Молодой человек поскреб ногтями лиловое родимое пятно и кивнул.
Но какой ценой? спросил он.
Никакой, ответил Жу Чоу. Он понял, что незваный гость не грабитель, и от этого уверенность вернулась к нему. Единственной ценой, которую нам пришлось заплатить за это, был пролитый нами пот да мозоли на ладонях. В Шанхае не так, как в деревне. Здесь, если ты работаешь, у тебя всегда будет кусок хлеба.
А образованные люди? Они сумеют найти пропитание в Шанхае?
Если будут работать.
И даже при том условии, если их работа заключается в изучении классического литературного наследия собственного народа?
Глупости все это. Только переводят время и дорогую бумагу, со смехом ответил Жу Чоу.
Юноша с пятном винного цвета на лице не смеялся. Он направил палец в сердце хозяина лавки и изобразил звук выстрела.
Вошли двое мужчин с мылом, полотенцами и заплатили Жу Чоу за возможность воспользоваться двумя из шести больших лоханей, туго засунутых одна в другую и стоявших позади чана с горячей водой. Они скрылись за занавеской, разделись и передали одежду Жу Чоу, который повесил ее на плечики и с помощью длинной бамбуковой жерди прицепил к металлическому шесту под потолком.
Это для того, чтобы воры не украли одежду жирных купцов, пока те моются, фыркнул молодой человек.
Точно, ответил хозяин лавки, но, как вы могли заметить, они вовсе не жирные и, к вашему сведению, работают на сахарной фабрике.
На фань куэй?
Да, фабрика находится на территории Иностранного сеттльмента, так что
Какой позор! воскликнул молодой человек. Позор!
Вслед за этим он вынул из кармана длинного пальто малокалиберный пистолет и выстрелил в сердце Жу Чоу. Лавочник рухнул на пол рядом с чаном.
Внезапно юноша почувствовал на себе чей-то взгляд. Он резко повернулся вправо, но в круглом зеркале, висевшем на стене, увидел лишь собственное отражение. Родимое пятно на его лице было в точности такого же цвета, как зимние ирисы, что стояли в вазе под зеркалом. Он поспешно отвел глаза от зеркала. Затем, подойдя к телу Жу Чоу, нарисовал на лбу мертвого торговца два иероглифа. «Казнен как предатель», гласили они.
Глава двенадцатаяСЕКРЕТ ИГРОКА В ГО
Цзян наблюдала за игроками в го. Того, что был постарше, она знала уже много лет, а вот молодой лишь недавно зачастил в ее бордель. Старик в молодости был известен неукротимым любовным пылом, причем его сексуальные склонности часто граничили с откровенной жестокостью, что весьма не нравилось девочкам. Но теперь он был просто старым человеком, у которого, на его счастье, хватало денег, чтобы коротать дни в заведении Цзян за неспешной беседой с уличным брадобреем или сапожником. Брали здесь с него по минимальному тарифу, расплачивался он в конце каждого четвертого месяца, и за эти смешные деньги имел возможность приходить сюда каждый день, пить скверный чай и играть в го сколько душа пожелает.
Скрюченные пальцы старика вцепились в фарфоровую чашку с камнями для игры. Доска была уже на две трети заполнена. Он играл черными камнями, молодой человекбелыми. Исход партии пока было трудно предсказать, по крайней мере неискушенному в игре, но Цзян не помнила ни одного раза, чтобы старик проиграл, даже несмотря на то, что он часто давал противнику весьма солидную форув четыре или даже шесть камней. Однако, судя по внушительной кучке денегставок, которые делали зрители, лежавших на доске со стороны старика, Цзян предполагала, что и на сей раз он не даст молодому оппоненту спуска. Опытным взглядом она оценила содержимое кучки и быстро подсчитала, сколько составят двенадцать с половиной процентов, которые получит ее заведение вне зависимости от того, кто станет победителем.
Она подумала, что, возможно, следовало бы увеличить процент, положенный заведению от тотализатора, но потом вспомнила последний разговор с Анаис Коломб. Дела в обоих заведениях шли из рук вон плохо. Европейские шлюхи давным-давно утратили новизну для состоятельного класса китайских компрадоров. Что же касается Цзян, то, хотя европейцы благоволили к китайским девицам и население Иностранного сеттльмента постоянно росло, их было еще недостаточно для того, чтобы она могла повышать цены на услуги в своих борделях. Чуть ли не ежедневно она сталкивалась с новыми расходами. Все сложнее становилось находить высококлассных проституток и удовлетворять их растущие запросы в дорогих нарядах, личной обслуге и персональных экипажах. Провести в заведения газ и водопровод вышло тоже недешево. Однако главной статьей расходов были деньги, которые Цзян, отказавшись от услуг французской администрации, платила Ту за «защиту». Именно это подталкивало ее к тому, чтобы искать новые источники доходов.
