Ок. Если мы попадём внутрь, я даже согласна на новый скетч.
Внутрь чего? Тоха пытался проследить за моим взглядом. И когда понял, куда я смотрю, подскочил. Даже не думай. Я лучше сам охраннику сдамся, но туда не полезу.
Я смотрела выжидающе. Что-то подсказывало, что сегодня я попаду внутрь старой церкви. Тоха, конечно, испуганно махал руками и твердил про старуху, канун затмения и прочий бред, в который я верить не собиралась.
Тоха, не нервничай, спокойно, глотнув воды из бутылки, я засмеялась, а то ещё приступ начнётся. Я же не заставляю тебя заходить, если веришь во всю эту фигню. Хотя, ты мне казался более умным человеком.
С неизведанным лучше не шутить. И церковь не может гореть просто так, если все экспертизы утверждали, что проводка в порядке. Ладно бы раз, но с ней это происходит чуть ли не каждые двадцать лет.
Ещё не прошло же? Я указала в сторону мрачно смотрящегося здания. Судя по довольно свежему ремонту.
Не такой уж и свежий, буркнул Тоха, поднимая велик, последний раз горела давно. Говорят, дым стоял такой, что и за городом было видно, но тогда, скорей всего, высоток ещё не было, поэтому. И много лет никто не брался восстанавливать, именно из-за дурной славы.
А зачем тогда вообще ремонтировали? Снесли бы лучше.
Когда этот торговый центр захотели строить, Тоха махнул на стеклянное строение, возле которого мы сидели, решили, что полуразрушенное кривое строение портит вид. А почему не снесли, не знаю.
Старуха во сне пришла и запретила, рассмеялась я и хлопнула себя по коленям. Так, ладно. Скоро предки с работы вернутся и тогда мне хана, даже до днюхи не доживу. Ты со мной?
Я кивнула на церковь. И не дожидаясь ответа, пошла вперёд. Краем глаза заметила, что Тоха шёл следом.
Это глупая идея. Зачем тебе туда?
Неужели не понимаешь? Это же так круто! Попасть туда, куда запрещают, даже боятся. У меня характер такой.
Дурацкий.
Не спорю. Фиговый характер, но уж другого нет. Если говорят «нельзя», слышу «просто необходимо». А такие места, где есть своя легенда, это же просто бомба. Как можно не хотеть разгадать тайну? Это ведь так. . .
Не разумно? Опасно? Ты это хотела сказать?
Но ворчание одноклассника не могло умерить воодушевление, которое я испытывала при одной только мысли, что попаду внутрь загадочной церкви. К которой мы, кстати, уже подошли. Я потёрла ладошки об джинсы и обернулась на приятеля.
Ещё есть шанс передумать, подмигнула ему.
То же самое могу сказать тебе, Антон тронул дужку очков.
Ни за что.
Аналогично.
Я подошла к церкви. До двери нужно было подняться по бетонным ступеням, на которых расползлись паутины трещин. Нижняя часть церкви ещё помнила прошлый пожар, она была прокопчённой и сделана из более старых материалов. Я подошла к большим деревянным дверям, резным, с массивными ручками. Я точно помнила, что прошлый раз здесь висел большой замок на металлической скобе, продетой между ручек дверей. Нахмурилась, вспоминая. Нет, точно был. Я даже расстроилась.
Тоха, крикнула приятелю. А почему замок сняли? Она теперь что, обычная? Все ходя т?
В смысле сняли? он прищурился и подошёл ближе. Увидев, что замка действительно нет, сильно удивился и пожал плечами. Не знаю. Может, внутри что восстанавливают? В интернете ничего не писали.
Ну вот сейчас и узнаем, дёрнула я дверь на себя. Она нехотя поддалась, тяжёлая, зараза. Пришлось открывать рывками, тянуть двумя руками. Когда дверь приоткрылась достаточно, я заглянула. Внутри было темно. Обернулась на Тоху, тот стоял бледный и сжимая одной рукой велик, другой достал из рюкзака ингалятор и брызгал в горло.
Я вошла внутрь. Если на улице ещё было светло, то здесь стоял такой мрак, будто солнце уже село. Сквозь цветные витражные стёкла, к тому же запачканные грязью и паутиной, свет практически не проходил. Лишь из дверного проёма, просочился свет, освещающий центральную линию разрушенного внутри здания. Я поджала губы. Честно говоря, ожидала чего-то большего. Сама не знаю чего. Но здесь была лишь пыль, пол отсутствовал, от него остались лишь балки. Стены тоже никто не реставрировал. В общем, сделано всё было только снаружи. Видимо, поэтому и поддерживали легенду про некую старуху, чтоб никто сюда не совался и не узнал про то, что ремонта особо и не было.
