Жду! весело заговорила она, жду! Говорят, что меня и принесли для праздника.
Ну-ну! А чего ты так радуешься?
Как чего? Ведь это чудесный праздник, так Бабка сказала. И я ей верю, Ёлочка махнула веткой. Приедут гости, все будут веселиться. Вон как старики суетятся, готовятся.
А что потом? Знаешь, что будет потом?
Свечка, прислушавшаяся к разговору, с сожалением посмотрела на Ёлочку. Она уже поняла, к чему клонит этот противный и отвратительный Паук. Ведь она была старой свечой, пожившей и мудрой
.
И эта Ёлочка не первая в этом доме. Ведь Дед всегда под Новый год приносит их из лесу, а Бабка украшает. Ведь ёлка это символ Нового года.
А что будет потом? наивно спросила Ёлочка, ничего не понимая.
А потом будет конец!
Конец? Что такое конец?
Глупая какая. Молодая ещё, оскалился он. Дед срубил тебя в лесу и притащил сюда. Обрубил твои корни, начал жестко объяснять Паук непонятливой Ёлке, но он сжалился над тобой: поставил в ведро с песком и даже водички налил, чтобы не сразу умерла, помучилась немного. Добренький какой, противно засмеялся он. И осталось жить тебе недолго. Кончится праздник конец веселью. Все гости разъедутся. Дом наконец-то опустеет. Останутся только старики. Ты засохнешь и умрёшь, злорадно описывал дальнейшую судьбу Ёлки Паук. Тебя распилят и сожгут в печке.
Ах! взмахнула Ёлка ветками от испуга, вообразив, как её будут пилить на кусочки, и посмотрела на печь. Та стояла холодная, накануне старики уехали в город за продуктами. И представила, как её распиленную засунут в пасть печки. Ох!!! опять в ужасе воскликнула она и замахала ветками. Игрушки закачались, зазвенели, шишки посыпались на пол и покатились в разные стороны.
Как же я хочу испортить праздник этим противным людишкам, зашипел Паук, всё ближе и ближе подползая к Ёлочке. Как же я не люблю шум, детский смех и веселье.
Как испортить праздник? Зачем? зашептала Ёлочка, в ужасе наблюдая за приближающимся Пауком. Не надо, затряслась она, уже и не зная, из-за чего больше переживать: из-за испорченного праздника или из-за своей горькой судьбы.
Вот оплету тебя своей паутиной, и ты умрёшь ещё до праздника, засмеялся он и широко расставил лапы.
И тут Свеча не выдержала.
Ты что, вражина, удумал? Ты что, хочешь нас праздника лишить? громко закричала она. Праздник это здорово, весело и радостно. И меня зажгут. Я тоже буду красивой яркой и жаркой. Нечего здесь командовать! И не тебе его портить! и она выпрямилась, вытянулась вся, попыталась вылезти из железной банки. Но это было невозможно, расплавленный парафин намертво приклеил её к стенкам.
Ха! скривился он! И кто мне здесь помешает? Ты что ли, свеча недогорелая? Ну, кто мне здесь противостоит? Я самый сильный. Я самый могучий! Ну, кто на меня? и он выпятил мохнатую грудь и стукнул себя лапой. Весь растопырился, ощерился, когтями стал царапать пол, оставляя следы. Стал еще противнее и страшнее.
И тут открылась входная дверь. Бабка с Дедом вернулись из города с покупками.
Клубами пара вихрем ворвался морозный воздух. Поднялся сквозняк и сдул противного злого паука. От неожиданности тот не удержался: его закружило, завертело, сквозняк поднял его в воздух, он закувыркался, и восемь когтистых лап не помогли ему хотя бы за что-нибудь зацепиться. Он взлетел. Плюхнувшись на пол, Паук наконец-то встал на ноги, погрозил кулаком и крикнул: «Ничего-ничего, я ещё вернусь!»
Щелкнул выключатель и в комнате стало светло и уютно. Часы-ходики на стене мерно тикали, отсчитывая время. Тут кукушка высунула голову из отверстия над циферблатом и кукукнула восемь раз.
Что-то мы с тобой в городе закопались, сказал Дед, посмотрев на часы, очереди такие огромные в магазинах, я больше туда ни ногой.
А есть что будешь? заворчала Бабка.
А что, нам есть нечего? удивился Дед. Почесал плешивую макушку и, посмотрев на дальний угол комнаты, увидел огромную паутину большую, развесистую, пыльную, с прилипшими мухами и комарами. Бабка, что-то у нас грязно и пыльно в избе. Вон какую паутину сплёл паук, и он махнул рукой, показывая ей на угол. Скоро праздник, недолго осталось, а ты избу не прибрала.