Цзян знала, что большую часть приезжающих в Шанхай составляли уже не европейцы, американцы и японцы, как раньше. Теперь это были преимущественно китайцы, причем зачастую весьма образованные.
Она также понимала, что эти люди представляют собой потенциальный источник солидных прибылей для ее бизнеса, и теперь ее главной задачей стало отвадить приезжих от французских борделей и привлечь в свои. Для Цзян было понятным любопытство, заставлявшее китайских мужчин спать с белыми женщинами, но для нее также не составляло тайны то, почему это любопытство иссякало уже после первого или второго визита. Точно так же белые мужчины очень быстро удовлетворяли свое любопытство по отношению к китайским девушкам, поэтому для Цзян все это было открытой книгой. Проблема состояла в другом: как завлечь новоприбывших образованных китайских мужчин в ее бордели после того, как они поначалу потешатся с фань куэй, а потом удерживать ихнеделю за неделей, год за годом.
Единодушный выдох, донесшийся с той стороны, где собрались болельщики игры в го, заставил Цзян вернуться к реальности. Сделав несколько быстрых ходов, старик окончательно загнал молодого человека в угол.
Есть ли смысл доигрывать? торжествующим тоном спросил он.
Но ведь я выигрывал Юноша ошеломленно смотрел на доску.
Это вам только так казалось, поправил его старый игрок в го.
Я же
Я просто позволил вам немного побыть в роли победителя, и вы прекрасно с ней справились. Поэтому на каждый ход, который делался на доске, вы смотрели сквозь дымку собственного величия.
Неожиданно для всех молодой человек ударил ладонью по доске, и камни со стуком покатились по дощатому полу.
Ты болтаешь глупости, старик! рявкнул он.
Возможно, возможно, пробормотал старик, будто не заметив взрыва побежденного соперника, а затем забрал с края доски деньги и отсчитал долю, полагавшуюся Цзян.
В иных обстоятельствах Цзян послала бы одну из своих девочек, чтобы та забрала деньги. Мусолить наличные было ниже ее достоинства. Но сейчас она встала и сделала знак игроку в го следовать за ней в отдельный кабинет.
Я слишком стар, чтобы меня можно было соблазнить, со смешком проговорил старик, войдя в комнату Цзян. Вам полагается двенадцать с половиной процентов, и это все, на что вы можете рассчитывать. Больше я вам не дам, даже если вы обеими руками вцепитесь в мой Нефритовый стебель.
Да и что же из этого получилось бы, дедушка? ответила Цзян с таким же коротким смешком.
Ничего. Двенадцать с половиной процентов, и ни ляном больше, повторил он, а потом добавил:Даже если вы пустите в ход свой ротик или Нефритовые врата.
Будет вам, дедушка! Неужели вы думаете, что я способна соблазнить своего любимого игрока в го, чтобы вытрясти из него побольше денег?
Конечно да, решительно мотнул головой старик.
Конечно нет.
Они улыбались, глядя друг на друга, и Цзян налила старику чаю.
Чай из Аннама! отхлебнув, сказал тот со вздохом. Как заботливо с вашей стороны!
Цзян подошла к стенному гобелену, на котором были изображены несколько персонажей спектаклей Пекинской оперы, в том числе и Принцесса Востока из знаменитой постановки ее тетушки «Путешествие на Запад». Разгладив складку на ткани, она повернулась к старику.
На ее лице появилось вопросительное выражение, но игрок сделал вид, что не замечает этого. Допив чай, он, будто Цзян была его служанкой, протянул ей чашку, требуя налить еще. К собственному удивлению, Цзян немедленно вошла в предложенную ей роль и начала наполнять чашку, но потом все же остановилась. Ведь она не прислуга! Цзян уже хотела сказать об этом вслух, но тут старик шагнул вперед, шлепнулся в кресло и, схватив со стола какую-то бумагу, принялся ее читать, фыркая и хмыкая себе под нос. Женщина вновь испытала позыв наполнить чашку. И тут она кое-что поняла.
Взяв из руки игрока в го горячую чашку, она легонько прижала ее к его лбу.
Ой! дернулся старик и поднял на нее глаза.
И тут же вновь все встало на свои места: он снова стал обычным старым игроком в го, а она вновь превратилась в хозяйку известного и богатого предприятия. Она все же налила ему чаю, но не как Цзян-служанка, а как Цзян-хозяйка.
Что вы имели в виду, когда сказали тому молодому человеку, что позволили ему «побыть в роли победителя»?
Ага-а, протянул старик, вы привели меня в это уютное место и напоили чаем, чтобы вытянуть мои секреты? Но вам это будет стоить дороже, чем просто чашка чаю. Эти секреты я узнал много лет назад, совершив одну очень болезненную ошибку, и теперь вы хотите, чтобы я отдал их вам, как крестьянская девчонка предлагает свою девственность за двадцать таэлей? Думаю, мои секреты стоят больше, чем невинность крестьянской девочки. Старик улыбнулся. С левой стороны у него не хватало двух зубов. А вы как думаете? спросил он.
