Итак, часть этого заседания, прежде чем были приглашены московские послы, прошла в этом частном обсуждении. Затем были приглашены на заседание московиты. Они обратились с очень основательными жалобами (это часто происходило и при других обстоятельствах): во время ведения переговоров о мире они содержатся как пленники, повсюду проливается кровь, у них расхищают имущество и похищают людей, гонец великого князя, который вёз письма к Антонио и к ним, был отвезен в лагерь, его спутники были в разных местах убиты, а для того, чтобы вырвать признание у их проводника, какого-то крестьянина, к его телу приставляли горящие факелы (по их обычаю). Затем о нем (гонце) были сделаны и письменные и устные [запросы], и он был послан короткой дорогой сюда к Антонио. Однако по просьбе королевских послов его на 3 дня задержал начальник конницы Зебжидовский, знатный, честный и храбрый человек. Наконец, спустя столь продолжительное время, письма великого князя московского были вручены. Они [московские послы] говорили, что никогда не выехали бы из Московии на съезд, если бы великий князь не вверил их великому первосвященнику и тому, кого он прислал, то есть Антонио. Они говорили, что скорее уедут, чем дальше будут вести переговоры при таких оскорблениях и враждебных поступках. Королевские послы стали приводить оправдания этому делу и приводить те доводы, которые в письмах Замойский сообщал Антонио; Антонио же, который уже успел расспросить гонца и узнать о его восьмидневной задержке в пути (причина ее неясна), увидел, что из-за задержки в получении писем, когда или король, или московит захотят что-нибудь написать, может произойти много препятствий в великом деле заключения переговоров. Он сказал: «Не только ради авторитета верховного первосвященника (а все, что доводится до его сведения, как они часто говорили, угодно богу, от которого он получил свою власть), но и в первую очередь ради крови Иисуса Христа он горячо просит, чтобы они, несмотря на различные препятствия, которые еще много раз будет измышлять сатана, не отступились от начатого дела. А чем больше оно откладывается, тем больше проливается христианской крови. Что же касается всего случившегося (если оно было такого рода, как о нем говорили московиты), он берет на себя непременную обязанность, если это будет необходимо, доложить со временем обо всем королю или князю московскому. После этого, успокоившись, перешли к делу, которое в основном заключалось в следующем: королевские послы делают единственное и последнее предложение (чтобы доказать московитам, насколько король не желает пролития крови): они обещают передать одну из четырех крепостей, взятых в последние 2 года у московского князя, а ее предложил [передать] Антонио, если бы они отказались ото всей Ливонии или передали бы Себеж, расположенный недалеко от Полоцка. Московиты отказались от притязаний на Себеж, так как, по их словам, эта крепость не имеет отношения к Ливонии. Затем, перечислив все крепости, взятые королем, они сказали, что также отдадут одну крепость по названию Лаис. Королевские же послы, сказав, что она находится в руках шведского короля, не прибавив больше ни одного слова, поднялись и ушли. На этом и закончилось заседание.
22 ДЕКАБРЯ. ШЕСТОЕ ЗАСЕДАНИЕ
Сначала говорилось многое, подобное тому, в чем послы в предыдущие дни упрекали взаимно друг друга, причём московиты не один раз говорили, что их государь взял Ливонию не у польских королей, а у епископов и тевтонского ордена. Затем королевские послы (что делали также и московские) стали говорить, что из уважения к апостольскому престолу и первосвященнику они уже поступились многими вещами: следуя совету Антонио, они согласны отдать великому князю одну из двух крепостейВеликие Луки или Заволочье. В это время прибыл некий знатный поляк Пиотровский, присланный Замойским из лагеря с письмами для Антонио.
ЯН ЗАМОЙСКИЙ, КОРОЛЕВСКИЙ КАНЦЛЕР И ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙАНТОНИО ПОССЕВИНО
Хотя я уже посылал к вашей милости Жолкевского, с помощью которого я разъяснил, что можно в Ливонии уступить московиту и каким образом уступить, однако впоследствии мне на ум пришло послать вашей милости разъяснение, которое и посылаю. Остальное пусть ваша милость узнает, как от того же Жолкевского, так и в первую очередь от господ послов.
Да пребудет ваша милость в добром здравии. Дано в лагере под Псковом 19 декабря 1581 года от рождества Христова.