Бабка рассердилась на Деда: «Видали? Ты ещё мне указывать будешь! Ты первый увидел тебе и флаг в руки. Швабра в углу».
Дед опять почесал лысину и покорно пошёл за шваброй. Влез на табуретку, зацепил паутину щёткой, покрутил, и паутина липким комком осталась на швабре. Вот и нет паучьего дома.
Ёлочка радостно вздохнула, игрушки звякнули. Старая свечка повернулась посмотреть, как там в углу. А Паук, рассвирепев от такой наглости, погрозил кулаком и затаил обиду. Он решил отомстить.
Его, такого сильного и страшного, дома лишили. Он забился в щель в полу и стал ждать счастливого случая. Решил не сдаваться: «Я всё равно испорчу вам всем праздник!» прошипел он из щели.
Ночью, когда все спали, только жёлтая круглая полная луна висела высоко на чёрном небе и ярко светила. Заснеженные деревья тихо стояли, боясь пошевелиться. Мороз крепчал и было очень холодно.
Ёлочка дремала в своём ведре. Вдруг что-то стукнулось в окно. Что-то ударилось. Ёлочка встрепенулась, вытянула макушку: «Что бы это могло быть?» спросонья подумала она. Пригляделась и ей показалось, что это что-то живое. И она затрясла ветками. Игрушки закачались и зазвенели.
Проснувшийся Дед сонным голосом с печки проскрипел: «Бабка, что-то ударилось в окно! Слыхала?»
Бабка повернулась на другой бок.
Да проснись же ты, старая. Иди посмотри, что там. Может, дед Мороз нам подарки привез, пошутил он.
Бабка нехотя поднялась с постели, зажгла свечу, а та обрадовалась, затрещала, засветилась, уж очень ей нравилось, когда её зажигали. Бабка подняла её повыше, чтобы получше разглядеть, что же это всё-таки такое там лежит за окном.
Ах! громко вскрикнула она. Дед, там птица лежит!
Мёртвая?
Почем я знаю? От сюда не видать, недовольно ответила Бабка.
Ну так сходи, посмотри. Если мёртвая, то это плохая примета к несчастью, недовольно пробурчал он и натянул одеяло до подбородка.
Бабка накинула тёплый пуховый платок, сунула ноги в валенки, открыла дверь и шагнула за порог.
Холодно-то как. Мороз нынче сердится, подумала она и, подойдя к окну, увидела птичку, лежащую на подоконнике всю в снегу. Взяла её в руки, смахнула налипший снег: «Живая! Слава Богу! Сознание только потеряла! Бедная! Замёрзла!» прижала к себе и быстро зашагала домой.
В теплой избе обернула птичку шерстяным шарфом и положила на стол.
Слезай, Дед! Смотри, кто к нам прилетел. Снегирь!
Дед сполз с печки, подошел к столу: «Ну что ж, это хороший знак, раз живая. Пусть у нас пока поживёт, отогреется».
Птичка прижилась! Очухалась. Приободрилась. Сидела в клетке, которую смастерил Дед. Накормлена, напоена. Но ей было тоскливо. Она смотрела в окно, ей так хотелось на волю, к своим собратьям. Ведь скоро праздник, скоро Новый год и они тоже его встречают дружной семьёй.
Паук выполз из щели и потирая лапы, прошипел: «Ну что, попалась? Так тебе и надо!»
Птичка с интересом посмотрела на него сквозь прутья.
Попалась. Но меня обещали выпустить.
Ха! противно гаркнул он. Как же, отпустят! Обещанного три года ждут. Ты что, этих людишек не знаешь? Я здесь самый умный и всезнающий. И он стал тихо подкрадываться к клетке.
Ёлочка подала голос: «Это почему ты самый умный?»
Я самый сильный, значит, и самый умный, зыркнул он на ёлку, а ты лучше молчи и не встревай в разговор. Я всё равно испорчу вам всем праздник.
Птичка в клетке покосилась на него глазом.
И как же ты это сделаешь? спросила толстая парафиновая свеча в банке.
Оплету вас всех своей липкой паутиной. Никто со мной не справится. Ты, Ёлка в ведре, ты, Свечка в банке. А ты, птица в клетке, и он опять противно засмеялся, держась за мохнатый живот.
Птичка спрыгнула с жёрдочки и подскочила к дверке: «Ну-ка повтори! Что-то я плохо тебя расслышала. Подойди поближе!»
Ничего не подозревающий Паук, возомнивший себя бог знает кем самым умным, самым главным, самым смелым, слишком близко подполз к клетке, птичка просунула голову между прутьев и клюнула Паука. Он даже ойкнуть не успел.