Когда Моника высунула голову из окна уходящего поезда и прокричала последнее "прощай", у Элен появилось неясное чувство, что Монике не следовало бы уезжать, но почему оно вдруг возникло, она сказать не могла.
Через два дня Элен получила почтовую открытку: "Дорогая Элен, меня взяли на работу. Сэр Генри - просто прелесть. Купаюсь в роскоши. Платят 20 фунтов в неделю. Привет. Моника".
На пятый вечер Элен едва успела просмотреть половину колонки, как вдруг почувствовала, что кровь застучала у неё в висках, сердце учащенно забилось, а глаза широко раскрылись от изумления. Может быть, ей все это мерещится? Может быть, её усталость достигла того предела, когда чувства начинают обманывать мозг? Она снова медленно перечитала объявление, губами беззвучно повторяя про себя каждое слово, как школьник, который учится читать: "Требуется. - молодая интеллигентная леди в качестве компаньонки к хирургу, вышедшему на пенсию. Подходящей кандидатуре будет предоставлено жилье. Зарплата оговаривается при встрече. Писать сэру Генри Уорду, поместье Борвуд".
* * *
- Садитесь, пожалуйста, мисс...
- Ллойд, Элен Ллойд, - подсказала она и уселась в мягкое кресло, обитое зеленой кожей, закинув ногу на ногу так, чтобы были видны её красивые колени.
- Ах, да! Конечно, Ллойд... Простите, можно я буду называть вас Элен?
- Разумеется! - с готовностью согласилась она и изобразила на лице улыбку, которая должна была обозначать "Я именно та девушка, которая вам нужна".
- Прекрасно, значит, вы будете просто Элен.
Сэр Генри Уорд сидел за большим, обитым зеленой кожей письменным столом из махагонового дерева. Его белоснежные волосы были безукоризненно зачесаны назад, подчеркивая строгие черты загорелого и все ещё красивого лица. Ему было пятьдесят шесть лет, но на вид можно было смело дать лет на пять меньше. Он рано оставил свою профессию с тем, чтобы провести остаток жизни в развлечениях и роскоши, тратя деньги, доставшиеся ему по наследству. Ясные синие глаза сэра Генри внимательно изучали рекомендательное письмо Элен.
- Ну, Элен, - сказал он наконец, закончив чтение, - позвольте мне сначала рассказать вам кое-что о работе. - Он уставился на старинную медную лампу на столе и начал говорить так, будто бы предлагал работу не Элен, а этой лампе.
- Ну и хорошо, значит, договорились, - закончил сэр Генри. Он открыл дверь. - Гарпер! А, вот и ты! Покажи мисс Ллойд её комнату. Она присоединяется к нашему маленькому обществу.
- Слушаюсь, сэр.
Гарпер ей сразу же не понравился. Это был низенький, толстый человечек с черными густыми бровями, нависающими над маленькими, глубоко посаженными глазками. Его сжатый рот с тонкими губами казался жестоким, а из широких ноздрей клочьями торчала седая щетина. Правда, комната Элен оказалась светлой и очень удобной, солнце заглядывало в два больших окна. Она распаковала свои вещи и сразу же почувствовала се_бя как дома. И в этот момент звук гонга сообщил ей, что пора идти обедать.
На следующее утро она проснулась со смутным чувством, что во время сна ей мешал какой-то звук. Но она никак не могла определить откуда он шел. Может быть, это ей только приснилось, хотя она помнила, что один раз даже проснулась и увидела как лунный свет, проникавший в комнату, освещал развешанные по стенам картины Джона Констебля. Дерево - вот оно что! Кто-то рубил дерево, ну конечно же. Кто-то, скорее всего Гарпер, колол за окном дрова, чтобы было чем топить камин. Успокоившись, она оделась и спустилась к завтраку.
Дойдя до большой винтовой лестницы, Элен вдруг остановилась. Как ночью?! Рубить дрова при лунном свете - это же смешно! Но нужно взять себя в руки. Нельзя, чтобы страх перед Гарпером захватил её полностью. Конечно же, никому не придет в голову рубить деревья в такое время. Это что-то другое, наверняка что-то другое, но только что?
Для Элен дни в поместье Борвуд неслись с ужасающей скоростью.