Сразу же после переселения в XVI век, на лесной поляне, когда Марина почувствовала слабость, и не смогла встать, она не верила, что будет жить. Поэтому и просила Олега поцеловать ее, прощалась с любимым. Она не надеялась, что останется в живых, да и не хотела этого. Девушка-историк прекрасно понимала, что в этом «прошлом» нет еще практически никакого лекарства, и если у нее не легкая простуда, то только зря промучается сама, да и ребята с ней. И все равно не жить. Поэтому и не хотела идти к людям. Любя Олега, Марина не хотела быть обузой, она понимала, что из-за нее ребята могут не успеть до ночи выйти к жилью. Но Олег и Игорь настояли, чтобы она шла с ними. У нее не было выбора. Если бы не встала, ребята просто бы понесли, сделав какие-нибудь носилки. Поэтому, собралась с силами и пошла сама.
Теперь, в доме священника, благодаря лекарству дяди Кости и уходу Тани, Марина как бы родилась заново. Как всякий человек, поправляющейся после тяжелой болезни, девушка радовалась жизни. Она радовалась всему: и взошедшему солнцу, и солнечному лучику на подушке, и шумевшему за окном ветру, и шуршанью за стеной мышей, и конечно своим друзьям.
Олег, приходя из церкви, где он помогал о. Виктору, сразу же шел к Марине, щупал ей лобнет ли температуры, сам давал лекарство, оставленное монахом. Даже ночью вставал и на цыпочках шел к подружке. Пощупает, нет ли жара, проверит, не раскрылась ли. И за ночь подойдет к ней раза три, а то и четыре! А утром надо рано вставать и идти в церковь. За время болезни Марины, мальчишка осунулся, как будто сам болел. Монах, приходя в церковь к о. Виктору, как-то искоса посмотрит на парня, кивнет головой, но никогда к нему не подходил.
Как-то вечером монах задержался и пришел домой к о. Виктору, когда они с Олегом вернулись из церкви. Спросив благословения, монах стал «командовать»: «Таня, дай, пожалуйста, теплой воды и рушник! Мальчишки, выйдите за дверь!» «Мной уж он не покомандует! решил Олег. Не оставлю одного с Мариной!» Но, к своему удивлению, невольно подчинился и вместе с Игорем вышел за дверь. «Мариночка, подними рубаху и держи ее, монах достал стетоскоп и, сев рядом с ней на табурет, стал слушать легкие. Отлично, хрипов уже почти нет!» Он встал, чтобы идти к кузнецу, но увидел стоящую рядом Таню. «А ты что прохлаждаешься без дела? Иди, займись хозяйством!» прикрикнул на девчонку, и та побежала скорее мыть горшки после ужина. Монах попрощался с о. Виктором и вышел из комнаты. Наткнувшись за дверью на мальчишек, и решив, что могли подглядывать или подслушивать, прикрикнул на них: «А вы чего стоите под дверью?» «А ты вы сами нам велели» робко стал оправдываться Игорь, он уже немножко побаивался этого сердитого монаха. Олег внимательно прислушивался к голосу монаха, эти «командные» нотки казались ему очень знакомыми, как будто он их раньше слышал в другом месте. Монах еще раз, но уже внимательно, оглядел мальчишек. Молча взял Олега за руку, пощупал ему пульс.
Плохо спишь? уже не грозно, а участливо спросил он. К Марине ночью встаешь?
Олег молча кивнул.
Не переживай, она уже поправляется. Через неделю прыгать будет!
Монах еще раз посмотрел Олегу в глаза и протянул таблетку: «На, выпей! Прямо сейчас!» Ночь Олег спал крепко и утром был бодрым.
Глава 6 Село в XVI веке
Прошло уже две недели, как ребята поселились у о. Виктора. Монах по-прежнему приходил два раза в деньутром и вечером. Только вечером стал приходить, когда дома были о. Виктор и Олег. Он всегда приносил продукты, а для девочек и чего-нибудь «вкусное». Как-то раз, кроме продуктов, принес девчонкам сарафаны и вышитые рубахи, новые рубахи мальчишкам.
Поправляйся скорее, Марина, нарядитесь с Татианой и на гулянье пойдете, пошутил о. Виктор.
Каждый раз вечером монах осматривал Марину, слушал легкие. «Мальчишки», Олег и Игорь, уже не дожидались, когда их выгонят, а сами выходили за дверь. Таня подаст теплую воду вымыть руки и идет к печи, заниматься каким-нибудь делом. Отец Виктор, глядя, как ловко командует монах ребятами, улыбался. «Брат, тебе полком командовать надо!» шутил он.
