Покажи мне вон тот.
Верхний?
Да. Черный клен, буйволиный рог, да? она улыбнулась.
Самый капризный лук из всех, что у меня сейчас есть. Прекрасное оружие, но ошибок не прощает.
Мне не нужно ничего прощать.
Ясмина взяла лук, чуть отвернулась в сторону, чтобы мужчины не видели ее гримасы, каждый раз ей приходилось собирать все силы, чтобы вывернуть оружие и надеть на него тетиву. С ее небольшим ростом и тоненькими хрупкими плечами это было тяжело, но она, удерживая лук бедром и коленом, справилась.
Али-Хаджи говорил, что не надо привязываться к оружию. Не надо давать имена клинкам, наделять луки человеческими качествами, не надо верить, что оружие узнает хозяина и связано с ним. Оно должно просто подходить.
Этот персидский лук ей подходил.
«Восемь лап» или «Поход на Иерусалим»? спросил разбойник и тут же заметил, как дрогнули губы девушки при слове «Иерусалим».
Давай «Восемь лап». Как будто я знаю ноттингемские харчевни!
В «Лапах» попроще, и там хорошенькая хозяйка, кругленькая такая.
Внимание в выбранной харчевне привлекала не только хозяйка слишком пышная, но очень миловидная блондинка но и два пушистых рыжих кота. Блондинка с трудом протискивалась между тесно поставленными столами, коты неотступно следовали за ней, крутясь рядом, но не мешаясь под ногами. Народ только подтягивался в город на ярмарку, и посетителей пока было немного. Робин устроился за столом возле двери, коты тут же подбежали и стали тереться о его ноги и бодаться лбами.
Не корми их со стола! улыбнулась хозяйка. Испортишь мне котов, привыкнут попрошайничать! Ишь как к тебе кинулись! Пусть мышей ловят!
Разбойник рассмеялся вместо ответа.
Садись здесь, кивнул он, указывая Ясмине на место рядом с собой. Поешь обязательно, а то на турнире всегда очень устаешь и волнуешься, нужны силы.
Волнуешься? Ты сам что, тоже волновался?
Еще как! И силы береги. Сейчас тебя за мной все равно не видно, поэтому пока выдохни и не корчи из себя парня.
Что?
Когда мы ехали через лес, ты держалась, как женщина. А в городе вмиг стала парнем-подростком. Осанка, походка, движения. Женщина в мужской одежде чаще всего дурацкая затея, а ты справляешься, он повернулся к девушке, серые глаза заискрились. Это такой врожденный навык охотничьих дочерей, да?
Многие ровесницы были давно просватаны кто с девяти, кто с десяти лет. Ей уже исполнилось четырнадцать, и никто из окрестных женихов ни разу не заинтересовался. Кому нужна некрасивая девочка из бедной семьи? А черные шелковые волосы, тонкий стан и пышные бедра здесь у каждой первой. Отец научил ее стрелять из лука, много раз брал с собой в горы, показывал, где выслеживать муфлонов, рассказывал, как ведет себя горное зверье, а как лесное.
Она до сих пор помнила вечер, когда к отцу пришел старик Али-Хаджи, живший на отшибе на самом краю их предгорного селенья. Жил он скромно, но в достатке. Чем занимается никто не знал. Иногда к его дому подъезжали всадники, но никогда не задерживались даже на час. Всегда только по ночам, всегда на хороших лошадях. Однажды светлой лунной полночью она увидела, как к жилищу Али-Хаджи проскакал незнакомец на дивном текинском коне. Она знала, что такой конь, легкий, сильный, тонконогий, стоит больше, чем весь их дом со всем хозяйством и с парой отцовских верховых лошадей.
Мир вам, Саид-ага, негромко начал старик.
Она шла из овчарни, услышала начало разговора случайно и замерла. Почему не прошла мимо, как ни в чем не бывало, ведь к отцу то и дело кто-то заходил? Почему замерла, почему остановилась, не дыша?
Отец откликнулся на приветствие.
Я не буду ходить вокруг да около, хорошо? голос у старика был неожиданно твердым и сильным. Смотрю я на твою старшую, Саид-ага. И чем дольше смотрю тем больше мне эта девочка нравится.
Ты о чем?!
Не о том. Мне за девяносто, куда мне? Помнишь, в том году вы пустили пожить приезжего, чтобы хоть чуть заработать, и через пару недель твоя старшая начала уверенно болтать по-арабски?
Как не помнить.