Эй! крикнула я, и эхо разнеслось по пустому зданию, уходя вверх. Старуха! Ты тут?
Я стояла, засунув руки в карманы.
Давай поболтаем, что ли? Скучно, небось? Столько лет одной, потом тихо, почти шёпотом, уже самой себе, хотя, я ведь тоже одна сколько лет. И ничего.
Прислушалась к звукам. Кроме эха, ничего. Густая тишина. Как медовая акварель, тягучая. Только тёмная.
Внезапно, наверху послышалась какая-то возня. Из-за эха было не понять, откуда звук. Надо сказать, немного испугалась, но признаваться в этом не хотела даже себе. Но руки из карманов вытащила. Зрение и слух были на максимуме. Умом понимала, что если там кто и может ходить, то либо кошка, либо кто-то из рабочих. Но Тохины истории сумели-таки нагнать тумана. И было не по себе.
Эй! Крикнула я.
«Эй-эй-эй», понеслось по пустым стенам.
Есть тут кто? Дождавшись тишины, снова позвала я, задрав голову.
«Кто-кто-кто», вновь ответило только эхо.
Телефон в рюкзаке пиликнул так громко, что я невольно подпрыгнула. Достала его, писал Антон:
«Давай быстрее, мне дома влетит. Тебе, кстати, тоже».
Да, Тоха хоть и зануда, но сейчас он был прав. Тем более, накануне собственного дня рождения нарываться на домашний скандал совсем не хотелось. Убрав телефон, пошла к выходу.
И уже возле двери обернулась, набравшись смелости и крикнула:
Ну и где твои проклятья, чёкнутая старуха?
«Старуха-руха-проклятья», понеслось эхом по стенам, вызывая неприятные мурашки.
Где-то над головой раздался шелест крыльев. Я вздрогнула и подняла голову. Ворона. Чёрная, огромная. в этой темноте она почти сливалась с помещением. Она не каркала. Молча села под куполом и блестящими пуговками-глазами сверлила меня. Я поторопилась на улицу.
Бр-р-р, какое неприятное место. Вроде, церковь, а столько негатива вызывает.
Что, Тоха, закис без меня? как ни в чём не бывало, засунув снова руки в карманы вышла из старой церквушки. Поправила лямки рюкзака и снова спрятала руки.
Ты время видела? ворчал Антон, будто ему не пятнадцать, а все пятьдесят. Я не привык тратить время впустую. Каждая минута
Заткнись, и вежливо добавила, пожалуйста. Твоё занудство нужно научиться дозировать. И тогда с тобой даже можно дружить.
Со мной сложно дружить, констатировал одноклассник, взявшись за велосипед. Мой айкью не так уж и высок. Но это смотря с кем сравнивать.
Мы двинулись в сторону дома.
Ты даже не спросишь, перебила его, будто не слышала, как там внутри? страшно ли мне было?
А зачем спрашивать? Совершенно равнодушно отреагировал мальчишка. Я вижу, что ты напугана.
Я?! Вот это поворот. Я тут чуть ли не насвистывала, когда вышла, он заявляет, что мне страшно.
Это слишком очевидно, Антон остановился, но лишь чтобы поправить очки. Зрачки у тебя были расширены, шаг слишком быстрым. И говорила ты с заметной бравадой, при этом постоянно что-то делала руками, чтобы скрыть волнение.
Нет, искренне восхитилась я, ты не философ, ты блин, Агата Кристи.
Но вместо комплимента получилась лажа. Оказалось, что Агата Кристи, это не персонаж, а сам автор. И мне пришлось выслушать лекцию по зарубежной литературе. Да, я пожалуй ни в какой области не была сильна. Поэтому и терпеть не могла тупые вопросы, типа «какой предмет у тебя любимый?»
Да никакой, блин. Даже, рисование. Потому как на школьном ИЗО заставляют рисовать всякую чушь. И на все попытки написать даже на заданную тему по своему, в ответ только недоумение и ехидные комментарии. И смысл что-то доказывать?
***
Домой пришла, когда и мать, и отчим уже были там. По-быстрому сняла кроссовки и прошла мимо зала, где все они находились, отчитавшись на ходу:
Ма, па, я дома. Есть не хочу, двойку не получила, дела отлично, уроки не задали.
И закрылась в своей комнате.
Правда, счастье тишины длилось не долго. Алиска начала теребить ручку двери.
Вика, пусти.