Ну... э-э... Даже не знаю.
Например, эти каменщики. Может, они у нас купят святого? Такие набожные люди наверняка...
Нет. Эти точно не купят. Я знаю кое-что про масонов. Кости святого им до смерти не нужны.
А если еще кому-то предложить? Ты подумай. У этого Цебеша, я смотрю, повсюду знакомцы. Может, он поспособствует нам эти мощи пристроить. Не век же с ними таскаться.
Хорошо. Я его спрошу.
Значит, договорились. И, перейдя со славянского на немецкий, он тут же обратился к рассказывающему что-то Эрнесту. А как тут работает охрана, милейший? Через забор к вам всякие воры не залезают?
На вечерней трапезе Цебеш не появился. Впрочем, все прошло без эксцессов. Миски стояли там же, где и с утра. Присутствие албанцев и Ольги уже никого не взволновало. Ольга, возвращаясь в свою келью, рассеянно слушала, как Эрнест вдохновленно рассказывает Тэрцо о сложностях тригонометрии и степенях посвящения, и только тут заметила, что ужинавший с ними Уно куда-то исчез.
Глава 6
Если начальства вблизи нет, то солдат либо спит, либо пьет. Один век сменяет другой, но это столь же незыблемо, как восход и закат.
Четвертого октября, на закате, одна весьма добропорядочного вида старушка потратила четверть часа, лупя клюкой в закрытую дверь гостевой комнаты на втором этаже известной грацкой харчевни «Два гуся».
Но, несмотря на все потраченные усилия, дверь не открывалась, и старушка, глубоко вздохнув, направилась по коридору к лестнице. На лице ее была смесь разочарования и усталости. Дойдя до ступенек старушка еще раз, с тайной надеждой, оглянуласьтак и есть. Из двери торчала всклоченная опухшая рожа.
Фрау, вы что... ик... что хотели? спросила рожа с крайнским акцентом.
Получить свои десять талеров.
Нет у нас никаких денег. Нет! Приходите завтра! нервно взвизгнула рожа и скрылась за захлопнувшейся дверью.
Ну, нет так нет. Старушка еще раз печально вздохнула и аккуратно поставила ногу на верхнюю ступеньку. Понастроили, ироды. На первом этаже им не живется...
Сзади опять скрипнула дверь.
Нет, это не она, забубнили у двери.
А я говорю она... Фрау Марта!
Старушка обернулась и грозно потрясла свей клюкой:
К вашему сведению, меня зовут фрау Хелен, и если у вас нет денег, то мне не о чем с вами говорить.
Отпихнув в сторону двух вцепившихся в дверную ручку небритых молодцев, в коридор выскочил третий:
Постойте, фрау Хелен. Вас не трактирщик прислал?
Нет, болван. Меня прислал Йозеф, долговязый Йозеф, если вы знаете такого... Помогите мне лучше спуститься с этого вавилона, у вас же все равно нет ни гроша.
Это смотря на что, фрау, смотря на что. На хорошее дело всегда найдется заначка. Третий направился к ней, на ходу стряхивая с кафтана крошки, приглаживая свисающие подковой усы и причесываясь пятерней.
То-то я и вижу. А Йозеф мне говорил, что вы тут на службе. Фу, разит за версту.
Так что вы желаете нам сообщить, фрау Хелен? Если пан Йозеф послал к нам, значит, серьезное дело. Пройдемте скорее. Я потом помогу вам спуститься, когда вы расскажете все, что хотели. Он уже почти волок старушку в комнату.
Так что вы желаете нам сообщить? повторил он, заведя ее внутрь и прислонившись к двери спиной.
Я слышала, вы искали одного. Лицом бледен, волос седой, нос с горбинкой, один глаз карий, другой желто-зеленый, хромает на правую ногу.
Да, это он, вскинулись все трое.
Хорошо. Я знаю, где он. Покажите теперь мои десять талеров, иначе я не издам больше ни звука.
Все трое замолкли. Взгляды солдат как-то самопроизвольно сползли на батарею бутылок в углу. Нет, совесть их была чиста. У них и до пьянки было всего четыре талера. Но что скажет Хорват?