И на охоту ты ее берешь, значит, ловкая она, и с луком хорошо управляется. Росточка небольшого, и высокой уже не будет. Проворная, толковая, неприметная. Я бы взял ее и обучил хорошему делу, а тебе щедро заплатил бы. Подумай, у тебя еще три дочери, их надо поднимать.
Что за дело? отрывисто выдохнул отец.
Она знала эту его манеру. Раз начал так говорить хорошего не жди.
Трудное дело, на которое редко кто сгодится. Говорят, в мире неспокойно. Ловкие люди всегда нужны. Оказаться в нужное время в нужном месте, услышать важный разговор. Услышать разговор на чужом языке и понять его. Передать письмо. Не передать письмо, которое не должно быть передано. Быть незаметной или привлекать к себе взгляды смотря что надо. Много думать и быстро принимать решения.
Про плохие дела ты говоришь.
Не бывает ничего плохого и хорошего, Саид-ага. А вот деньги точно дам хорошие.
И опасно это.
За баранами да муфлонами по горным перевалам скакать безопасно? Решай до утра, а я завтра к тебе загляну. И старшую свою спроси, захочет ли.
Дочери я о нашем разговоре не скажу.
Можешь не говорить, усмехнулся старик. Она все равно с самого начала прячется за углом, не дыша, и слышит каждое слово.
Распорядитель турнира заинтересованно посмотрел на девушку, но Ясмина ничуть не смутилась. Длинные черные волосы прятались под шапкой. Слишком тонкая талия и слишком пышные для мальчика-подростка бедра были скрыты широким плащом.
Гюнтер? переспросил распорядитель.
Да.
Тебе лет-то сколько?
Пятнадцать. Скоро.
Взрослый парень уже, а голосишко девчачий. Ладно, иди. Стреляешь после вон того лысого парня, запомнил?
Да. А дальше?
Дальше? распорядитель ухмыльнулся. Дальше пройдет только половина стрелков. А ты поедешь в свою деревню к маме.
Ясмина, сдержав усмешку, отошла в сторону и встала возле наскоро сколоченной загородки, отделявшей стрелков от зевак. Девушка увидела в толпе Робина, встретилась с ним глазами, улыбнулась в ответ. Она видела, что разбойник все понял понял еще в каморке у Мэтта, когда Ясмина надевала на лук тетиву, когда упругий черный клен послушно прогнулся под ее обманчиво хрупкими руками. Быстро оглядев соперников, она чуть задержала взгляд на могучем, богато одетом лучнике. Огюст Ламбер, предводитель наемников. Робин предупредил, что Ламбер лучший стрелок в Ноттингеме, но Ясмина и так помнила: этот выходец из Франции прекрасный лучник.
Лысый парень перед ней вогнал стрелу в восьмерку. Ясмина шагнула вперед, к колышку, от которого надо было стрелять. Быстро подняла лук и, почти не целясь, выпустила стрелу. Сорок ярдов не то расстояние, с которого она может промахнуться. Стрела вошла точно в центр деревянной мишени, и девушка отступила назад, освобождая место у колышка следующему лучнику. Огюст Ламбер заинтересованно проводил ее взглядом, но Ясмина была уверена, что узнать ее предводитель наемников не сможет. Чуть позже, когда очередь дошла и до него, Ламбер вогнал стрелу рядом со стрелой Ясмины. Еще три лучника попали в десятку, но чуть дальше от самого центра.
В следующий заход отобралась только половина стрелков. Мишень отодвинули, все снова сделали по выстрелу. Следующий заход, еще одно отодвигание мишени и от двух дюжин стрелков осталось только трое. Огюст Ламбер, Ясмина и ладный статный парень, про которого Робин тоже рассказывал, Сэм, командир ноттингемского гарнизона. Девушка быстро обернулась к публике. Главарь разбойников, встретив ее взгляд, словно невзначай махнул рукой, и Ясмина поняла, что он показывает ей ветер. Она кивнула и повернулась к соперникам. Сэм и Ламбер, насмехавшиеся над маленьким подростком перед началом турнира, сейчас держались совершенно по-другому. Первым стрелял предводитель наемников, его стрела впилась почти в самый центр, на полдюйма правее. Командир гарнизона, наоборот, вогнал свою стрелу чуть левее.
Я слышал, на прошлом турнире победителю пришлось расщепить чужую стрелу, улыбнулась Ясмина. А вы так любезны, что даже оставили мне место!