В один из вечеров, монах особенно внимательно выслушал легкие Марины, даже постучал пальцем по спине.
Чисто, никаких хрипов, с облегчением вздохнул он. Слава Богу, поправилась.
Спасибо, папа Костя, тихонько поблагодарила Марина.
Что, девонька, узнала? Но, только, какой же я «папа»? Вот отвезу тебя домой, к папе с мамой, можешь тогда и меня папой звать. А сейчас еще не время!
С первого раза узнала тебя, дядя Костя. Я бы не далась делать мне уколы неизвестному мужчине!
Сказав дяде Косте, что узнала с первого раза, Марина невольно солгала. Она узнала его только на третий день. Первые дни была почти без сознания, и не то, чтобы узнать в монахе дядю Костю, своих друзей не узнавала: ни Таню, ни Игоря, ни даже своего Олежку. Два дня был кризис, когда и Константин не знал, будет жить девушка или нет. Вся надежда была на молодой организм.
Умничка, Марина. А вот Олежка не узнал.
Дядя Костя, он ведьмальчишка!
Ишь ты, егоза! Марина, а Марина! Выходи за меня замуж! и непонятно было, всерьез говорит он или шутит.
Да я бы с удовольствием, но нельзявздохнула Марина.
Это еще почему? Олежка? Так я его на флот служить отправлю.
Нет, не Олежка. Но ведь ты, дядя Костя, монах, а монахам не только нельзя жениться, но и на девочек глядеть! Только за мысли о женитьбе, тебя в монастыре в келье запрут! И потом, дядя Костя, ты ведь мне папа, а я твоя дочка, Марина обняла дядю Костю. Разве можно на дочке жениться?!
Ну и умна же ты, девка! Старого морского волка обернула вокруг пальца! Мариночка, завтра вечером, как только стемнеет, с ребятами выйдете ко мне в огород. Поговорить надо. Только не открывай пока секрет, что ты меня знаешь, хорошо?
Ладно, дядя Костя, придем.
Марина передала друзьям просьбу монаха завтра вечером выйти в огород. Те удивились.
Зачем, Марин? спросил Игорь.
Не знаю. Но, думаю, раз просил, то надо выйти. Тогда и узнаем.
Странный монах, Олег внимательно посмотрел на Марину.
На следующий день вечером ребята собрались на огороде о. Виктора. Марина впервые за все время вышла вечером из дома. Солнце уже село, луна только восходила. Воздух был напоен весенними запахами: это и распускающиеся первые листочки, и запах земли, первых цветов и свежей, только еще пробивающейся травы. Он опьянял, и девушка чувствовала, как становится невесомой. Ей захотелось взлететь, подняться в высь, но не так, как птица, прикладывая усилие, преодолевая свою тяжесть, нет, хотелось парить, подобно пушинке, подобно листочку, подхватываемому легким ветерком. И в то же время грудь теснило какое-то новое чувство, какое-то сладкое томление. Это чувство было совсем новое, не испытываемое никогда ранее. Марина стояла и любовалась ночным небом. Серебристый диск луны поднимался над лесом, освещая деревенскую дорогу и речку под горой. Прямо над улицей матово сиял Млечный путь. Марина нашла знакомые созвездия: Кассиопея, Большая и Малая Медведицы, Орион. Звезды казались огромными, они были так близко, что, казалось, до них можно дотянуться рукой. И в тоже время были недосягаемо высоки.
Марине вспомнилось стихотворение Блока. Любуясь звездами, даже забыла, что не одна, и стихотворение прочитала вслух.
Мерцали звезды, ночь курилась
Весной, цветами и травой.
Река бесшумная катилась
Осеребренная Луной.
Совсем неожиданно услышала рядом голос Олега.
Среди миров, в мерцании светил,
Одной звезды я повторяю имя.
Он тихо подошел и нежно обнял подружку.
Спасибо тебе, мой Олежка, спасибо, мой любимый!
Марина прижалась к парню, их губы слились в поцелуе.
Олежка, милый мой! Как же я тебя люблю! Слышишь ли, любимый? Никого мне больше не надо, кроме тебя!
Игорек, я не помешал тебе? раздался в темноте голос монаха.
Да нетсмущенно ответил Игорь, он как раз целовался с Таней.
А где Марина с Олегом? Они пришли, или Марина осталась дома?
Я здесь! откликнулась Марина, и чуть не добавила «дядя Костя».
Ребята собрались около монаха.
Зачем ты звал нас? спросил Олег.
Зачем? монах усмехнулся. Вот что я скажу вам, ребятки, Марина поправилась, пора и честь знать. Надо уходить от отца Виктора.
Но почему мы должны уходить? И куда должны идти? опять спросил Олег.