Уходишь, Майко? Мой голос походил на писк. Что ты хочешь этим сказать?
Холли, я устраиваюсь на новую работу. Пора.
В правилах сказано, что, расставаясь с куратором, вы прекращаете с ним всякие контакты. Навсегда.
А как же наши планы на лето, Майко? Мы же собирались снова поехать в Девон? Ты обещал. Ты хотел научить нас серфингу, верно? Что насчет этих планов, Майко?
Он ничего не ответил.
И что значит «пора»? Я уже чувствовала, как тикает бомба, готовая разорвать мой мозг.
Рука Майко вдруг оказалась на моем плече.
О, Холли.
Ты мой куратор, Майко. Ты и я, мы команда. Ты сам так говорил.
Это трудно, очень трудно объяснить. Видишь ли
Я закусила губу.
Мне нужно уходить, Холли. Я больше ничего не могу здесь сделать. Ты на скользкой дорожке. Что я не устаю повторять. Тебе нужен настоящий дом. Ты этого заслуживаешь. И Олдриджи самый подходящий вариант. Они ждут тебя. Поверь мне, Холли.
Я встала со стула и схватилась за жесткую спинку. Мне не хотелось, чтобы Майко видел мое лицо, поэтому я отвернулась к окну и уставилась на мрачные деревья.
И есть еще одна причина, Холли. Здесь у меня посменный график. Это разрушает мои отношения.
Он говорил о своей девушке, Иветте. До сих пор я даже не думала, что она существует, с таким-то именем.
Что ж, счастливого пути, сказала я.
Просто дай согласие встретиться с ними. И тогда посмотришь, что ты чувствуешь. Давай, Холли. Пожалуйста.
Я уставилась на мертвые листья, устилающие лужайку.
Надо переварить.
Это «да», Холли?
Я не ответила.
Просто «да» на встречу с ними, без всяких обязательств?
Я махнула рукой.
Да, Майко. Все, что захочешь. Пойду, досмотрю, как освобождают бедных ирландцев из третьего класса.
Я вернулась к телевизору, когда «Титаник» уже накренился и торчал из воды под опасным углом. Грейс сидела на полу и, согнувшись в три погибели, красила ногти на ногах в странный цвет, обозначенный на пузырьке как «X.T.C.». В комнате разливался запах дешевого дезодоранта. Впрочем, здесь всегда так воняло. Трим сидел на спинке дивана и сотрясал кулаками воздух, пока корабль шел ко дну.
Я примостилась рядом с Грейс.
Давай мне пузырек, Грейс. Я помогу тебе докрасить.
Но вместо этого я плеснула лаком на светлый ковер, оставив на нем уродливое фиолетовоепятно.
Зачем ты это делаешь, корова? завизжала Грейс.
Заткнись, мать твою! взревел Трим.
Заманчивое предложение? Больше похоже на игру «передай посылку».
Темплтон-хаус без Майко? Я бы, разумеется, предпочла билет на «Титаник».
3. Прощай, Темплтон-хаус
Рэй и Фиона Олдридж жили в местечке под названием Тутинг Бек на другом конце боро. Они пришли навестить меня и познакомиться. Майко проводил их в мою комнату и оставил нас наедине.
Фиона оказалась миниатюрной, с морщинистым лицом и гусиными лапками вокруг глаз, вздернутым носиком и волнистыми волосами, криво подстриженными под боб, как будто она сама орудовала ножницами. В ушах у нее висели серьги в форме колокольчиков, и общую безвкусицу усиливал плотный джемпер в красно-зеленую крапинку. Я сразу раскусила эту особу: она из тех, кто одевается беднее, чем позволяют средства, а деньги тратит на спасение китов. Такие готовы усыновить и трехногую собаку.
Фиона подсела ко мне на кровать, как будто мы с ней давние подруги, и заговорила с аристократическим акцентом, мягко и очень вежливо. Рэй, худой и опрятный, больше помалкивал. Он стоял у двери, смотрел в сторону и явно скучал.
После того как представления закончились, говорить стало не о чем.
Потом Фиона спросила, когда у меня день рождения.
А вы как думаете? С именем Холли? ответила я вопросом на вопрос.
Фиона улыбнулась.
Очень красивое имя. Полагаю, ты появилась на свет под Рождество?
Так все говорят. Только день рождения у меня в июне.
В июне? Что ж, хорошее время. Остролист ведь круглый год зеленый, верно?
Правда?
Да, мне так кажется.
А как же ягоды?
Ягоды? Они появляются только зимой, я полагаю.