Вам заплатят, фрау. Потом... Ты латинскую грамоту разумеешь, родная?
По складам, милок. Да только буквы-то я разбираю не очень. Зрение к старости...
Вот и прекрасно... Карел. Зачитай бабке пергамент.
Та самая опухшая рожа, что высовывалась из двери в первый раз, достала из-за пазухи истертый кусок пергаментной бумаги.
Святая Инквизиция, вот, корявый палец чтеца уперся в неразборчивое «Пре» вместо подписи, Святая Инквизиция, мамой клянусь, постановила. Не боись, фрау, тебе сам епископ лично заплатит.
Полночи из комнаты Ду и Тэрцо, располагавшейся рядом, Ольге был слышен шум. Видимо, Уно так и не появился, а Эрнест достал-таки албанцам вина. Не спалось.
«Что же дальше? По-прежнему тенью следовать за Цебешем или как его там на самом деле зовут? размышляла Ольга. Так хочется бросить его, сбежать, попытаться самой выпутаться из этой заварухи... Но какне зная толком здешних обычаев, порядков? Нет, это безумие, действуя в одиночку, я скоро попаду в тюрьму или в лапы инквизиции. Неужели же кроме Цебеша нет никого в целом мире, кто бы смог мне помочь вернуться домой? Но безмолвно слушаться старика я уже не могууж извините, пан Цебеш, не получается из меня ни покорной служанки, ни истинно верующей последовательницы. Ну не люблю я, когда за меня что-то решают. Вы во мне не человека видите, а такатрибут грядущей мистерии, очень ценный, но начисто лишенный права слова. И ведь не объяснишь вам этого, пан, не поймете. Миссия ваша великая, вами же выдуманная, как стена вокруг васне докричишься. Ну что ж, я все равно буду бороться за себя. Вот только посплю...»
Ольге снилось, что она маленькая девочка. Бегает по бескрайнему лугу и собирает цветы. Босиком, в длиннополой холщовой рубашке, с венком на голове. Огромная охапка луговых цветов в руках.
Мария! позвали ее с другого конца луга. И она побежала, подбросив цветы над головой и радостно раскинув руки:
Мама!
Совершенно незнакомая полногубая и синеглазая женщина распахнула объятия:
Мария, маленькая, куда же ты убежала? Я уже испугалась. Не уходи так далеко, здесь же чужие люди вокруг.
Чужие люди вокруг... И эта девочка тоже не я. Пустите меня отсюда. Зачем я здесь?! Пустите! Маленькая девочка Мария в ужасе бьется в чьих-то цепких руках. Мама!.. На губах горечь гари и пепла. Горечь от слез. Боже, как тяжело одной, все время одной...
Звонит колокол.
Все на завтрак. Завтрак через полчаса. Поторапливайтесь. Все на завтрак...
Пятое октября. Келья в школе вольных каменщиков.
«Та женщина из снакак отчетливо я видела ее лицо... думала Ольга. Почему она мне приснилась?.. Куда они дели настоящую Марию? Ту, которая раньше, до меня, жила в этом теле? Может быть, это был ее сон, а не мой?»
За стеной. По-турецки:
Нажрались, свиньи! Такими же хотите стать, как эти тупорылые немцы?! Пейте вино, жрите свинину, скоро сами захрюкаете, забывшие Аллаха ослы!
«Кажется, вернулся Уно», догадалась Ольга.
Мы тут и тебе оставляли... Небось нашел за забором себе развлечение в юбке!
Сам-то где был, сударь?!
Заткнись, сын козла и ослицы! Здесь я был. Пил с вами, если кто спросит... И давно тут у вас валяется ЭТО?
Не трожь школяра, он хороший. Это он нам достал...
Слабакпосле первой бутылки срубился.
По-немецки:
А?.. Уже что ли утро?
Встать, когда говоришь с офицером! Если еще раз...
По-турецки:
Уймись, Уно... Ты же с нами пил. Не помнишь?
По-немецки:
Ну да... Ладно. Но если еще раз увижу их пьяными, тебе голову оторву э... Эдмунд. Давай пошел! Умывайся и веди нас на завтрак... Если еще хоть раз увижу бутылки...
