипач. Он не знает, как себя в подобных ситуациях вести. Теряется от таких уличных хамов, как Гусев. Я повернулась тогда и говорю:
Юля меня зовут. Теперь ты от нас отстанешь?
А Мишка:
В кофейню пойдешь со мной? Я угощаю!
Вот такой наглый, да.
Понятное дело, ничего я ему не ответила. Данила под руку взяла, и мы ушли.
Это было три года назад. Я думала, Мишка ко мне охладеет со временем. Но нет.
Гусев однолюбом оказался.
Чужая колбаса
На ужин мама приготовила пиццу. По моему рецепту, кстати, я в сети один классный нашла. Там главное корж основательно томатным соусом смазать, соуса не жалеть! А сверху побольше старого сыра! Тогда объедение получается.
Евгений Олегович ел пиццу и, как всегда, нахваливал маму:
Людочка, ваша пицца подобна праздничной, искрящейся музыке Рихарда Штрауса! Звучание вот этих вот грибков маринованных в унисон с вот этой копченой колбаской божественно!
Надо отдать ему должное: на комплименты Евгений Олегович горазд.
Верочка, а ты почему не ешь? волнуется мама.
Я не ем мясо, поясняет Верка, разглядывая свои алые ногти. Я вегетарианка.
Меня обдает жаркой волной.
Вот вр-руша! Я собственными глазами вчера видела, как она эту самую колбасу прямо на столе у нас резала! Даже доску не подложила! Тоненькими пластиками! Все спали, а Верка резала! А потом ела ее, наверное. Хотя этого я уже не видела я в туалет зашла.
Вероника! Евгений Олегович грозно сдвигает косматые брови и трясет шевелюрой. Не забывай о манерах, дочь!
Верка закатывает глаза к потолку. Нет, эти двое друг друга стоят.
Хорошо, папа, не забуду, говорит она через какое-то время гробовым тоном. Я буду есть чужую колбасу. Я буду пить кипяченую воду из чайника. Я буду умывать лицо жидкостью для рук. Спать на раскладушке. Смотреть каждый вечер тупые сериалы по телевизору. Слушать Адель
Я смотрю на родителей. Они притихли, просто прижухли, как какие-то кролики!
А Адель, интересно, ей чем не угодила?
Я все буду делать, как ты скажешь, дорогой мой папа. Только пожалуйста, только ради бога свали отсюда уже куда-нибудь подальше, а? Умоляю! Хоть в Иркутск! Потому что, если ты не свалишь
Верка вдруг вскакивает из-за стола и убегает. В мою комнату, конечно. Куда же еще.
Вот, называется, и покушали пиццу в теплом семейном кругу.
Некоторое время все молчат. Фенимор Купер трется о мою ногу ему, в отличие от Верки, очень хочется сегодня колбасы. Выковыриваю кусочек из теплого сыра и незаметно сую руку под стол. Мама не любит, когда я кота прикармливаю.
Это ничего, говорит она. Это ничего. Это стресс, Евгений Олегович.
Вы, пожалуйста, Евгений Олегович, не волнуйтесь, подхватывает папа. Мы все прекрасно понимаем, все!
Женя, я не знаю, как с ней быть. После кончины Светланы она совершенно вышла из повиновения! Маэстро трагически вскидывает руки, словно собирается тут нами дирижировать.
А вот мне всегда было интересно: почему он Евгений Олегович и на «вы», а мой папа на «ты» и Женя? Они, между прочим, ровесники.
Юльк, сходи, посмотри, как там Вера, просит мама.
Это она намекает, чтобы я убралась куда подальше. Оставила их одних для серьезного взрослого разговора.
«Сходи, посмотри, как там Вера». Я бы с большим удовольствием в клетку к тигру сходила, посмотрела бы лучше, как он там.
Может, я доем все-таки?
По маминому красноречивому взгляду я все понимаю. Я-то пока не вышла из повиновения.
Встаю, забираю тарелку и иду в гостиную. Из моей комнаты доносятся чужеродные звуки. Тяжелый немецкий рок. Ага, могла бы и наушники надеть. Адель ей, видите ли, не нравится.