Цзян с готовностью платила за лучших девушек, оплачивала уроки музыки, которые они брали, платила за их наряды и уборку своих заведений, но платить какому-то старику за его секреты? Это было что-то новенькое.
Старый игрок в го поставил чашку на стол и встал с кресла.
Благодарю за гостеприимство, сказал он и направился к двери.
Я на год освобожу вас от уплаты заведению процентов за игру, бросила ему вдогонку Цзян.
Старик остановился.
А девочки?
Никаких девочек.
Не очень выгодная для меня сделка. Платить вам проценты мне вполне по силам, а вот вы хотите получить от меня нечто куда более ценное, секреты всей моей жизни.
Два года, нобез девочек, подумав, сказала Цзян.
И все равно мне это невыгодно, поскольку ваш процент необременителен и его выплата вполне укладывается в мой бюджет. Но секреты моей жизниэто нечто совсем иное.
Назови свою цену, старик.
Игрок в го улыбнулся, они с Цзян сели за стол и стали торговаться. Цена, на которой они сошлись, была высокой, как ни посмотри. Старик получал право бесплатного входа в заведение и один раз в месяц мог бесплатно воспользоваться услугами одной из девиц. Цзян знала, что ему нужен не секс, а так, что называется, погреться. Часов в десять вечера он наверняка будет засыпать, после чего девушка сможет выскользнуть из его кровати и вернуться к исполнению профессиональных обязанностей.
Хорошо, наконец сказала Цзян, я принимаю твои условия. А теперь расскажи, как тебе удалось победить того молодого человека. Он сильный игрок?
Очень сильный. Лучший игрок из всех, которые мне встречались. Он знает игру и отлично умеет производить в уме математические вычисления. Обычно этого бывает достаточно, чтобы победить противника в такой простой игре, как го.
Гопростая игра?
Чрезвычайно простая. У каждого из игроководинаковое число камней, и он может ставить их в любое место на доске. Мой ходего ход, мой ходего ход. И так до тех пор, пока один из нас не захватит больше пространства на доске, чем другой. Правил мало, и они легки, все камни равны между собой. Простейшая игра.
Но победил в ней ты.
Да уж, захихикал старик, я не оставил от него камня на камне.
Каким образом?
Я ведь уже говорил. Я позволил ему выступить в роли завоевателя, чтобы он смотрел на мир, а в данном случае на игру глазами человека, который уже одержал победу.
Как ты заставил его играть роль?
Я подвел его к этому.
Это мне понятно, но как тебе это удалось?
Все люди имеют потаенные мечты, а я всего лишь смазываю петли дверей, которые в них ведут. Очень часто человека нужно просто повернуть лицом к этой двери, изредка его необходимо слегка подтолкнуть, но, повторяю, такое бывает редко. Найди образ его мечты, образ того, кем он хотел бы стать или кем, по его мнению, непременно станетбесстрашным воином, неутомимым любовником, великим ученым, и ты сможешь манипулировать этим человеком. Но подобное доступно лишь тем, кто сам не витает в облаках.
Цзян понимала, о чем толкует старик. Первые из проституток никогда не связывали себя тем, что Сюзанна Коломб называла folie à deuxмечтой о том, что ты любим. Лучшая любовница всегда оставалась бесстрастна, чтобы по полной программе обслужить того, кто витает в мечтах и полагает, будто онпредмет обожания.
Цзян поблагодарила старого игрока в го и проводила его до двери кабинета. При этом она заметила, что старик уже окунулся в роль нового любовника мадам, роль, которую она позволила ему играть всего пять или шесть секунд после того, как они вышли за дверь.
* * *
Неделю спустяэто уже вошло у нее в привычку, прогуливаясь с двумя своими лучшими куртизанками, дочерями Инь Бао и Май Бао, Цзян купила последнее издание ста восьми поэм Яо Се, озаглавленное «Путешествие по горькому морю». Эти поэмы являлись своего рода путеводителем по шанхайскому миру проституции. После традиционных наставлений относительно пагубности похоти и сопровождающих ее пороков в предисловии к книге излагались подробные наставления для тех, кто хочет поближе познакомиться с продажными женщинами. Книга явно пыталась конкурировать с двумя классическими произведениями.
Первое называлось «Разнообразные записки о мире «ночных бабочек» Шанхая», второе«Тот, кто указывает путь тем, кто его не знает». Цзян проигнорировала вторую книгу и уплатила торговцу за первую. Расплачиваясь, она заметила на лотке высокую стопку недавно отпечатанных экземпляров старого и бесконечно любимого ею романа «Сон в красном тереме». Прежде чем она успела протянуть руку и взять книгу, двое молодых людей, явно не бедствующих, купили себе по экземпляру.
«Сон» опять продается? спросила Цзян.