После утренней трапезы Эрнест куда-то исчез. Ду понес завтрак дежурившему на сундуках Тэрцо, да так и остался там отсыпаться после веселой ночи.
Ольга сидела на солнышке, на длинной ученической скамье возле стены. Уно подсел рядом:
Мои гвардейцы совсем обнаглели. Германия на них плохо действует. Хуже было только на Крите.
Вы ночью уходили куда-то.
Вы слышали, на миг Уно смутился, но потом посмотрел ей прямо в глаза. Да. Надо было осмотреться. Я ведь в этом городе почти никого не знаю. Цебеш нам заплатил, ладно. Но что будет, если он не вернется, совсем не вернется? Я вынужден думать о будущем, пока эти оболтусы пьют. И чем дольше я думаю, тем ясней понимаю, что все происходящее очень странно.
Что именно?
Вот вы, к примеру. Кто вы этому Цебешу? Служанка?.. Нет. Ведете себя с ним на равных. Но и не его... Он замялся, видимо подбирая нужное слово.
Не тяну на любовницу пана? помогла ему Ольга.
Нет, отчего же. Вполне. Он мягко улыбнулся. И внешне, и вообще. Но отношения у вас с ним другие. Я все не могу понять, что же связывает между собой двух столь непохожих людей?
Так видна непохожесть?
Мне видна, уж поверьте. Что-то блеснуло в его карих глазахто ли усмешка, то ли солнечный блик.
И Ольге вдруг страстно захотелось довериться этому человеку. Довериться, позабыв про осторожность и сомнения.
Человек не может долго один.
Я же вижу. Вас связывает с ним что-то страшное. Какая-то беда. Вы словно заложница. Я никогда не любил торговлю людьми. Может, я могу вам как-то помочь?
Откуда такой интерес, сударь? Мне нечем вам заплатить, а Цебеш платит вам деньги.
Деньги! Он презрительно скривил губы. Я и солдатом-то стал из любопытства. Всегда стремился делать то, что мне интересно... А тут какая-то загадка. Как будто я попал в одну из волшебных сказок Шахерезады. В вас тайна и безысходность, которую невозможно терпеть. На вас нет цепей, так почему... Вы даже беспокоитесь о нем. Ждете, когда он появится. Ждете?
Жду, устало выдохнула Ольга. А что еще мне остается?! Никто кроме него мне не сможет помочь.
Так не бывает.
Бывает, поверьте мне, сударь.
Да, Цебеш умен. Он философ, даже мудрец. Он по-своему честен и справедлив. Но вас он растопчет на пути к своей тайной, только ему ведомой цели. Растопчет даже не поморщившись.
Знаю.
Так что же вас держит? Заложник? В его власти кто-то, кто вам очень дорог? Или что-то иное? Магия? Страшная клятва? В то, что вы разделяете его взгляды, я, уж простите, поверить не могу.
Ольга благодарно улыбнулась, справедливо восприняв его слова как комплимент.
Вы верите в переселение душ?
Странный вопрос... Да. Слышал о таком. Индусы уверены, что... Может, они и правы, как знать? Но как же тогда ад и рай, как быть с воздаянием?
Но вы не отрицаете, что такое возможно?
Сам Мухаммед, да и ваш Исса этого, кажется, не отрицали. Но почему...
Это не мое тело. Сказала, словно в омут бросилась. Постойте, дайте мне объяснить... Это тело безумной девушкиМарии. А мое тело спит где-то далеко. Дома. Цебеш вселил сюда мою душу. Он это умеет. Я здесь, словно в клетке. И только он может вернуть меня обратно... Вы считаете меня сумасшедшей?
Рука Уно, игравшая до этого кистями шелкового кушака, замерла, сжав одну из кистей в кулаке. Ольга робко взглянула ему в лицо. Застывший взгляд Уно был направлен куда-то мимо нее. Потом он моргнул и медленно разжал ладонь.