Отлично. Стало быть, я остролист без ягод, одни колючки. Думаю, тогда мне и пришло в голову, что Фиона тоже из породы могитов, несмотря на все эти улыбочки, кивки и дружеские посиделки на кровати.
Не знаю, что на меня нашло, но я взяла Розабель с подушки, сказала, что это моя любимая собачка из Ирландии, и спросила, можно ли и ей войти к ним в дом. Потом я принялась гавкать. «Гггав-гав!» Фиона рассмеялась, как будто я мастер пантомимы, и сказала, что, конечно, они будут рады собачке.
Они в общих чертах описали свой дом и комнату, которую приготовили для меня. Потом оба пожали мне руку, словно я для них бизнес-проект, и ушли.
Вскоре ко мне заглянул Майко и спросил, что я думаю.
Могиты, сказала я. Оба. Сто процентов.
О, Холли, покачал он головой. Это все, что ты можешь сказать?
Ага.
Так ты хочешь продолжить знакомство или нет?
Не знаю.
Он снова затянул старую песню о том, что мне пора двигаться дальше, бла-бла-бла, что лучше мне уйти из Темплтон-хауса, бла-бла-бла, что здесь я ничему хорошему не научусь и оставаться просто опасно. Пока он говорил, я возилась в волосах, как если бы у меня завелись вши, притворяясь, что занята более важным делом. Наконец он знаком дал понять, что оценил мою шутку, и понизил голос.
Я только что узнал. Меня пригласили на собеседование, Холли. На той работе. Так что скоро все решится.
Я оцепенела. На меня словно ушат холодной воды вылили. Все это время тема ухода Майко как-то не всплывала в наших разговорах. Я даже думала, что он, возможно, не получил эту работу, и тогда конец истории, он так и останется моим куратором, а Олдриджи пусть катятся ко всем чертям.
Сменная работа, Холли. Это разрушает мои отношения.
Собеседование?
Я подняла Розабель и покрутила ее за ухо. На мгновение промелькнула мысль, что, может быть, он не понравится будущим работодателям. С другой стороны, Майко всем нравился. Так что получит он это место как пить дать.
Майко поднялся.
Да. В следующий понедельник. Так что подумай об этом, Холли. У меня предчувствие насчет Фионы и Рэя. Для тебя это шанс на миллион. Ты можешь сходить к ним на пробный уик-энд.
О, да?
Да, Холли. Как тебе эта идея?
Я легла на кровать и осмотрела коричневую переднюю лапу Розабель, воображая, что вытаскиваю застрявший камешек. «Гггав!» повторила я. Майко прислонился к дверному косяку и смотрел на меня, наклонив голову, словно ожидая вразумительного ответа. Поэтому я подняла Розабель и прорычала собачьим голосом:
Хорошо. Мы дадим могитам шанс. Гггав.
Ты серьезно, Холли?
Серьезнее не бывает.
И Майко просиял, как будто Ирландия выиграла чемпионат мира.
Тогда-то мне и открылась суровая правда жизни.
4. Здравствуй, Меркуция-роуд
В первый раз я пошла к Фионе и Рэю на пробный уик-энд. Мы втроем я, Грейс и Трим сплелись в дружеских объятиях во дворе Темплтон-хауса. Я чувствовала нежную щеку Грейс и шершавые локти сорванца Трима. Майко стоял на крыльце и махал мне рукой.
Срази их наповал, Холли, крикнул он.
Как будто могло быть иначе.
Рейчел как соцработнику предстояло везти меня на метро к дому Олдриджей. Они жили на улице под названием Меркуция-роуд. По обеим сторонам широкой аллеи тянулись ряды деревьев с желтыми листьями. Местечко выглядело шикарно: высокие старинные дома из желтого кирпича с подъемными окнами. Самодовольные, они смотрели на меня свысока, как на мусор. Фиолетово-серые крыши сливались с цветом неба. Двери в домах были разноцветными, с резными молоточками вместо звонка, прорезями для почты и семью ступеньками перед входом.
Вот он, сказала Рейчел. Номер 22.
Да.
Как ты себя чувствуешь, Холли?
Прекрасно.
Не нервничаешь?
Не-а.
В тот первый уик-энд я делала все, как велела Фиона. Легла спать, когда она предложила. Снимала наушники, беседуя с ней. Я старалась не обращать внимания на то, что ее разговоры больше напоминают записанное объявление в метро. Во всяком случае, так звучал ее голос как у той женщины, что приглашает на выход и просит не забывать про зазор между поездом и платформой. Голос аристократический, уютный и фальшивый.