ПЕРВЫЕ УСЛОВИЯ
Пусть в руках его королевского величества останутся Великие Луки с крепостями Заволочье и Невель. Если же московит передаст королю Себеж, пусть также и Велиж останется во владении его королевского величества, и о нем не нужно поднимать вопроса перед московскими послами, так как и при предыдущих переговорах об этом не упоминалось. Если же московские послы будут иметь возможность тотчас заключить мир, не посылая за новыми инструкциями к своему государю (это из-за того, чтобы не потерять Пернова, о чем я уже соизволил написать вашей милости), я осмелюсь уступить им в Ливонии крепости: Новгородок Ливонский, Сыренск, а также крепость Лаис и крепости: Остров, Холм, Красный Городок, Воронеч, Велью.
УСЛОВИЯ ВТОРЫЕ И ОКОНЧАТЕЛЬНЫЕ
Если московские послы не будут иметь этой возможности (не посылая за другими инструкциями к своему государю), получив Новгородок Ливонский, Сыренск, Лаис, отдать его королевскому величеству Луки, Заволочье, Невель и Велиж, также отдать Себеж или по крайней мере его разрушить, также и его королевское величество не может уступить им через меня крепости Новгородок Ливонский, Лаис и Сыренск. Но, сохранив за собой всю Ливонию и передав или разрушив Себеж, удержав Заволочье, Невель и Велиж (именно это доверило мне и вашей милости его королевское величество), его королевское величество могло бы добавить московиту Великие Луки с крепостями Холм, Остров, Красный Городок, Воронеч, Велью, чтобы эти крепости вместе с Великими Луками были отданы ему, а в руках короля должна остаться вся Ливония с Новгородком, Сыренском, Лаисом и сверх того с крепостями: Заволочье, Невель, Велиж, а Себеж должен быть передан или уничтожен.
Так как эти условия королевские послы не отдали в руки Антонио, он увидел, что ему нужно некоторое время, чтобы обдумать вопросы о передаче Великих Лук и Заволочья. Они же на следующий день, пришли на съезд более подготовленными, познакомившись с теми письмами, которые написал им Замойский.
23 ДЕКАБРЯ. СЕДЬМОЕ ЗАСЕДАНИЕ
Королевские послы отдали условия мира Антонио, и он увидел, что у него нет времени, чтобы дать ответ Замойскому, так как послы настояли на отъезде Пиотровского в тот самый момент, когда отдавали условия. Тогда, чтобы не напрасно прошел день, стали спрашивать у московских послов, имеют ли они возможность отдать Себеж (который находится в полоцкой области) или обменять на какие-нибудь ливонские крепости, которые от имени короля предложил Замойский. Они ответили: что касается Себежа, они в конце концов могут его сжечь, если король сожжет Дриссу. Остальные же крепости, взятые королем, не могут не остаться без обсуждения: Антонио (при одобрении королевских послов и при молчаливом согласии московских) высказал мысль о том, чтобы отдать Великие Луки великому князю, если он откажется от всей Ливонии, Заволочье же оставить королю. Больше на этом заседании не говорилось ни о чем, кроме того, что из трех крепостей, предложенных королевскими послами, Сыренск находится в руках шведского короля, а Михаил Гарабурда объяснил, какую большую выгоду будет иметь великий князь, уступив Ливонию, если будет заключен мир.
В тот же день московиты, со своей стороны, решили, что будут удовлетворены [передачей] Новгородка и Керепети, если им будут переданы и остальные три крепости: Заволочье, Невель, Велиж, или, наконец, тем, что только Новгородок и Керепеть будут оставлены великому князю. В это время прибыл другой [гонец] от канцлера Замойского с письмами и третьими условиями, список которых приводится ниже.
ЯН ЗАМОЙСКИЙАНТОНИО ПОССЕВИНО
О тех делах, о которых доложила мне ваша милость через господина Жолкевского, я написал господам послам, чтобы они сообщили вашей милости. Разъяснение трудностей, которые возникли, тем более затруднительно, что московит при предыдущих переговорах ничего не упоминал о них (как, например, о Велиже). Но подробнее ваша милость узнает об этом от господ послов, которым я послал собственноручное указание, как они этого хотели, о том, что можно уступить.