Я слышал о подобном. Но вижу впервые... Цебеш, выходит, и правда сильный колдун. Что ж, это многое объясняет. Однако почему вдруг только он? Людей, которые знают магию, найти можно. В каждой столице десятки алхимиков и магов, и, поверьте моему опыту, не все они шарлатаны. Вам нужно отыскать свое прежнее тело и колдуна или священнослужителя, который вам сможет помочь.
Как просто, горько улыбнулась Ольга.
Не просто. Но вполне возможно.
Нет. Невозможно. Как бы вам объяснить... Мое настоящее телооно далеко. Очень далеко.
В другой стране? В Китае? Ольга грустно покачала головой. Еще дальше?!
В будущем. Да, вы зря улыбаетесьв будущем, или, может быть, в другом мире. В двухтысячном году от Рождества Христова... Видитетолько Цебеш мне может помочь. Раз он притащил меня сюда, то сможет и вернуть обратно.
Он вас обманет. Не будет он никого никуда возвращать... Мне так кажется.
Может быть. Но онмоя единственная надежда.
А вам так хочется туда, назад? В голосе Уно послышалось сожаление.
Да, конечно. Этот мирон совсем для меня чужой. Впрочем, к чему весь этот разговор, если...
Постой! Есть один человек. Мне тогда показалось, что он настоящий святой... Я видел этого человека, говорил с ним. Простой плюгавенький старичок. Дервиш. Говорят, он родом из Пенджаба, это далеко на востоке... Была свадьба, и у хозяйки не хватило масла, чтобы приготовить еды для гостей. И купить негдедо города далеко, а гости уже собрались... Тогда дервиш взял чан, пошел и зачерпнул воды в реке. Когда он принес чан хозяйкетам было масло. Настоящее маслоя сам видел... Он только велел хозяевам, когда будет время, купить чан масла и вылить его в реку, чтобы не нарушать гармонии мира... Такой человек может помочь, я в этом уверен.
Пенджабэто очень далеко, осторожно заметила Ольга.
Все это произошло в Македонии. Я там его видел два года назад... Понимаю, это все иллюзорно, но нельзя же сидеть и ждать просто так. Тем более что Цебеш, может быть, уже и не вернется. Его по всему Грацу ищут.
Может, вы и правы... Не знаю. Надо все хорошенько обдумать. Она боялась спугнуть появившуюся надежду.
Ветер в лицо. Лошадиные подковы стучат по утоптанной сотнями ног дорожной земле. Города, городишки, деревни. В дорожной сумке Карела лежит клочок бесценной бумаги.
«Срочно. Лично в руки. Лейтенанту Стефану Карадичу.
Он в Граце. Хорошо охраняется. Взять сами не сможем, скорей приезжай. Матиш».
Пятое октября. Солнце в зените. Только бы лошадь не сдохла. Несложно догнать врага. Куда сложней догнать время.
Не думаю, что ты увидишь нечто решающее. Но что-то ты увидеть должна. Что-то, что тебе поможет, подскажет, как дальше быть.
Они сидели в комнате Ольги на жесткой, покрытой соломенным тюфяком кровати. Уно, оказывается, иногда курил кальян и возил его постоянно с собой. Он насыпал сушеной травы, запалил ее от лучины и, пару раз затянувшись, протянул Ольге.
По крайней мере, попробуешь.
Хорошо. Я что угодно готова попробовать, лишь бы вернуться домой. Ольга решительно взяла в руки костяной мундштук.
Так. Глубже вдыхай, дыши ровно. Он негромко ударил рукоятью ножа по столу. Еще раз. Ритм был незамысловатый, но неотвратимо-уверенный. Дыши. Еще. Забудь обо всем. Расслабься. Смотри прямо перед собой и вдыхай. Слушай. Ты всяслух. Когда барабан замолчит, ты вернешься. Ритм. Задавай свой вопрос. Ты и есть этот ритм...
Ее взгляд, зацепившись за что-то на гладкой противоположной стене, замер. Кальян выпал из расслабленного рта. Уно продолжал выстукивать рукоятью ножа по столу. Он внимательно следил за ее руками, лицом. Всегда интересночто человек увидит, если осмелится, сможет заглянуть себе в душу и дальше, тудав запредельное.