Падаю на диван и врубаю телевизор. Буду сейчас тупой сериал смотреть. По крайней мере это куда приятней, чем сидеть в одной клетке с тигром.
Мужчина по имени Дафна
Ночью Верка плакала. Я проснулась от ее сдавленных всхлипываний и больше не могла уснуть. Лежала под одеялом, словно мышь, и слушала, как она там надрывается. Аж раскладушка под ней трясется. А я даже пошевелиться боялась, честно говоря.
Жалко Верку все-таки. Без мамы человек остался. Тетя Света была хорошая, печенье пекла «Мазурку». Я такого больше ни у кого не пробовала.
Начинаю думать про печенье, а потом про тот день. Даже не знаю, почему он мне запомнился.
«В джазе только девушки» смотрели такой фильм? Ну Джозефина, Дафна, а Мерилин Монро там играет Душечку? Мама с тетей Светой повели нас с Веркой в старый кинотеатр «Первомайский». Его должны были снести, и мама сказала, что это наш последний шанс увидеть «эту прелесть» на большом экране.
Мне фильм очень понравился! Особенно тот момент, когда миллионер Филдинг, влюбленный в Дафну, говорит в конце: «У каждого свои недостатки!» Просто Дафна на самом деле была мужчиной контрабасистом Джерри. Это, если вы не смотрели фильм, я поясняю на всякий случай.
А потом мы вышли из кинотеатра, и мама купила нам по эскимо. Верка лижет свое, лижет, как кошка, чтобы мороженое подольше не кончалось. А я взяла и откусила чуть ли не половину сразу! Надоело мне с ней соревноваться. Тогда Верка рассмеялась и тоже так сделала. И за руку меня взяла.
Мы к ним пошли пить чай с «Мазуркой», а потом весь вечер Верка учила меня на своем велосипеде кататься. Я на двухколесном тогда еще не умела. Он высокий, но без рамы, поэтому было не так страшно. Верка сбоку бежала, держалась за руль и орала:
Давай, давай! Ногами работай!
Я работала. И еще я думала, пока мы по их двору круги нарезали, что Верка, оказывается, ничего такая. Нормальным человеком может быть.
Сейчас на месте «Первомайского» супермаркет. Я покупаю там «Кошачье лакомство».
А Верка больше не ревет. Заснула, наверное. На велосипеде она в тот раз меня все-таки научила кататься.
Глава 7Черная глыба
Евгений Олегович наконец-то «свалил». Вернее, улетел на гастроли в Южную Корею. В самую несчастную страну на Земле. Нет, правда. Как-то раз проводили соцопрос, так вот, в Южной Корее больше всего людей, которые чувствуют себя несчастными. Хоть какая-то польза будет от маэстро красивая музыка делает людей счастливыми. Правда, ненадолго.
Смотрю на остывающую овсянку, потом на Верку и ощущаю себя южным корейцем.
Кушайте, девчонки. Нам скоро выходить. Мама прихорашивается у маленького зеркала на подоконнике.
Она вчера подстриглась. Очень коротко стала на тетю Свету похожа. Такая же худенькая и рыжая. Она еще и перекрасилась.
Вам идет. Верка говорит и залпом допивает кофе.
Правда? радуется мама. Спасибо, Верочка. Не слишком коротко?
В самый раз, тетя Люда.
Утю-тю, какие между нами нежности.
Я встаю из-за стола и демонстративно выскребаю остатки каши Фенимору в миску.
Кс-кс-кс!
Так, ну вы готовы? Одеваемся и на выход! командует мама.
Мы спускаемся на улицу, переходим через дорогу, ждем автобуса, садимся в него, мама покупает билеты, едем, выходим через три остановки и идем гуськом по заиндевелым лужам. Они трескаются под ногами и хрустят. За голыми деревьями маячит школа. Вот и кончились каникулы. Вдоль обочины дворняга бежит, сосредоточенно внюхиваясь в смерзшийся мусор. Остановилась и лапу задрала на черную глыбу снега, воздвигнутую дворником.